— Ты всегда была умной девочкой, — довольно ответил он. — Мне нужна не ты, а имение твоего отца.

— Забирай, — решительно ответила Нири. Ей ничего не было нужно. Они вернутся с Миком в селение с теми остатками денег, что у них есть и удут жить там, пусть не богато, но будут! — Мне не нужны деньги. Я вернулась только, чтобы сообщить Его Величеству, кто убил отца и вернуться обратно.

Почему то по лицу дяди прошла тень, которая стёрла улыбку. Нири бы сказал, что это — страх. Но разве ему есть, чего бояться? Разве она может напугать его? Ведь она в полной его власти.

— Не так быстро, дорогая. — И это его «дорогая» резало слух так же, как «девка» недавнего воина. — Дерх со своими дружками, наверное, уже напились, отмечая удачное выполение моего задания. А, значит, скоро большая часть столицы будет знать, что моя потерянная племянница вернулась. И у них возникнут вопросы, если ты вдруг подаришь мне дом, вместо того, чтобы жить в нём.

— И что тебе, лорду Файрхофу до слухов? — Нири говорила грубо, не жалея слов. И не узнавала себя. Не этому её учил отец. Весь этот этикет и поведение в обществе, всё слетело с неё, как шелуха. Она будет говорить честно и открыто, как Мик. У него есть чему поучиться. Он — настоящий, в отличие от всего этого высшего света.

— О… — Дядя даже растерялся. — Вижу ты отрастила зубки. Ничего, дорогая, я сумею с тобой справиться.

И он развернулся и вышел, заперев за собой дверь. С ума сойти, пленница в доме родного дяди! Нири рассмеялась бы, если бы это не было так печально. Она сжала губы и подошла к окну. Маленькое и невысокое, оно словно специально было сделано так, чтобы даже она не пролезла. Как будто комната-тюрьма. И воины эти внизу. Она пыталась рассмотреть Мика. Но его не было. Ушёл? Увели? А вдруг дядя приведёт в исполнение свой план? От этого на сердце вдруг стало так холодно и больно, как будто она умирает. Нири прижала ладонь к груди, представив всего лишь на секунуд, что никогда больше не увидит Мика. После того, как его от костра спасло чудо, Нири поверила, что уже никогда с ними не случится такое. И вот теперь…

Нет. Она будет покорной и покладистой и сделает всё, что скажет дядя, чтобы хотя бы Мика избавить от той ловушки, в которую она сама, своими руками его завела.

Может быть, ддя исполнит своё обещание и не сделает Мику ничего плохого. Она очень на это надеялась. И не искала себе ни прощения ни оправдания.

Время до вечера она провела в этой маленькой комнате. Здесь были все удобства. Правда, Нири была уверенна, что это комната до недавнего времени не пустовала. А обставлена она была явно женщиной или для женщины. Взять хотя бы красивые занавески на окнах, или мебель выдержанную в светлых тонах, как и обивка на стенах. У дяди, насколько она знала, не было жены. Но она старалась не думать о той, что жила здесь до неё и о том, что с ней стало. В конце-концов не мог же дядя опуститься до такого!

Хотя иногда, Нири думала, что он мог. Он смотрел на Мика, как на пыль под ногами. И был бы наверное рад придавить ненароком, как надоедливого жука. Он слишком сейчас напоминал ей князя Литара. И Нири поняла, что боится. Да, храбрится, да старается не показывать страха, но всё равно боится.

Так от скуки она осмотрела каждый уголок в комнате, но ничего интересного не нашла. От тревоги за Мика болело сердце. А вдруг дядя обманул и не позвал лекаря. И он умирает от ран. Всё-таки воины хорошо его избили.

Вообще, странно, что дядя заплатил им за какое-то задание. Неужели они служат ему? Нири содрогнулась, представив, что придётся видеть их командира тогда, когда она надеялась вообще никогда с ним не встречаться больше.

Нет, она сделает всё, что скажет дядя, подпишет на него имение и все бумаги, всё, что угодно, отыщет Мика и они уедут отсюда далеко далеко. Так что никто и никогда их не найдёт.

Нири вздохнула и снова прижалась к маленьком окошку, пытаясь рассмотреть хоть что-то. Но в саду, на который выходило её окно не происходило ровным счётом ничего.

Когда уже начало темнеть и в дверь вдруг постучали, а потом в замке повернулся ключ, Нири вздрогнула и вскочила с кровати, на которую олько что уселась. Кто это пришёл и какие принёс вести?

Дверь отворилась, в проёме стоял дядя с подносом в руках.

— Вот, видишь, решил принести тебе еду лично и посмотреть, не наделала ли ты глупостей. Вижу, что нет. Умная девочка, — он улыбнулся. Так неприятно, что Нири едва не вздрогнула от отвращения и поставил на тумбу возле кровати поднос с едой. — Это твой ужин.

— Как Мик? — Первым делом спросила Нири то, что вертелось на языке. Ей даже есть не хотелось.

— Пока в порядке, — усмехнулся ей дядя. — Я лично ему выдам денег за верную службу и попрошу убраться подобру-поздорову. Но, ты же понимаешь, за ним будут присматривать, во избежание так сказать. Ты ведь пока под моей опекой. Тебе ведь ещё нет двадцати одного, если я ничего не путаю, верно? — И он замолчал ожидая её ответа.

— А если я скажу, что есть? — Нири посмотрела на него с вызовом.

— То я не поверю. Всё-таки церковные книги не могут лгать. А там записана твоя дата рождения. — Нири сжала губы. Она ровным счётом ничего не может сделать. И вот куда она спешила, а главное зачем? Зачем⁈ — А раз пока ты под моей опекой — и думать забудь про своего друга. Чем дальше ты от него, тем больше вероятность, что с ним ничего не случится. И наоборот.

Дядя замолчал и посмотрел на неё. А Нири невольно прижала ладонь к груди, где так быстро стучало сердце. Лишить её возможности видеть Мика, говорить с ним, лишить самой жизни!

— Зачем? — Просто спросила она. — Что я тебе сделала?

— Ничего. Ровным счётом ничего. — И дядя снова улыбнулся. Видно, ему было весело. — Но твой отец плохо занимался твоим воспитанием, раз забыл тебе сказать, что между племянницей лорда и безродным мальчишкой очень большая пропасть. Я не хочу, чтобы на меня показывали пальцем. Твоя связь с этим безродным, — дядя просто выплюнул это слово, как будто оно жгло ему язык. — Может поставить крест на моей карьере. Ты ведь не глупая, должна понимать, что такое мезальянс. Но я обещаю тебе, — дядя помолчал немного. — Что найду тебе хорошего супруга, который будет достоин чести взять в свой род племянницу лорда Файрхофа.

Во время этой пламенной речи Нири сидела не шелохнувшись. А в груди бушевала буря, ломая и круша всё вокруг, превращая сердце в руины. Никогда не увидеть больше Мика! Жить, зная, что предала его. Да она сойдёт с ума! Но дядя не оставил ей выбора. Он немного помолчал, а потом снова повторил.

— Твоё видание с этим юношей может стоить ему жизни. Просто знай об этом, Нирианна Файрхофф.

Он встал и вышел, захлопнув за собой дверь, оставив её наедине с остывающим ужином.

Дядя всё продумал. Она всего лишь партия в его игре. Она нужна ему для того, чтобы получить больше влияния, больше денег, её дом, в конце-концов! Хотя что такого есть в отцовском имении, чего нет у дяди, она никак не могла взять в толк.

Но неужели ей придётся предать Мика и сыграть по дядиным правилам. Выти замух за того, кого он укажет, жить так, как хочет он и всегда бояться — вдруг она что-то сделает не так. Ведь от неё теперь зависит жизнь Мика. А он гордый, он не простит, никогда. Он предпочтёт умереть. Вот только как она будет жить на этом свете, зная что он умер из-за неё⁈

Нири упала на колени и разрыдалась. Такого отчаяния она не испытывала никогда с того момента, как воины князя Литара убили на её глазах отца, а её саму увели в плен. Но тогда её поддерживала ненависть. А сейчас? Что есть у неё сейчас?

«Творец, я этого не выдержу!» И никакого выхода не было. Никакой надежды. Раньше у неё оставалось хоть что-то, вера в то, что всё как-то налодится само собой. А сейчас никакой веры не было. Ничего.

Что же ей делать? Нири вздохнула. Снова подошла к окну. Ничего и никого. Как гулпо получилось. А Мик наверное думает, что он ей не нужен, что она забыла его. И даже весточку ему не подать потому что она ровным счётом никого здесь не знает. Надо попробовать подружиться с кем-то из прислуги. Это пусть маленький, но шанс.