Чтобы закрепить результат, и не оставлять жирному ублюдку даже маленького шанса, склоняюсь над ним и обрушиваю последний на сегодня удар.

Бам!

Сознание покидает Афанасьева уже окончательно, и из его носа начинает течь густая кровь.

— Стоп! — кричит рефери, бегом направляясь в нашу сторону.

Во мне нет никакой ярости, никакой злобы, и я держу свои эмоции под полным контролем. Поэтому спокойно отхожу от Ярослава, и поднимаю над головой руку с зажатой в ней золотой ложкой.

Победа! Чтоб её.

После победы над Афанасьевым на арену выбежали крепкие парни в однотонных костюмах и отнесли жирдяя в мед. кабинет. Должно быть, потом его приводили в чувства лучшие целители, но я этого уже не видел.

Искупавшись в похвальбе от радостных людей на трибунах, а после и от близких, я отправился в кафе недалеко от школы.

Нужно было восполнить потраченные во время дуэли силы, и дальше направляться в «Барский стол». Я специально никого с собой не приглашал, дабы как следует перевести дух, насладившись едой.

Вызвал такси и доехал до гостиницы.

Ещё на входе заметил выстроившуюся очередь, и каково было моё удивление, когда понял, что все эти люди — хотят посетить наш ресторан. Не без проблем протиснувшись в зал, увидел, как надрывается Виктория вместе с подчинёнными ей официантами. У них не оставалось даже свободной секунды.

Нужно было обслуживать каждого, поэтому отвлекать от работы я никого не стал. Наоборот, нацепив на себя фартук, стал помогать. Было тяжело, но в то же время и радостно. Ведь я понимал, что чем больше гостей в «Барском столе», тем лучше дела у нашего рода в финансовом плане.

Ближе к закрытию ресторана стало поспокойнее. Официанты и повара выдохнули, перешли в более расслабленный режим.

У Виктории появилось время, и мы стали обсуждать дальнейшие действия. Решили, что даже того количества персонала, что было сейчас — недостаточно. Поэтому дал Виктории поручение нанять дополнительных людей. Завтра же она обещала этим заняться.

Дед же мой, усатый профессионал, был доволен как никогда.

Запыхавшись, он, тем не менее, не мог убрать со своего лица искреннюю улыбку. Топорщил свои усы, глядя на стопки грязных тарелок. Благодарил меня, без конца твердил о том, что никогда во мне не сомневался, и что я последняя надежда рода Бариновых.

Приятно. Чего тут скажешь?

Среда хоть и обещала быть предельно сложной, но к концу дня я мог спокойно выдохнуть, лишь вспоминая о решённых за сегодня проблемах.

Лысого с компанией отпрысков некроманта — одолели, и даже получилось вернуть часть денег. От большелобого с его командой тоже отбился. Афанасьева — прилюдно избил в честной дуэли. Людей в «Барской столе» сегодня было так много, как не было, наверное, за последние несколько лет.

Правда вот… решение этих проблем всё ещё не закрывало их полностью.

Одолев лысого, теперь я попал во внимание юного и, очевидно, очень сильного некроманта, от которого в ближайшем времени стоит ожидать враждебных действий. Большелобый и те, кто за ним стоят, не получили от меня секретного ингредиента, а значит продолжат добиваться его от дедушки.

Я победил Афанасьева, но его отец может окончательно обозлиться на мой род, да и сам Ярослав теперь мой заклятый враг. А от заклятых врагов можно ожидать чего угодно.

Да даже с «Барским столом» всё не так просто. Наш успех может вызвать ещё более решительные действия со стороны Катюши. Увидев наше возрождение, она обязательно попытается всё испортить.

Так что…

Всё только начинается.

После закрытия ресторана и прощания с официантами, я попросил задержаться дедушку. Хотел поговорить с ним по поводу того самого «секретного ингредиента», который тот добавляет в борщ.

Поначалу дедуля, поморщив усы, сказал, что не добавляет в борщ ничего такого, и всё дело в его мастерстве. Но довольно быстро сдался, когда я рассказал ему о нападках большелобого.

Выяснилось, что это правда. А значит, на меня не зря несколько раз устраивали засады.

Говорить мне, что это за ингредиент, дедушка не стал. Я и сам его об этом попросил, чтобы в случае чего никакой менталист не вытащил эту информацию из моей головы. Но мы начали думать, что со всем этим делать.

Во-первых, дедушке теперь самому следовало быть осторожным. Ведь его могут подкараулить, вырубить, да без проблем вытащить информацию из головы.

Поэтому решили, что он вернётся жить к нам. Потому что оставаться в гостинице теперь небезопасно. Дедушка долго отнекивался, ссылаясь на ссору с матерью и сестрой, но я его уговорил, так как на кону стояло немалое.

Во-вторых, мы начали размышлять, кому именно нужно любой ценой получить информацию об этом секретном ингредиенте, и кто в принципе мог о нём знать.

И, кажется, мы пришли к однозначному выводу…

— Мой дорогой племянник… — вроде бы спокойным, но в то же время угрожающим тоном говорил высокий, с острым носом мужчина. — Как это всё понимать?

— Если бы мои извинения хоть что-то значили, — Клим почесал свой большой лоб. — То я бы непременно вымолил у тебя прощения. Но… могу лишь констатировать факт — Баринов действительно ничего не знает о секретном ингредиенте.

Двое сейчас сидели в просторном кабинете с минималистичным интерьером. Тут не было ни одной лишней вещи. Всё лежало на своих местах. Шкаф с исключительно прочитанными книгами, стол с единственным стулом напротив и твёрдым креслом хозяина.

— Я могу со стопроцентной вероятностью верить твоим словам?

— Безусловно, дядя, — кивнул большелобый.

— Хорошо, — вздохнул мужчина и отпил крепкого чёрного чая из кружки. — Ты меня ещё ни разу не подводил, поэтому и сейчас тебе нет смысла меня обманывать.

«Ага, как же. Всё равно триста раз всё перепроверишь» — подумал про себя Клим и улыбнулся дяде.

— Как думаешь, что нам следует делать теперь? — спросил мужчина, пристально глядя на невысокого парня перед собой.

— Очевидно, если Баринову младшему неизвестно о том, что нам нужно, значит необходимо переходить к следующему уровню. Попытаться выпытать информацию из самого Виктора Баринова.

— Молодец, — кивнул мужчина. — Правильный вывод. И, возможно, с самого начала следовало поступить именно так.

Большелобый напрягся, стараясь сохранять лицо.

— Но мы, почему-то, решили начать с малого, — сощурился мужчина. — И прогадали. Теперь находимся в более уязвимой позиции, чем до этого. Ведь так?

— Да… — ответил большелобый. — Всё так. Потому что моему однокласснику теперь известно, что именно я пытался сделать это, и по какой причине.

Ни один мускул на лице мужчины не дрогнул. Кажется, он совсем застыл. Большелобый посматривал на него исподлобья, опасаясь встретиться взглядами. В такие моменты дядя пугал его больше всего. В этом и проявлялось его глубочайшее разочарование, которое пугало.

Молчание и тишина — вот что выводило из равновесия большелобого по-настоящему.

— Ситуация неприятная, — дал сдержанную оценку дядя. — Но, всё же, не патовая. Как думаешь, по какой причине?

— Ну… — сощурился Клим, рассматривая идеально гладкую поверхность стола. — Неприятная она потому, что Бариновы теперь смогут усилить меры защиты, но всё не так плохо, так как ответных действий они предпринять не в состоянии.

— Прекрасно, — отпив чаю, ответил дядя. — Как и всегда, дорогой племянник, ты абсолютно прав. Бариновы в последнее время растеряли всё своё влияние, и теперь остаются совсем безвредными для аристократов нашего уровня. И поэтому, даже узнав о наших намерениях, они ничего не смогут сделать.

— Будем додавливать? — предположил большелобый.

— Будем, — кивнул дядя, смерив взыскующим взглядом племянника. — Вот только уже без твоего участия. Раз мы вышли за пространство вашей школы, в твоей помощи теперь нет необходимости.

— Да, я понимаю, — спокойно ответил большелобый, хотя внутри был разбит. Он очень не любил, когда что-то шло не по плану. Точно так же, как и его дядя. Но сделать уже ничего не мог.