И выжидательно посмотрел на неё. А Нири снова стало стыдно. За то, что она вот такая. Отец учил её всему, что может пригодиться девушке и не только — например, владеть оружием или ездить в мужском седле. Но он учил её только тому, что требуется девушке её положения. Он никогда бы не смог подумать, что то, что с ней произошло — вообще возможно. Отец никогда не воевал и не брал чужого. И всегда был доволен жизнью, ни в каких заварушках и мятежах не участвовал. Да и дом их всегда хорошо охранялся. Как же случилось так, что кнзь Литар напал именно на них?

Она уже думала об этом и не находила ответа. Так же как и не находила ответа на вопрос — был бы доволен отец, зная, что она вот так запросто общается с Миком, словно он её брат. Но он ведь не брат ей! А ещё из другого сословия. А отец очень чётко придерживался сословных различий.

И вот теперь, когда его нет, она, кажется, должна сама сделать выбор. И не может же она позволить Мику кормить себя! А сама что в это время будет делать? Валяться на кровати, вышивать и читать, как она это делала дома?

Что она может? Помогать по кухне — это явно не к ней. Нири не сумела бы сама приготовить ни одного блюда, да и отличить гречку от пшена не смогла бы. Может быть, читать сказки или рассказывать истории? Или играть на арфе?

Читать то она умеет, да вот только надо ли оно кому-нибудь? А на арфе она играет из вон рук плохо, не то что Мик, из под искусных пальцев которого и на свирели вылетают прекрасные мелодии.

Что же ей делать?

— Ты прости, если обидел, — Нири подняла глаза. Мик стоял и, улыбаясь, смотрел на неё.

— Я… я просто ничего не умею, — решила она признаться в своей беспомощности. И сразу стало легче.

— О, я думаю ты умеешь то, что нам недоступно. — И Мик подмигнул ей. — Не унывай. Я спрошу, может быть найдётся для тебя какая-то лёгкая работа, что не требует больших усилий.

— Я буду рада, — тихо ответила Нири.

Они ещё немного побеседовали, потом поужинали, тоже вместе, и каждый разошёлся по своим комнатам. На дворе заывала вьюга, снова похолодало. А в комнате весело трещала поленьями маленькая печурка. Было тепло и уютно, казалось бы, чего ещё надо. Но всё же она долго не могла заснуть. Было как-то трявожно и тяжело на душе. Стоило только закрыть глаза, к неё снова возвращались прежние кошмары, которые пропали, пока рядом был Мик.

Только стоило закрыть глаза, она видела как падает отец, сражённый мечом, как потом её хватают и тащат, а она упирается и кричит. Хоть, не спи вовсе!

И тогда в кошмар ворвался странный звук, прогоняя видения. Лёгкая мелодия, словно из прошлого, что-то такое знакомое. И вдруг Нири улыбнулась. Это Мик за стеной наигрывал что-то на своей свирели. Она видела, что он вырезал новую, но всё недосуг было попросить его сыграть. А теперь музыка причудливо вплеталась в сон, прогоняя кошмары, навевая какие-то радостные воспоминания. Нири улыбнулась и заснула.

И даже утром кошмары не мучали. Было радостно на душе, гнетущее чувство тоски отступило. Несмотря на то, что на улице снова мела метель, на душе было легко.

Как только она привела себя в порядок и уже хотела выйти из комнаты, в дверь постучали. Кто это ещё мог стучать, кроме одного человека?

— Войдите!

Нири улыбнулась, увидев Мика.

— Как спала?

— Спасибо твоей свирели, хорошо, — не стала лгать она. Зачем скрывать правду?

— Это замечательно! — Мик просиял. — А я нашёл для тебя работу, если ты, конечно, не против.

— Какую?

— Местной травнице нужна помощница. Работа не тяжелая — помогать перебирать травы. Заодно она научит, какие травы полезные, какие нет и как их использовать. Я бы сам пошёл, да не берёт она мужчин, — И Мик хмыкнул. А Нири сразу вспомнила, как он лечил её. Вряд ли она бы выбралась без его помощи и… Как она вообще могла об этом забыть⁈

— Я согласна, — торопливо ответила она. Может быть, поможет ему хоть немного, станет полезной. А то от неё больше вреда, а не пользы.

— Вот и хорошо. Если хочешь, можем прямо после завтрака к ней отправиться, только, боюсь, жить тебе придётся у неё.

Ну да, они ведь друг другу брат с сестрой. Только почему вдруг так замещило сердце от этой мысли? А Мик снова словно прочитал её мысли.

— Если хочешь, я буду приходить хоть каждый день, как освобожусь и играть тебе на свирели.

— Если тебе не тяжело. — Нири смущённо отвернулась. Да что же такое⁈ Почему сердце так и замирает рядом с Миком?

Она вспомнила, как танцевала с соседским сыном. Первый танец, первый раз, но тогда она оставалась спокойной — подумаешь, танец. Не первый и не последний. А вот сейчас каждый раз когда Мик оказывался рядом, даже не танец, далеко не тот, что они танцевали в Ледяном Дворце, и всё же так сладко ноет сердце.

— Я буду рад приходить к тебе и играть, — Она подняла глаза. Мик был абсолютно серьёзен. И снова на лице не привычная маска, а что-то новое, как будто древний благородный рыцарь сошёл со старинных портретов.

Мик

Он решил приступить к работе сразу. Зачем ждать? Да и честно говоря, сидеть без дела ему было непривычно. Нири, сразу видно, сродни княгине. Та тоже сидела за вышивкой или чтением. Это составляло всю её жизнь и другой она не знала. И Нири, наверное, тоже привычно. Но он не мог сидеть без дела. От скуки можно было на стену залезть. Если бы у князя Литара не было кучи слуг, а он сам бы делал всю работу в своём замке, ну или хотя бы взял на себя то, что поручал экономке и прочим помощникам, ему бы некогда было думать о том, как бы нападать, да убивать.

Мик нахмурился, вспомнив как увидел Нири тогда, в зале, когда князь отдал её ему в жёны и её беззащитный взгляд. Да. Чтобы было меньше чепухи в голове, руки должны быть всегда заняты.

До самой поздней ночи они с Нири разговаривали. За окном привычно выла вьюга. От окон, даже закрытых ставнями, сильно дуло. Мик растопил покрепче печку, благо на дровах своих постояльцев, хозяин не экономил, а потом придвинувшись к ней, сидел и рассказывал истории. И слушал. Правда больше слушала Нири.

Наверное, стыдилась его. А Мику было так уютно в этой комнате, что пусть это сон или наваждение, пусть оно скоро закончится (аккурат весной, когда им придётся двинуться в путь), что он ничуть не смущался её молчанию. Было в нём что-то такое, таинственное.

И он ничуть не стесняясь рассказывал о себе. Какие-то смешные мелочи, весёлые промахи, встречи со странниками. Нет, были и в его жизни тёмные минуты. Но он сам не хотел их вспоминать, задвинул в самый тёмный угол каморки, называемой памятью и старался не вызывать их к жизни. Всё-таки радостного и смешного ведь было больше.

А ещё музыка. Он любил иногда, когда некуда было девать мысли, занять руки игрой на свирели. И через музыку рассказать всё, что думает.

Нири уже ушла в свою комнату спать, а Мик, привалившись к стене, бездумно смотрел на огонь. Потом снова достал свирель и заиграл. И прикрыл глаза. Перед глазами плясали образы, причудливо сплетаясь с бликами огня, дарили надежду и покой.

А вот во сне покоя не было. Он был маленьким мальчиком и спокойно спал у себя в комнате под тёплым одеялом. За окном точно так же шёл снег. Вдруг его покой бесцеремонно нарушили. Какие-то люди ворвались к нему в комнату, схватили его. Он отчаянно вырывался, кусался и царапался. И они, не ожидая такой прыти от ребёнка, отпустили его. Он бросился к заветной двери. Ещё немного и вырвется, убежит! Рванулся, потом почувствовал острую боль и… проснулся.

Мик открыл глаза, хватая воздух ртом. Он сидел на полу, видно упал с кровати, больно ударился и от этого проснулся. И это было странно. Ему никогда почти за эти годы не снились кошмары. Да и на обычный кошмар этот сон не был похож. Всё казалось таким реальным, будто он действительно и есть этот маленький мальчик, или был…

Мик задумчиво посмотрел на стену, на которой танцевали блики от горящей печи. Что он действительно о себе помнил? Разве может мальчик, которому уже было девять или десять лет напрочь забыть всё, что с ним связано, всё своё прошлое? Разве такое бывает? Он старался все эти годы не думать о прошлом. Потому что если думать — сойдёшь с ума и не построишь будущего. Он пытался просто выжить, иногда забывая себя самого, ходил по грани безумия, и всё-таки выжил. Значит всё было не зря, значит может быть в его прошлом и кроется разгадка — зачем. Вопрос только где его найти, это прошлое?