— Немедленно пропусти нас, негодный мальчишка! — особенно надрывался лорд Адвиль, служивший в королевстве канцлером. — Я должен первым засвидетельствовать смерть Его Величества!
— Но с чего вы взяли, что Его Величество скончались? Мой отец сейчас с ним, как и всегда после полудня выдаёт положенные лекарства! — всё ещё надеялся достучаться до обезумевших вельмож Дамиан, но его решительно никто не желал слушать.
— Что твой отец против знака судьбы! — заголосил эрл Когъёрд, внучатый племянник короля и известная «заноза» двора.
— Мой отец — главный целитель! — повысил голос Дамиан, да только всё без толку. Его слова тут же потонули в громких надсадных стенаниях! Вельможи продолжали напирать, обещая вот-вот ринуться в королевские покои. Дамиана уже прижали к дверям, когда те, наконец, распахнулись и на пороге появился мастер Джулиан. Отец Дамиана отличался жизнерадостностью и лёгкостью нрава, потому с его губ редко сходила радостная улыбка, а в глазах почти всегда горел задорный огонёк. Не угас он и сейчас, хотя мастер Джулиан явно удивился возникшему столпотворению и полетевшим в его адрес скоропалительным обвинениям.
— Шарлатан! Наверняка, это твои зелья прикончили Его Величество! — заорал старый лорд Дьярви, для большей солидности стуча по полу своей золотистой тростью.
— И ещё улыбается, проклятый упырь! — тут же подхватил эрл Когъёрд. — Как можно так пренебрежительно относиться к кончине нашего мудрейшего и достойнейшего правителя!
— Что ещё ждать от чужака! — пробасил эрл Ульвар.
— Что случилось? — Мастер Джулиан с недоумением уставился на Дамиана.
— Они решили, что Его Величество покинули наш мир из-за затмения, — поспешил пояснить тот, слегка повысив голос, чтобы хоть немного заглушить звереющую на глазах толпу.
— Та-а-ак, — протянул понимающе отец, а потом резко нахмурился, сдвинув густые брови к переносице так, что они почти сошлись. Он набрал воздуха в грудь, а потом смело шагнул прямо к канцлеру. — Лорд Адвиль! — любезно начал мастер Джулиан. — Прошу, срочно пройдите в покои Его Величества! Вы должны лично доложить о происходящем безумии в королевстве!
Толпа озадаченно стихла. И все присутствующие воззрились на напыщенного и горделивого канцлера.
— Конечно-конечно! — деловито согласился Адвиль, не заметив подвоха. Он вальяжно прошествовал мимо Дамиана и исчез в полутёмном проходе. Толпа аристократов натужно молчала, ожидая новостей. Эрл Когъёрд продолжал бросать гневные взгляды на мастера Джулиана и Дамиана, явно выдумывая новое гнусное обвинение, но тому не суждено было сорваться с его губ. Вскоре раздался вскрик лорда Адвиля, вслед за которым полился поток глубочайших извинений.
— Неужто жив? — Старый лорд Дьярви вновь ударил по полу тростью и, поджав тонкие губы, осуждающе покачал головой.
— Расходимся! Его Величеству необходим отдых! — объявил эрл Ульвар, и толпа, шепчась, потихоньку начала разбредаться.
К моменту возвращения лорда Адвиля в коридоре остался только эрл Когъёрд.
— Его Величество сообщили, что чувствуют себя вполне сносно, — передал ему красный, как сваренный рак канцлер. — И они весьма опечалены нашим поведением!
«Стая падальщиков», — вспомнилось Дамиану, как окрестил своих «доброжелательных» подданных сам король, после того как слёг и к нему вереницей потянулись верные вельможи. Все как один с молящими просьбами, не забыть об их верной службе. Каждый хотел быть упомянут в королевском предсмертном завещании, требования которого не мог отменить новый правитель. Дамиана это раздражало неимоверно. Он искренне не понимал, как можно так цинично намекать о скорой смерти их великодушному престарелому монарху! Да и не слишком ли самонадеянно вести себя подобным образом? Всё-таки король Йоран в прошлом году отпраздновал своё столетие, что для Каэра весьма почтенный возраст, но выглядел он при этом очень даже неплохо. Совсем не был немощным стариком, выжившим из ума и дотягивающим из последних сил оставшиеся годы. Напротив, всегда подтянутый, неутомимый и находчивый король всем своим видом показывал, что впереди уйма времени. И ещё месяц назад никому бы и в голову не пришло подумать иначе. А потом случился внезапный приступ, и всё перевернулось с ног на голову!
— Как Его Величество? — провожая взглядом уходящих канцлера и эрла Когъёрда, встревожено спросил Дамиан у отца. Они остались в коридоре в блаженном одиночестве. Казалось бы, можно вздохнуть с облегчением, но на сердце у Дамиана было неспокойно. Все эти нелепые разговоры и беспорядки во дворце — как бы и в самом деле не «накаркали» беды!
— Как обычно, — с привычной обнадёживающей улыбкой, сообщил отец. — И Его Величество снова желают с тобой поговорить.
— Опять? — удивился Дамиан. Он, конечно, знал, что король ему благоволил и всячески поддерживал, но получить третью аудиенцию за неделю — явно перебор! Хорошо ещё, что об этих встречах пока не проведал тот же канцлер или другие достопочтенные лорды, для которых Дамиан последние лет десять, как кость в горле. Свита вообще за глаза называли его «королевским щеночком», частенько недоумевая, отчего монарх постоянно возился с каким-то мальчишкой, сыном целителя. Впрочем, в них говорила исключительно зависть, потому как своё высокое положение в королевстве Дамиан заслужил собственными силами, а вовсе не по наущению отца, как любили шептаться при дворе. Ещё будучи совсем мальчишкой, он выиграл ежегодный рыцарский турнир, одолев взрослого мужчину на десять лет старше себя, за что получил право присоединиться к дворцовой страже. Последовавшая за тем турниром серия побед быстро привела его к уважаемой должности личного охранника короля. Йоран не переставал восхищаться его талантом мечника, и невольно привязался к нему. Дамиан же буквально боготворил своего правителя и каждый раз смущался, когда тот начинал оказывать ему слишком много внимания. С охранниками же не читают умных книг и не беседуют о политике! Но Йоран постоянно звал Дамиана с собой в библиотеку, или в личные покои сразу же после заседания палаты лордов. Нередко он даже советовался с ним, словно слова мальчишки-охранника могли иметь вес для короля! А порой Йоран вёл себя с Дамианом так, словно тот был ему сыном. Возможно, именно так король и воспринимал его, ведь родных детей у него не было, а многочисленные племянники вызывали лишь раздражение неуёмными амбициями и недальновидностью.
— Не хочу, чтобы ты походил на Когъёрда, — частенько приговаривал Йоран. — Он хороший воин, но слабый стратег и бестолковый политик. Из-за своей любви всеми командовать, он никого не слушает и потому обречён набивать себе шишки. Будь умнее, Дамиан, и если надо, то и хитрее!
И, видимо, желая научить его той самой хитрости, король трижды отправлял Дамиана, как ученика, в другие страны. Но вместо необходимой мудрости и полезного опыта, в тех поездках получилось завести верных друзей и оказаться в довольно сомнительных ситуациях. А ещё невольно раскрыть свою главную тайну — владение магическим даром. Некогда Каэр был самой влиятельной страной волшебников, но всех магов перебили во время Последней Войны Драконов, и, хотя несколько лет назад ходили слухи об одном уцелевшем полукровке, повстречаться им так и не удалось. И Дамиан очень жалел, что за все свои двадцать лет, ему так и не довелось отыскать других волшебников, кроме своих родителей и загадочного лекаря демонов. Он жаждал знаний, так как домашнего образования совсем не хватало. Дамиан не чувствовал тяги к целительству, которым в совершенстве владел его отец, не испытывал он и особого интереса к созданию магических артефактов, как мать. Ему хотелось знать как можно больше боевых заклинаний, но в его арсенале была только старая книжица, купленная на «чёрном» рынке в далёком Ю, да интуиция. Вот только полагаться на случай и удачу Дамиан больше не хотел. Однако стуча в дверь личной спальни короля, его не покидало странное предчувствие, что всё уже предрешено, а ему отведена некая важная роль. Впрочем, чувство это мгновенно померло, когда в ответ донеслось хрипение Йоран и последующий за ним приступ кашля. Войдя в спальню, Дамиан невольно поморщился. Въедливый кисловато-гнилостный запах болезни не могли перебить ни ароматические свечи, постоянно зажигаемые служанками, ни частые проветривания. Сердце Дамиана дрогнуло, когда он взглянул на короля. За пару дней его состояние явно ухудшилось, о чём красноречиво свидетельствовали впалые щёки и пожелтевшая пергаментная кожа. Йоран устало щурил ввалившиеся поблёкшие глаза и хрипло дышал, вот-вот обещая вновь разразиться кашлем.
