Мне исполнилось 16, когда кто-то предложил подать заявку на место в экспедиции. Сама возможность участвовать в таком проекте казалась невероятной. Я был еще недостаточно взрослым, но после серьезного обсуждения с родителями решил подать заявку. Логика была следующей: мою заявку из-за возраста все равно отклонят, но я хотя бы обозначу свою заинтересованность, и это, возможно, зачтется мне в будущем, когда я снова подам документы на конкурс.
Как ни странно, но меня в конце концов пригласили на собеседование в башню, что является частью внушительного комплекса Университета Глазго. Старое здание университета в Гилморхилле выстроено четырехугольником с большим внутренним двором; оно вполне могло служить декорацией для исторической драмы или же быть местом расположения Хогвартса. С 1870 года в этих стенах размещается университет, который до сих пор является замечательным готическим примером в архитектуре и известной достопримечательностью. Можно со всей уверенностью сказать, что для 16- летнего сельского парня этот визит был великим испытанием. Я сидел в коридоре на мощной деревянной скамье и слышал, как из аудитории доносились голоса. Получилось так, что я нечаянно подслушал, как мужчина и женщина обсуждали мою заявку. К несчастью, я слышал, как женщина насмехалась над моими документами и пренебрежительно комментировала то, что я, например, состоял в кружке юных изобретателей своей школы – явно я был не самый крутой кандидат. То, что я услышал про себя, только усилило нервозность. Интервью прошло неплохо, хотя обладательница женского голоса сразу невзлюбила меня и пытала всякими каверзными вопросами, типа «расскажи о жизненном цикле полевых мышей на арктическом архипелаге Свальбард», что было предполагаемым пунктом назначения экспедиции. Я чистосердечно признался, что вообще не в курсе.
Ушел я с этого собеседования в подавленном настроении. Я также услышал, как один из экзаменаторов явно стебался надо мной, так что какие там могли быть шансы? Велико же было мое изумление, когда несколько недель спустя я узнал, что меня включили в резервный список. Я утешал себя тем, что это очень хорошая новость и означает она только то, что на будущий год меня точно возьмут в основную группу. Однако прошло еще несколько недель – и мне сообщили, что несколько человек из основного состава выбыли, так что меня посчитали! И я поеду в Арктику!
Моя семья, друзья и соседи здесь заслуживают особенной благодарности. Было много людей и даже компаний, кто помог мне деньгами, экипировкой, скидкой на снаряжение или просто дельным советом, всех их даже и не перечислить. Ушли месяцы на сбор средств, но в конце концов у меня собралось достаточно денег и было полное снаряжение, чтобы отправиться в путешествие. Прежде всего я хотел бы поблагодарить свою семью: они нашли большую часть средств, обеспечили, чтобы у меня было все необходимое, и разрешили ехать, несмотря на все препятствия и трудности.
Готовясь к поездке, я тренировался ходить в горы и проводил очень много времени на природе. Один раз родители высадили меня с моим другом где-то на полпути к дому, и мы с ним дальше пошли пешком, пересекли вересковую пустошь, спустились с холмов к поместью, прошли по длинной тропинке вокруг участка, прежде чем прийти домой. Когда мы шли через лесок, я заметил в кустах рядом с тропинкой какой-то предмет весь облепленный мухами. Мне показалось, что, может, тут дикий зверь прошел и оставил следы своей жизнедеятельности – не такая уж редкость – наткнуться на коровьи, овечьи или же оленьи какашки на пути через фермерские поля, пустоши и рощи. Но когда я подошел ближе, то рой мух поднялся и разлетелся, а я увидел, что они объедали мертвую кошку. Я наклонился, чтобы рассмотреть поближе; оказалось, что бедняжка попалась в силки, установленные под кустом. Я уже было отошел, а мухи опять вернулись к своему пиршеству, как тут кошка едва слышно мяукнула. Так она еще была жива!
Мы с товарищем смогли освободить кошку из ловушки. Помимо крайнего обезвоживания и раны на ноге от капкана, других повреждений на ее теле не было. Мы быстро посоветовались и решили постараться ее спасти. Я схватил животное на руки, и мы поспешили через лес в ближайшую деревню. Оттуда мы позвонили мне домой из красной телефонной будки, и я убедил своих родителей связаться с местным ветеринаром. Следующим пунктом плана было то, что мои родители приезжают за нами в деревню и забирают нас с пациенткой в критическом состоянии. Мы находились в нескольких минутах езды от нашего дома, и очень скоро на дороге показался наш семейный автомобиль. Мы быстро запрыгнули в машину и помчались в город, почти что нарушая скоростной режим на проселочной дороге. Всю дорогу я гладил кошку, пытаясь успокоить ее, ведь у нас были добрые намерения и мы хотели ее спасти. Однако кошка едва шевелила головой, потом жалобно мяукнула и… испустила дух на полпути к врачу. Поездка в ветклинику теперь была ненужной формальностью, кошку уже было не спасти.
Не могу ручаться, но, возможно, именно это событие повлияло на мой выбор будущей профессии. Я отчетливо помню, как переживал, когда представлял, сколько этому бедному созданию пришлось страдать, и как был разочарован из-за отсутствия навыков и оборудования, чтобы ей помочь. Помню свой праведный гнев на того, кто поставил капкан и не удосужился регулярно его проверять. Кошка там промучилась несколько дней. Может быть, нам удалось хоть немного облегчить ее страдания под самый конец? Может быть, она почувствовала хоть немного доброты перед самой смертью? Однако сейчас, попади я в подобную ситуацию, вряд ли бы справился лучше – обычно я не хожу на прогулки с внутривенными канюлями и растворами для переливания. Без своего ветеринарного образования, обучения, опыта, нужных лекарств и оборудования я был бы, скорее всего, таким же бесполезным, если бы нужно было экстренно спасать животное. Полагаю, что этот случай лишь подтверждает в очередной раз, что даже лучшие из намерений сами по себе недостаточны. Ветеринария – это техническое умение; чтобы она приносила пользу, требуются нужный персонал и нужное оборудование в нужное время.
Однако в тот момент до поступления в университет оставалось еще несколько лет. К тому же вот-вот наступит лето и настанет время экспедиции! Моя семья провожала меня в аэропорту. Должно быть, они очень сильно переживали за меня. Ведь когда я учился в начальной школе, всегда очень тосковал по дому. Довольно часто слезно просился домой, и меня забирали из школы на выходные. Однако в последний год начальной школы моя классная руководительница наотрез запретила это делать. Она оставляла меня в школе и как-то навсегда отучила от тоски по дому.
Первые несколько дней путешествия прошли как в тумане из-за сменяющихся поездов, самолетов и автомобилей. Мы приземлились в норвежском аэропорту Лонгйирбюен, прошли через паспортный контроль и увидели в стеклянной витрине чучело полярного медведя. Медведь был устрашающе огромен. Поначалу мы должны были жить в палатках у аэродрома. Нам рассказали, что этот полярный медведь задрал одну женщину-туристку прямо на виду у всех, кто сидел в зале ожидания. И это лишь одна из опасностей, которые нам предстоят в следующие недели. В команде я был младшим. В первый день вожатый отряда, Крис, отвел меня в сторонку и сказал, что, вероятно, при отборе была допущена ошибка. Я был слишком юным для экспедиции, следующим по возрасту шел 18-летний парень, а старшему было лет 25. Видимо, что-то перепутали в дате моего рождения, и на самом деле, по-хорошему, меня надо было отправить домой. Но раз я уже был с ними на месте, то мог остаться, если не струшу. Я выбрал остаться. И очень доволен, что не испугался тогда.
Нас разбили на «костры», отряды по 12–16 человек. В каждом «костре» было трое вожатых. Обычно было два старших вожатых и один младший, которого готовили на будущую смену. Поскольку у меня не было никакой формальной подготовки или квалификации, то меня определили в «костер» орнитологов, и звались мы просто – «Птицы». Нашей задачей было изучать местность и проводить орнитологические исследования. Однако местность, которую нам предстояло изучать, представляла собой мерзлую тундру, мощные ледники, изборожденные бездонными на вид расщелинами, из которых выпирают нунатаки – покрытые льдом горы. Надо было привыкнуть к соседству с полярными медведями, а еще к арктическому климату. Мы должны были пройти тренинг.
