— Я сама доберусь. Поезжай, а то опоздаешь.

— Будешь упираться, точно опоздаю.

Они ехали молча. Настя смотрела на мелькающие огоньки вечернего города, было так плохо, что хотелось выть. Угрюмый Ванька, прикусив нижнюю губу, смотрел на дорогу. Передние машины подмигивали красным светом габаритных огней, как бы насмехаясь над незадачливой парой. Между Девицким выездом и цирком автомобиль встал в глухую пробку.

— Я же говорила — сама доеду, теперь опоздаешь, — Настя злилась то ли на себя, то ли на Ивана.

— А я все время про лифт думаю, — тихо сказал он.

— У тебя диплом инженера, тебе положено про технику думать.

Девушка медленно сняла с ушей кольца, приоткрыла окно и выбросила сияющую бижутерию куда-то в темноту.

— Насть, ты что творишь⁈ Я же пошутил. С тобой с ума можно сойти.

— С тобой тоже.

— Платье только не выкидывай, а то я машину не смогу вести.

— Я до дома потерплю.

— Хорошее платье, а я Иван-дурак, ты ж меня знаешь, — немного вспотевшая ладонь легла на девичье колено.

— Я тебя совсем не знаю, — Настя нервно столкнула Ванькину руку.

— Если ты по нему так убиваешься, — вдруг зло кинул Иван, — зажми его в каком-нибудь укромном уголке и поцелуй как меня вчера, и никуда он от тебя не денется, будет бегать хвостом, и про страхи свои позабудет.

«Глядите, он мне советует, как женихов охмурять!»

— Не лезь в мою жизнь, я тебя не просила.

Ванька резко крутнул руль вправо, выехал на обочину и дал газу. Машина, взревев, понеслась обгонять пробку. Со всех сторон начали раздраженно сигналить.

— Вань, ты что делаешь⁈ Ты совсем придурок⁈ Права отберут.

— Обязанности останутся.

Вырвавшись из затора, водитель повел спокойней. Он упер взгляд в дорогу и больше с пассажиркой не разговаривал. Так в абсолютной тишине они подъехали к Настиному дому.

— Знаешь, мне надоело за тобой бегать, я тебе не резиновый песик. Захочешь, сама позвонишь, — Ванька так же не поворачивал головы.

— Я не позвоню, — Настя хлопнула дверцей.

За спиной рыкнула отъезжающая машина.

В подъезде Анастасия скинула с ног ненавистные шпильки и босиком, обходя лифт, побрела на шестой этаж по лестнице. «Ничего, тему курсовой можно подкорректировать: „Причины конфликтов между влюбленными и пути их преодоления“. А материала и в соцсетях полно, есть даже тематические форумы. Свет клином на этом Ваньке не сошелся. Просто на будущее — не надо консультировать человека, к которому ты неровно дышишь. Работу от личной жизни нужно отделять». У окошка третьего этажа Настя включила телефон. Номер Ивана она так и не сохранила, но вот они циферки входящего звонка, заканчивающиеся 007. «Очистить историю», — отдала она приказ, и равнодушный смартфон послушно выполнил приказание.

Результаты эксперимента прогнозируемы, но непредсказуемы.

Вся неделя прошла как в тумане, за ней наступила новая, но ничего не изменилось. Телефон молчал. Настя что-то делала, училась, слушала трескотню Лизы о принце, отвечала натянутыми шутками на обеспокоенные расспросы матери. В общем, старалась повернуть жизнь в привычное русло. «Мне все удается, у меня хорошее весеннее настроение». Мантра не срабатывала.

Игорек на семинаре заметно нервничал и старался не встречаться с Настей взглядом. «Ванька прав, он действительно трус».

— Кто будет отвечать? — спросил преподаватель, пробегая глазами список.

— Я могу, — Настя подняла руку.

— Не надо, к-х, — кашлянул Игорь, — я и так вижу, что вы выучили.

— Ничего себе, — зашептала Лиза. — И на сколько он поел?

— Ни на сколько. Он не пришел, — соврала Настя, не желая объяснять все подруге, ей вообще вспоминать тот день не хотелось.

— А-а-а, — протянула Лиза, — совесть проснулась.

На перемене подруги вышли постоять на крылечке. Солнечный день обрушился на них яркими красками и оглушительным птичьим гомоном.

— Хорошо-то как, только и гулять, — потянулась Лиза, — а ты сиди тут как раб в душной аудитории. Что за несправедливость? А куда ты на майские?

— Не знаю, — пожала плечами Настя, — наверное с родителями на дачу. На рыбалку с отцом сходим.

— А-а-а. А нас Владика друг на день рождения пригласил. Там парней много будет, давай я пригляжу тебе какого-нибудь незанятого, телефончик ему твой дам.

— Не надо, некогда мне с парнями знакомиться. Я к курсяку еще даже не приступала, а уже май на носу.

— Вот это ты зря, Настюха, курсовая, она не убежит, я сама все в последнюю неделю буду делать, а личную жизнь надо устраивать. Познакомишься, походите, не понравится — разбежитесь.

— Нет, я пока не готова, — Настя отвернулась от навязчивого солнца.

— А когда будешь готова, выбирать уже не из кого будет, — Лиза встряхнула челку. — Хотя ты эффектная, отобьешь у какой-нибудь.

«Никого я не отбиваю, наоборот, даже дарю на блюдечке с голубой каемочкой». Представился Ванька, сидящий по-турецки на большой тарелке. Видение позабавило.

Дома Колька с Юлей в четыре руки строгали салаты, рядом уже стояло пластиковое ведерко с замаринованным шашлыком и пластиковый контейнер с маринованными огурцами.

— Иди, помогай, — махнул Николай сестре.

— А куда вы столько еды заготавливаете?

— Завтра же первое мая, двумя семействами на дачу поедем, ну и вроде как сватовство. Ты с нами?

— Да я, наверное, там только мешаться буду, — протянула Настя.

— А, у тебя другие планы, ну как хочешь, — сразу же сдался Колька.

«Это надо же, сама себе возможность шашлычков поесть отрезала, придется дома в одиночестве сидеть. Хорошие праздники».

— Ой, Коля, — встрепенулась Юлия, — позвони Ване, пусть Иришке про булочки напомнит. Мы завтра за ними с утра заедем.

— Булочки? — у Насти закружилась голова.

— Ну да, Ирка классно печет, мы на сватовство заказали. Насть, тебе на воздухе надо бывать, а то белая как стена. Может все-таки с нами? — брат тревожно разглядывал сестру.

— Меня как-то тошнит, особенно от булочек, — Настя шаркающей походкой старушки побрела в свою комнату.

— А ты не беременна? — полетело ей в спину.

— Ты сначала отцом стань, а потом о племянничках будешь мечтать, — собрав последние силы, с видимой легкостью отшутилась сестра.

Едва закрыв дверь, Настя камнем рухнула на диван и закрыла глаза. «Путь к сердцу любимого лежит через желудок, — закрутились недавно прочитанные строчки из мадам Пупкиной, — он может, пресытившись, уйти от вашего тела, но уйти от вашего борща он не сможет никогда, потому что пресытиться хорошей едой невозможно!» «А я не знаю, с какой стороны берут сковородку».

— Увидишь, булочки во рту тают, — доносился из кухни басок брата, — я с малиной заказал и со сливочным кремом с фисташками. Ирка — кондитер от Бога.

Юля что-то зашептала в ответ.

— Ну, это да. Ванька с королевишной нашей без конца ссорятся. Этот Петросян хренов без подколов не может, а она юмора не понимает, в обиды кидается. Как они вместе жить будут?

Что ответила Юля не было слышно.

— Ну, страсть — это да, но только тарелки им нужно пластиковые покупать, а то переколотят фарфор в первый же вечер. Ваньке родители денег подкидывают, он еще кредит оформляет, будет однушку брать там же, где и мы, вот тебе и сосед знакомый, а ты говорила, мы там никого не знаем, скучно будет.

Юлька опять неразборчиво заворковала.

— Никто им не поможет, без скандалов жить — это искусство. Я, кстати, почти овладел. Надо вот так подойти и обнять…

Стало тихо. Целуются.

«Никто не поможет, — вертелось у Анастасии в голове. — Ванька жениться хочет, квартиру покупает, но они с Иркой ссорятся. Это, конечно, неудивительно, если он и ее платья майками называет… Ему помощь нужна, надо ему растолковать, как это неприятно девушке, когда любимый называет ее Мелочью, потешается над ее одеждой, внешним видом, профессией, когда вместо комплимента, подкалывает, смайлики блюющие присылает. Надо говорить про любовь, а он девушке одолжение делает, официанткам в ее присутствии глазки строит… С ним нужно встретиться и все ему разъяснить. И тогда он, может быть, поймет, и будет к ней бережнее относиться. И они смогут наладить отношения, семью создать. Никакая я не разлучница, мне чужого не надо, я наоборот…» Настя разволновалась. Она села, потом стала ходить по комнате. «Надо звонить».