Мои пыхтения не остались незамеченными.

– Как вы там справляетесь? – спросил фермер.

Неизменным ответом на его вопросы было мое короткое, но содержательное: «Че?»

– у вас… что-нибудь… получается?! – спросил он что-то типа этого.

– Ага, – ответил я, пытаясь в очередной раз «зафиксировать ногу быка и забинтовать, чтобы тот не умер от потери крови».

– Ладно, я пойду позову на помощь, найду кого-нибудь, – сказал фермер и медленно повернул к дому, наощупь прокладывая свой путь по известным только ему навигационным подсказкам.

Оставшись наедине с быком, я продолжил биться. Сегодня я бы в такой ситуации поступил совершенно по-другому. Прежде чем вскрывать абсцесс, я бы ввел животному успокоительное. Но седативное средство стоит денег, несколько фермеров до этого сомневались, действительно ли оно необходимо. Проблема в том, что часто оно не так уж и нужно, но единственный способ узнать – только экспериментально, после того как вас достаточно запинали, забодали и вы уже не раз пожалели, что не сделали укол. Однако вернемся к моему бычаре, с которым мы сцепились врукопашную, так сказать. В этой схватке один из нас терял литрами кровь. И наступил тот момент, когда от потери крови и, возможно, принятия факта, что этот тупой двуногий от него не отстанет, мой спарринг-партнер стал успокаиваться. Он притих, и наложение жгута стало возможным. Кровотечение прекратилось. Я отвел взгляд от пациента и тут только заметил, что фермер, оказывается, уже вернулся и стоял за забором.

– Помощь привели? – спросил я.

– Да, – ответил он. Я огляделся; никакой помощи не было. Может, они где-то на подходе?

– А кого вы позвали? – спросил я.

– Да я им просто позвонил.

– А, ну хорошо. Когда они будут? – не унимался я.

– Так они не приедут, – невозмутимо продолжил он. И добавил с радостью: – Но у них есть средство.

– Да ладно? И как же они доставят сюда свое средство? – спросил я. Честно говоря, чтобы закончить операцию, мне бы не средство, а парочка дополнительных рук совсем не помешала.

– Зачем доставлять сюда средство? – удивился фермер.

К этому моменту мое терпение было исчерпано, и на меня стало накатывать раздражение. Но я все же попытался объяснить свой вопрос.

– Ну если они сюда не доставят то средство, как мы им воспользуемся? – сказал я. Старикан совсем выжил из ума.

– Да нет же, – настала его очередь объяснять, – у них просто ЕСТЬ средство исцеления.

– Ну так пусть везут его сюда! – едва сдерживаясь, чтобы не разораться, отрезал я. Старикан реально не в себе.

– Вы не понимаете, да? – спросил он. По его мнению, в разговоре также участвовал один умалишенный, и явно это был не он.

– В смысле? Чего я не понял?

– Я позвонил одному человеку.

– Ну, – допустил я.

– Он седьмой сын седьмого сына, – продолжил фермер.

– Ну допустим, – продолжил я.

– Ну так вот, он владеет средством, потому что он седьмой сын седьмого сына.

– Отлично, – согласился я. – Так что же он не везет свое средство сюда?!

– Нет, это не нужно. Надо просто ему позвонить, и он все сделает сам.

– Чего? То есть он сюда не приедет?

– Конечно, нет, зачем ему сюда ехать? Надо просто ему позвонить и рассказать, в чем проблема, он все сам и сделает.

– Без обид, дедушка, но вы можете мне объяснить, как это, на хрен, работает, а? – сказал я в некоторой запальчивости.

Фермер уставился в пространство незрячими глазами, немного помолчал, а потом спросил с блаженной улыбкой: «Кровь остановилась?»

– Ну да, – ответил я.

– Ну вот видите, работает, – подытожил он.

Я не нашел, что сказать. Вот стою я там в полной уверенности, что это я своими титаническими усилиями смог намотать жгут и остановить кровотечение у брыкающегося исчадия ада. И мы еще даже до абсцесса не добрались, а у бычка уже есть рана, и он потерял много крови, тем не менее он все еще живой и ему ничуть не хуже, чем до того, как я прибыл на место бойни. По сумме фактов можно сказать, что мои усилия пока что успешны. Бык ведь еще жив. А вот поди ж ты, оказывается, какое-то волшебное средство сработало на расстоянии – и тому человеку не надо было потеть и пыхтеть, в отличие от меня. Мы с фермером договорились, что вскрытие абсцесса может подождать денька два. А пока бычку надо делать уколы с антибиотиками и противовоспалительные.

Вернувшись в ветклинику, я пошел к боссу для разбора полетов. Я рассказал ему в красках и даже инсценировал особо драматичные моменты утренней корриды, хотя сейчас думаю, наверное, зря я так сильно махал руками и ногами. Я так увлекся драмой, что боссу стало неловко, а вдруг я попрошу его взять на себя роль быка, чтобы показать весь спектакль для остального медперсонала. Однако по ходу развития пьесы ему стало понятно, куда зашел сюжет.

– Так он позвонил своему двоюродному брату, да? Тот же седьмой сын седьмого сына, ты же знал об этом?

– Ну теперь знаю… – согласился я.

– У него же есть особое средство, ты знал об этом? – добавил босс.

В тот момент я понял, что пора прекращать этот разговор, потому что мне тоже срочно понадобилось «средство». Я пошел на кухню и сделал себе крепкого чаю. Время было еще раннее, дообеденное, а потому с более крепкими напитками придется подождать до ужина.

В своей жизни я видал всякое, когда в надежде на хороший приплод в будущем выбрасывают коровью плаценту в терновый куст и он там гниет, весь покрытый мухами, и до ведер, затянутых свежесотканной паутиной, которая могла остановить кровотечение, если наложить на рану. И в каждом случае от врача требуются сила переубеждения и понятная коммуникация. Будет несправедливым утверждать, что вера в народную медицину ограничивается лишь неграмотными фермерами из глубинки. Есть много жителей городов и даже профессиональных медиков, кто практикует методики, которые не имеют доказанной эффективности. Мои личные профессиональные установки также меняются со временем. Мы, практики от науки, должны быть бдительны, дабы не сформировать у себя ложных стереотипов. Когда рекомендуют или, наоборот, дискредитируют какую-то новую терапию, лекарство или вакцину, то у нас есть склонность сразу судить, «это работает» или же «чепуха, это не работает». Ведь на самом деле в наших словах подспудно сидит следующая установка: «согласно текущей доказательной базе и пониманию процессов…» И всегда будет полезным, возможным и допустимым менять свои взгляды и подходы к лечению. Что могу сказать на данный момент? Согласно текущей доказательной базе и пониманию процессов, у седьмого сына седьмого сына определенно могут быть шесть братьев и шесть дядей и между собой эти мужчины могут легко разыграть футбольный матч для двух команд по семь игроков в каждой. И это единственная суперспособность, которой они обладают.

Весна – самое горячее время, когда большинство наших клиентов-фермеров готовятся к появлению ягнят и телят, которых потом надо будет растить, откармливать и – в чем и состоял весь расчет – продать с прибылью. Коровий молодняк поначалу выглядит одинаково: это забавные и глупые телята. Но их ждет разная судьба. Одна из трех. Если это телочки, то они могут пойти на замену в стадо, где займут место старых коров, у которых с возрастом и болезнями продуктивность снизилась. Если же они не пойдут в стадо, то их ждет фабрика бургеров. Большинство бычков последует за телками: их тоже сперва откормят, а потом сдадут на колбасу. Если же теленок вытянет счастливый билет в подобии коровьей лотереи, то у него могут оказаться отличные природные данные и хорошая генетика. Такая удача дает ему шанс стать племенным быком-производителем. Его жизнь будет проходить в относительной роскоши, время от времени от него будет требоваться только покрывать как можно больше коров в нужные сроки. Есть вариант с искусственным осеменением, при котором к быку будут по-прежнему относиться по-королевски, но корову он увидит лишь издалека, а сбор семенной жидкости будет осуществляться в искусственной вагине или же с помощью электроэякуляции, что предполагает использование ректального зонда и электричества. Этот способ сбора семени сейчас является самым распространенным, обычно его применяют ветеринары, работающие на племенных предприятиях. Я точно не знаю, является это предпочтительным выбором для самих быков или же это показатель научного прогресса.