Увы, Локи посчитал, что я не заслужил полноценного спокойного сна. Мобильный зазвонил где-то после полуночи, я переадресовал его Сандре, одной из наших регистратурных сестер, она была замужем за местным фермером. Нам очень посчастливилось, что у нас работают такие замечательные люди, которые фильтруют несущественные звонки и отвечают на повторяющиеся вопросы типа «Можно отменить свою запись на четверг?», ведь некоторые пациенты считают нужным сделать отмену обязательно в два часа ночи. К сожалению, она не смогла отбить этот вызов.
– У Энди Уильямса корова с пролапсом матки; ты им нужен срочно, – сказала она.
– Понял, куда ехать? – спросил я. Я был не из этих мест, а навигаторы и гугл-карты все еще недостаточно надежны в сельской местности. Опять-таки мне очень повезло, что на телефоне была Сандра, которая знала все закоулки и закутки этого района. Она могла лучше всякого навигатора построить маршрут не то что до нужной фермы, а и до нужного поля.
Имея на руках указатели, я вышел и тронулся в путь почти без промедления. В лечебнице был тревожный чемоданчик с практически всем необходимым для экстренных вызовов. Я проверил содержимое и положил чемоданчик в багажник. Спустя 25 минут я уже ехал по грунтовой дороге и тут заметил свет фонаря, мелькающий в темноте. Подъехав поближе, я разглядел в свете фар фигуру в рабочем комбинезоне и ветровке. Притормозив у обочины, я опустил окно.
– Мистер Уильямс, полагаю?
– Ветеринар! Так вы нашли дорогу и не заплутали?
– Ага, скажите спасибо Сандре. Без ее инструкций я бы до сих пор плутал по полям. Где корова?
– Она в поле, у нее матка выпала. Машину здесь оставляйте, туда поедем на квадроцикле. У меня там уже пара ведер с теплой водой стоят.
Я отогнал машину чуть подальше от дороги и припарковался около изгороди. Взял из багажника ящик, переобулся и надел прорезиненный спецхалат. Получалось, что надо было брать с собой много вещей, все на квадроцикл не поместится – фермер, я, ведра с водой, мой ящик с инструментами. Решил, что лучше ящик положить вместо ведер, а ведра я могу нести в руках – по крайней мере, они будут уравновешивать меня с обеих сторон. Я открыл ворота, мистер Уильямс выехал из ворот и поехал вперед на квадроцикле. Я закрыл ворота и пошел с ведрами за ним, ориентируясь на свет его фар. Даже с фонарем на голове, я не видел дорогу перед собой, нет-нет да и оступался на неровной тропинке. Ведра оттягивали руки, и у меня уже стали затекать плечи от тяжести. Я стискивал зубы и продолжал идти на свет уже остановившихся фар.
– И в спортзал ходить не надо! – прокомментировал я перетаскивание тяжестей на небольшие расстояния. – Давайте смотреть, что тут у нас.
Я направил свой фонарь на каске на причину ночного вызова. Пеппа была черной лимузинской коровой. Ее официальное имя было что-то типа номера 00052, но я буду звать ее Пеппа. Она лежала на пригорке вверх по склону, в нескольких метрах от меня. Голова у нее была поднята кверху, на расстоянии выглядела она бодро, если бы не огромный мясистый объект позади нее: это была ее матка. Сбоку от коровы я увидел теленка. Он родился за день до этого. Но, к большому сожалению, по какой-то неизвестной причине Пеппа умудрилась вывернуть из себя наружу огромный мешок, который представляет собой коровья матка. Она должна находиться внутри тела коровы, и дно этого мешка – дно ее живота. Вместо этого весь этот орган, раздутый до метра в диаметре, был вывернут наружу и лежал теперь на траве позади самой коровы. Если он сильно поврежден, то придется корову усыпить. Надо сперва осмотреть, проверить состояние матки, а потом будем решать, что делать.
– Она дикая, предупреждаю, – сказал мистер Уильямс. Да уж, хорошая новость. Если она попытается удрать, тогда повредит или порвет свою матку так, что мы ничего не сможем сделать. Также ситуация была опасная и по другой причине. Корова с теленком у ее ног может стать очень агрессивной, потому что материнский инстинкт заставляет ее защищать свое новорожденное потомство. Я обошел корову и стал подходить к ней со стороны головы. Взгляд у нее был реально дикий, когда я попытался схватить ее за голову, она стала мотать ей, чтобы подцепить меня на рога. Своего рода хороший знак – значит, у нее еще есть силы. Она еще раз мотнула головой, но я увернулся от рогов и схватил ее за нос. Из ноздрей у нее текла слизь, что делало мой захват очень склизким, но я крепко вцепился пальцами и держал ее за ноздри, пока фермер обвязывал ее за рога веревкой – так у нас будет хоть какой-то контроль над коровой. Осмотрев переднюю часть туловища, я проверил сердце, кишечник, потом стал приближается к заду. В целом состояние у нее было неплохое, учитывая все обстоятельства. Однако ей было холодно, потому что она теряла тепло через выпавшую матку, которая теперь лежала ночью на холодной траве. Гипокальциемия, недостаток кальция в крови, – ее часто диагностируют у только что отелившихся коров – фактор, который сам по себе мог стать причиной смерти. Кальций жизненно важен для сокращения мышц; животные, у которых мало кальция, обычно слабы и неустойчивы на ногах. Под конец они вовсе не могут стоять и, если такое состояние будет ухудшаться… ну сердце – это тоже мышца – если оно остановится, то все остановится. К счастью, матка была не повреждена.
Я оглядел корову, теленка, место, фермера и стал думать, какой же у нас план. Первым делом надо было развернуть корову так, чтобы она легла вдоль склона и смотрела головой вниз. Вряд ли у меня получится затолкать назад матку против силы тяготения. Нас было всего-то два человека, и наш суммарный вес не составил бы и трети от веса коровы. Я решил, что сделаю ей эпидуралку, а потом мы будем ею манипулировать. Как только инъекция была сделана, мы договорились, что фермер будет тянуть за рога, а я – за задние ноги так, чтобы не повредить матку. Мы вдвоем должны будем повернуть ее на 180 градусов.
Нам повезло, трава ночью была влажной и скользкой, мы развернули корову относительно быстро и легко. Теленка отогнали в сторонку на случай, вдруг Пеппа вскочит на ноги и затопчет его. Теперь корова лежала вниз головой по склону и ее розовая мясистая матка была разложена позади нее на земле. Мистеру Уильямсу теперь надлежало сидеть на корове и держать ее за поводок, чтобы она никуда не убежала. Мне же достались пот, кровь, дерьмо и бог знает что еще, прежде чем я запихну внутрь Пеппы то, что там и должно быть. Эпидуралка немного обезболит. Антибиотики и противовоспалительные уколы тоже сделают свое дело. Несомненно, ей недоставало кальция, но кальций давать было пока рано. Если она придет в себя раньше, чем мы закончим, то наверняка сбросит нас с пригорка и убежит.
Мистер Уильямс заботливо накрыл ведра крышками, так что вода до сих пор была теплая. Смешав антисептик с водой, я встал на колени перед задом Пеппы. Стал обмывать матку, убирая с нее траву и прочий мусор, одновременно внимательно осматривая каждый участок. Удовлетворившись тем, что матка была сохранная, стал пробовать вернуть ее на место. Тут нужны и аккуратность, и настойчивость. Нельзя просто запихнуть назад всю эту хрупкую ткань, человеческий палец тверд для нее настолько, что может запросто проткнуть. Тут нужно сжать кулаки и осторожно запихивать ими всю эту розовую массу плоти внутрь через коровье влагалище. Смазка помогает защитить матку от травм, но одновременно делает ее невозможно скользкой. Я занял стратегическую позицию прямо напротив зада коровы, половина матки лежала у меня на коленях, а половина все еще на земле. Весь орган целиком, разбухший и остывший на ночном воздухе, вероятно, весил 30 килограммов. Я начинал с края вагины, настойчиво заталкивая телячий спальный мешок обратно внутрь. Сначала я запихнул один кулак, подержал его внутри, потом запихнул немножко ткани вторым кулаком в надежде, что постепенно зайдет все. Это очень медленный и утомительный процесс. Два шага вперед и один назад. Поначалу казалось, что ничего не происходит. Но я продолжал, с меня начал течь пот, несмотря на прохладную ночь.
