Утром она проснулась отдохнувшая и первым делом, открыв глаза оглянулась, ища Мика. Он спал рядом, у кровати, свернувшись калачиком и подложив руку под голову, словно ребёнок. И Нири даже не захотела его будить. А ещ дрова в печи уже прогорели и на полу было довольно холодно. Наверное, Мик продрог. А одеяло он оставил ей, не стал будить.

Нири сняла одеяло с кровати и осторожно укрыла Мика, стараясь не разбудить. Он только улыбнулся во сне, и она снова поразилась тому, какой же он красивый сейчас. Во сне все его черты разгладились и сам он словно светился изнутри, каким-то чудным светом. Нири невольно залюбовалась им. Потом вздохнула и, стараясь не разбудить его, тихо прошлась по комнате. Что ей сейчас делать? Идти к Карне? Но было страшно идти одной. Она, пожалуй, подождёт, пока Мик проснётся.

Нири увидела ту самую книгу легенд. Она сиротливо лежала на стуле у кровати, видно Мик читал на ночь, открыла её и пропала. И хоть она за их долгую дорогу успела выучить эти легенды наизусть, но каждый раз, читая, поражалась тому, что в них написано. А может они и не легенды вовсе. Может это всё было на самом деле?

Мик

Его никто не будил, Мик проснулся сам. Все мышцы болели, а тело затекло от неудобной позы и всё-таки он, кажется, выспался. Конечно, ведь рядом была Нири.

Мик потянулся и открыл глаза. Было необычно тепло, хотя ведь одеяло он отдал ей. Но Нири накрыла его своим и это согрело бы его даже в самый лютый мороз.

— Доброе утро, — Нири отложила книгу, которую читала и улыбнулась ему.

— Доброе. Я проспал всё на свете, верно? — И он вскочил с пола, разминая затёкшие мышцы. А не пошалить ли ему? Мик хмыкнул и вдруг сделала колесо, встав на руки. Тело ещё не забыло науку. Потом вскочил на ноги и сделал шутовской поклон. А потом скосил глаза на Нири. Она ведь всегда с презрением встречала его шуточки. Но дело в том, что он такой, какой есть и вряд ли уже будет другим.

Но Нири улыбалась. И от этого стало хорошо, словно там за окном не заря занималась, а яркое летнее солнце освещало мир.

— Пожалуй, если я прямо сейчас отведу тебя к Карне, то и на работу успею. — Сказал Мик и заметил, как опечалилась Нири. Ничего, это ненадолго. А у Карны вряд ли кто-то посмеет её тронуть. Лекари и травники неприкосновенны у любого народа.

— Пойдём, — кивнула Нири в ответ.

— Только никуда не выходи без меня. — Пожалуй, он мог бы сказать — одна. А то это «без меня» как-то двусмыслено звучит. Зачем смущать девушку. Но дело в том, что здесь он не мог доверять абсолютно никому. Поэтому, да пусть лучше без него никуда не выходит.

— Не буду, — она покачала головой. — А ты будешь приходить?

— Каждый вечер. После работы. Обещаю. — Даже если бы не обещал, душа рвалась к ней. Никакая усталость не помеха. Зачем он это делает? Зачем привязывается к ней? Ведь он не сможет отпустить её! Только если с кровью вырвать. Но об этом было слишком плохо думать, он подумает обо всем потом. Кто знает, что будет впереди, жизнь такая штука. — И даже свирель возьму. Только уж ты точно не ходи никуда. И Карне скажи. Или хочешь, я скажу, чтобы никуда тебя не выпускала.

— Я сама не пойду никуда, — Нири опустила голову. И так хотелось её развеселить, чем угодно, что Мик не придумал ничего лучше, как спросить:

— А что ты собираешься делать, когда попадёшь домой? — И увидел как загорелись её глаза. Ну да, там её мир, в котором ему нет места.

— Ну я отправлюсь к дяде и если он меня примет, буду жить у него. И ждать, пока Его Величество не покарает князя Литара. — Как-то неуверенно ответила она.

А его так и подмывало спросить: «А что потом?» Что она будет делать потом, там, у дяди. Но Мик промолчал. Ясно же, что ему нет в её жизни места. Всё-таки шутовская свадьба это совсем не то же, что настоящая. Ну что-ж, жизнь ради мести — это тоже жизнь. И тоже имеет место быть. А потом она, наверное, встретит такого же богатого юношу, равного ей по воспитанию и состоянию и выйдет за него замуж. При мысли об этом казалось даже кровь начинала кипеть. Но Мик улыбался. Шут, знай своё место. Это не её вина, что он, как дурак, мечтает о несбыточном и не её вина, что она так красива.

На улице было холодно и пасмурно. Первые рассветные лучи едва пробивались сквозь тучи. Опять, наверное, будет метель. Первый раз за свою жизнь такая долгая зима тяготила его. У князя Литара некогда было задумываться об этом, да и за сменой времён года он наблюдал почти всегда из окна. Редко когда его звали на охоту, смешить толпу придворных. И то, лучше бы не звали. Приходилось тогда бежать вместе со сворой борзых почти вровень с лошадьми и кривляться, что есть мочи, выдавая на бегу шутки- прибаутки. Князь не дорожил своим шутом.

До дома Карны травницы они долши быстро. Нири постучала в дверь.

— Явилась, — буркнула Карна и с неприязнью посмотрела на него. Бог знает, что она там подумала, но Мику стало не по себе от её презрительного взгляда. Хотя, кто, кроме, наверное, Нири смотрел на него без презрения?

Он подождал, пока Нири скроется за дверью и медленно направился обратно к гостинице. Главное, чтобы Нири никуда не выходила, по крайней мере, пока воины здесь. Хотя из него защитник тоже никакой. Не было бы у него сковороды в руках, а воин не настолько пьян, вряд ли бы он чем-то помог Нири, разве что умер бы, защищая. Невелика помощь. Он печально усмехнулся.

Возле гостиницы он услышал чьи то голоса.

— Здорово он тебя приложил!

— Не твоё дело! — Буркнул кто-то в ответ. И ой как Мику не понравился этот голос. Он юркнул за стену конюшни, молясь, чтобы говорившие его не заметили.

— А кто это был?

— Да слуга новый. Хозяин говорит, помогает по кухне, ошивается тут где. Вроде брат этой девки, чтобы ему пусто было! — И говоривший сплюнул.

— Ты его не нашёл?

— Вчера не до того было. А сегодня, сам знаешь, возвращаться пора. Но попадись он только мне!

Мик представил, что с ним сделает этот воин, если поймает. Но почему то страха не было. Только радость, что он всё-таки хорошо его приложил. Интересно, какому князю служат такие доблестные воины, что не чураются насилия?

Мик подождал, пока воины ушли и через чёрный ход прошмыгнул в свою комнату. Никак нельзя попасться им на глаза. А хозяин заложит его, недорого возьмёт. Всё же лишние деньги.

Мик посмотрел вниз и проверил, хорошо ли открывается окно. Если что, будет прыгать.

Если его найдут, то их с Нири жизнь в этом селении тоже закончится. А, главное, они расслабились. Так и не договорились о покупке лошадей. А воровать Мик не любил. И хоть другого выхода тогда не было, но чужой конь тяготил. Но и отпустить его было нельзя — вернётся к князю и приведёт воинов к ним. Идеально было бы оставить его кому-нибудь или отдать задарма, а самим купить хороших лошадей.

Но вот как-то всё недосуг было. И если сейчас из-за этих воинов им снова придётся бежать, у них для побега ничего то и не подготовлено. Дурень он, как есть дурень! Мик вздохнул и понадеялся, что воины его сильно искать не буду. А может хозяину не понадобится избитый работник. В любом случае на кухн он пока предпочёл не соваться.

В животе от голода бурчало, но ничего, он как-нибудь перетерпит пока эти воины не уедут. До обеда за ним так никого и не прислали. То ли хозяин не захотел терять ценного работника, то ли подумал, что смертоубийство не подёт на пользу репутации его гостинницы, но пока никто его не искал.

Мик достал из сумки пару завалявшихся там сухариков и пожевал их. Всё ж какая-никакая еда. Прятаться, как трусу, ему было противно, но иначе выхода то не было. Одна надежда, что Нири всё-таки никуда из дома травницы не ушла, а воины не нашли себе игрушку вместо неё.

Нет, конечно, Мик сознавал, что он вовсе не такой хороший, каким, наверное, Нири казался. И если бы на её месте вчера была какая-нибудь другая девушка, он, конечно, тоже поспешил бы на помощь, но вовсе не с таким рвением и желанием.