Пришлось отменять наступательную операцию на ораниенбаумский плацдарм советских войск...

14 августа в ставку Гитлера прибыл генерал-фельдмаршал фон Манштейн. Он только что провел на курортах Румынии отпуск, дарованный ему Гитлером за захваченный Севастополь. Между Гитлером и генерал-фельдмаршалом произошел примечательный разговор.

Фюрер подозвал Манштейиа к столу и, найдя нужную карту фронта действий группы армий «Север», сразу потерял самообладание (это происходило всегда, когда речь заходила о Ленинграде). Тыча в карту пальцем, он произнес длинный монолог:

– Почти год Петербург задыхается в блокаде, его население околевает от голода...– И вдруг, опровергая самого себя, крикнул: – Нет! Это большевики блокировали две моих армии и воздушный флот Рихтгофена! Одиннадцать месяцев они не дают возможности сотням тысяч немецких солдат принять участие в операциях, которые должны решить исход войны! Умирающий с голоду город держит за горло сытого, живого!.. Ленинград и Сталинград – олицетворение большевистской России. Судьба Сталинграда, можно сказать, уже решена. Но Ленинград вонзился в тело моих 16-й и 18-й армий, как отравленная стрела. Я спрашиваю вас, Манштейн, можете вынуть эту стрелу?

После этого разговора с Манштейном Гитлер перебросил его 11-ю армию из Крыма под Ленинград вместе с артиллерией особой мощности. Туда же он направил и несколько уже готовых «тигров».

23 августа в ставке у Винницы снова состоялось совещание, посвященное подготовке наступления на Ленинград. На него были вызваны командующий группой армий «Север» генерал-фельдмаршал Кюхлер и генерал-фельдмаршал Манштейн, считавшийся специалистом по взятию крепостей. На последнего Гитлер и возложил руководство операцией, получившей кодовое наименование «Нордлихт» («Северное сияние»).

В конце совещания фюрер снова завел речь о «тиграх».

– Я очень озабочен действиями Советов в связи с наступлением на Ленинград. Подготовка не может оставаться для них неизвестной. Реакцией может стать яростное наступление на Волховском фронте против слабо занятого участка у Погостья и прежде всего против узкой горловины у Мги. Этот фронт при всех обстоятельствах должен быть удержан. Танки «тигр», которых армия получи сначала девять, пригодны, чтобы ликвидировать любой танковый прорыв.

Но начатое только в августе серийное производство «тигров» из-за трудностей их освоения не могло так быстро дать под Ленинград все обещанные 9 танков, хотя [345] формирование 502-го отдельного тяжелого танкового батальона уже началось.

На совещании 26 мая 1941 года в Бергхофе Гитлер дал указание изготовить фирмам Порше и Хеншеля,по 6 машин, чтобы «можно было рассчитывать на их использование летом 1942 года в предусмотренном количестве». Мы уже знаем, что Порше в соревновании с Хеншелем потерпел фиаско и его «тигры» не были приняты на вооружение вермахта, поэтому завод Нибелунга, изготовив опытный образец для показа Гитлеру, остальные пять не спешил производить. Хеншель же к лету 1942 года выпустил 6 «тигров». Вот они-то и появились под Ленинградом вместо обещанных девяти.

...День начальника генерального штаба сухопутных войск вермахта генерала Франца Гальдера мог складываться так и этак. Но в двух пунктах в течение суток он неизменно повторялся: ежедневный доклад у фюрера и запись в своем «кригстагебух» (военном дневнике). За эту скрупулезную точность Геринг, недолюбливавший Гальдера, называл его генерал-бухгалтером. Но как раз бухгалтерская точность генерала поможет нам открыть завесу над тайной четырех «тигров», неудачно вступивших на разбойничью тропу. Гальдер сделал очень короткую, но примечательную запись, датированную 29 августа 1942 года:

«Группа армий „Север“: контрудар по вклинившемуся противнику начался вполне успешно. Результатов пока нет. „Тигры“ еще не приняли участия в боях, так как застряли перед мостами с малой грузоподъемностью».

А 2 сентября появилась еще одна короткая запись, касающаяся «тигров»:

«Полковник Крамер: отчет о действиях „тигров“ под Мгой. Очень правильно, что их оттянули назад».

Эти слова Гальдера: «...еще не приняли участия в боях» и «...их оттянули назад» свидетельствуют, что танки не побывали в бою, пришлось их тащить обратно, на исходные позиции.

Однако дело было совсем не так. Чтобы пролить свет на действия этих «тигров», обратимся к книге Эйгона Кляйна и Волькмара Кюнна: «Тигр». История легендарного оружия 1942 – 1945», изданной в Штутгарте (ФРГ) в 1976 году, к главе «Четыре танка „тигр“ на Северном фронте»,

Оказывается, 6 «тигров» выгружались на станции Мга 23 августа 1942 года и поступили в распоряжение 502-го тяжелого танкового батальона. Опытные «тигры» Хеншеля были, как говорится, сработаны не с присущей немцам аккуратностью. Два из них оказались неисправными, и пока ремонтники устраняли, дефекты, Манштейн, руководивший операцией, по настоянию Гитлера 29 августа 1942 года четыре «тигра» послал в район Мги в наступление.

Получив приказ атаковать подразделения Красной Армии, «тигры», используя мощь огня своих 88-миллиметровых пушек, с большого расстояния (около двух километров) обстреляли советский разведывательный отряд, но и сами попали под артиллерийский огонь. После этого они разделились, чтобы обойти небольшой холм.

Читатель помнит этот эпизод. Для «тигров» местность оказалась совсем неподходящей. Моторы «майбах» ревели как сто чертей, трансмиссия перенапрягалась. И вот один «тигр» остановился из-за поломки в коробке передач. Затем вышел из строя двигатель второго, отказала бортовая передача третьего и, как следовало ожидать, четвертая машина застряла в болоте, беспомощно молотя гусеницами грязь.

Надо сказать, этим «тиграм» повезло. Они вышли из строя, не нарвавшись на своем недолгом пути на советские противотанковые пушки и артиллерию крупного калибра. Гитлеровцы эвакуировали их лишь с наступлением темноты.

Полковнику Крамеру – офицеру для особых поручений при генерал-инспекторе подвижных войск вермахта, о котором упоминает Гальдер в своем дневнике, нечем было порадовать фюрера в своем отчете. А Гитлер так много надежд возлагал на дебют сверхсекретных, сверхмощных «тигров»!..

Главному конструктору танкового отдела «фирмы „Хеншель“ Э. Андерсу было над чем задуматься. Требовалось срочно принимать меры. Предстояло не только резко снизить удельное давление на грунт, но и поднимать мощность „майбахов“.

Пока конструкторы прикидывали и рассчитывали, к 15 сентября, после доставки самолетами запчастей, все 6 «тигров» вновь обрели боеспособность и были брошены о бой. [347]

Когда Гитлер на совещании в ставке 23 августа 1942 года говорил, что подготовка к операции «Нордлихт» не может остаться для советского командования неизвестной, он не ошибся. Операция по очередному штурму Ленинграда провалилась, и этому во многом способствовала синявинская наступательная операция, подготовленная Ленинградским и Волховским фронтами.

Войска Волховского фронта, начав наступление 27 августа 1942 года, медленно продвигались вперед. Гитлеровцы непрерывными контратаками пехоты и танков при поддержке авиации пытались остановить этот натиск. Однако волховчане, преодолев сопротивление фашистов, вышли на подступы к Синявино. До Невы оставалось 7 – 8 километров.

Стремясь предотвратить выход соединений Волховского фронта к Неве на синявинском направлении, немецко-фашистское командование перебросило в район прорыва дополнительные силы, в том числе и 12-ю танковую дивизию из-под Ленинграда. Теперь «тигры» вместе с основными силами этой дивизии сосредоточились на северных окраинах Мги, чтобы ликвидировать любой танковый прорыв советских войск.

На девятый день наступления, когда волховчанам удалось расширить свой прорыв до 15 – 20 километров, продвигаясь по синявинским болотам по 1,5 – 2 километра в сутки, в штабе Манштейна раздался тревожный звонок из Винницы. Гитлер будто забыл о недавнем разговоре с генерал-фельдмаршалом. Теперь он требовал от него не овладения Ленинградом, а только немедленной помощи командующему группой армий «Север» Кюхлеру в восстановлении положения.