— Держись, друг! — сказал он, оставаясь в саду.

Так их дороги разошлись, что принесло Дамиану некое облегчение. Ведь с одной стороны ему необходимо было одиночество, так как не желал показывать свою слабость даже близким друзьям, с другой — он отчаянно нуждался в утешении и поддержке. И именно близость Нэйдж дарила ему желанный душевный покой. Они не обмолвились ни словом, но даже в этом молчании была какая-то магия. Дамиан ощущал, как медленно заполняется разверзшаяся внутри пропасть, как притупляется нестерпимая боль, и в его погруженном во мрак сердце вновь пробивается лучик призрачной надежды.

Они медленно добрели до каэрских покоев, удивительным образом не встретив никого по пути. Вероятно, бал подходил к концу, и все гости собрались в бальной зале на мазурку. Впрочем, этому обстоятельству стоило бы порадоваться, так как едва ли у Дамиана нашлись бы силы с кем-то сейчас говорить. Пока ещё ему нужно было время, чтобы пережить утрату и восстановить душевное равновесие. Хотя, во многом благодаря присутствию рядом Нэйдж, он надеялся вскоре отыскать в себе необходимую решимость, чтобы должным образом встретиться с врагами и новыми трудностями, которые обещали свалиться на его голову в ближайшем будущем.

Оказавшись в комнате с порталом, он озабоченно взглянул на девушку, запоздало осознавая, что её присутствие не позволяло ему воспользоваться магией! Будь он один, то сразу же отправился бы во дворец, но теперь ему следовало сопроводить леди.

— Где твой плащ? — обеспокоенно спросил Дамиан, вспоминая о тёплой накидке, в которой выходила из дома Нэйдж.

Подбитый мехом какого-то южного зверя, плащ не только подходил к роскошному платью, но и служил хорошей защитой от холода и пронизывающих каэрских ветров. Без него даже путешествуя в карете, Нэйдж рисковала продрогнуть до костей.

— Я не помню, — жалобно призналась она. — Возможно, он остался в бальной зале.

Дамиан судорожно сглотнул. Вернуться в зал он не мог, и не только потому, что не желал видеться с кем-то, но и из-за того, что всерьёз опасался гнева церемониймейстера. Разбираться сейчас с демоном было особенно некстати.

«Что ж, придётся рискнуть!» — чувствуя себя загнанным в угол, подумал Дамиан. Он склонился над гладкими плитами портала, стараясь закрыть своей спиной необходимую для нанесения пентаграммы часть.

— Извини, боюсь, ты замёрзнешь по дороге, так что нам лучше сразу перенестись во дворец, — вытаскивая из сапога спрятанный небольшой кинжал, пояснил Дамиан. Он осторожно полоснул лезвием по пальцу, разрезая небольшую рану, из которой тут же начали проступать капли крови.

— А разве это возможно? — с явным интересом спросила Нэйдж.

— Во дворце служит мой отец, поэтому… — Дамиан вздохнул, надеясь, что придуманная им ложь не вызовет новых вопросов, и лишь потом продолжил: — я воспользуюсь магией крови, как ты совсем недавно.

— Хорошо, — покладисто согласилась девушка и с ещё большим любопытством принялась разглядывать появляющийся на плитах кровавый рисунок.

Это тревожило Дамиана. Он боялся, что Нэйдж что-то заподозрит, ведь ему пришлось применять магию. И ей об этом не стоило бы знать и даже догадываться.

— Хм. — Раздалось за спиной, когда от очерченного кровью круга начал подниматься красноватый дымок. Дамиан нервно вздрогнул и покосился в сторону девушки.

— Что-то не так?

— Это выглядит гораздо сложнее, чем то, что мне показывали на юге, — задумчиво заметила она. — Научишь меня этому фокусу?

— П-попробую, — чуть заикаясь, ответил Дамиан, мысленно проклиная свою недальновидность. Очевидно же, что ему не удастся научить ничему подобному девушку, ведь чтобы пентаграмма сработала не достаточно только крови, нужна ещё волшебная сила! К счастью, эта самая сила, наконец, пробудила магию перемещения, и алый туман стремительно начал заполнять комнату. Дамиан резко поднялся и подхватил за локоть Нэйдж, прежде чем та исчезла в дыму. Ещё не хватало, чтобы её перенесло куда-то одну! Опасаясь ненароком потерять девушку, Дамиан безотчётно прижал Нэйдж к себе ближе. Её взволнованное дыхание зазвучало под ухом. Это было невероятно возбуждающе, что вызывало невольный стыд. Ему, Дамиану, не стоило испытывать таких эмоций в день смерти своего безмерно любимого и почитаемого короля! И именно поэтому он поспешил разомкнуть объятья, едва красная хмарь принялась рассеиваться, уступая место темноте.

В ноздрях тут же защипало. Застоялый запах сырости и плесени, а так же раздавшийся в отдаление стук капель воды, заставили Дамиана сориентироваться. Признаться, он ожидал оказаться в отцовском кабинете, однако их вынесло в один из потайных ходов. Оставалось только понять в какой именно.

— Где мы? — спросила Нэйдж с явным беспокойством. Её ладонь сильнее сжала руку Дамиана, выдавая искренний страх.

— Во дворце, — уклончиво ответил Дамиан, и чуть отступил в сторону. Спустя пару шагов он наткнулся на осклизлую стену, которую принялся торопливо исследовать.

— Это темница или… тайный проход? — не унималась Нэйдж, а потом жалобно прошептала: — Тут очень страшно!

— Ты боишься темноты? — переспросил Дамиан, нащупав небольшой выступ. Он надавил на камень, но тот не поддался.

— Д-да, — тихо произнесла она. — И… ещё мышей! Тут же нет мышей?

— Не уверен, — заметил Дамиан, добавив к прежним усилиям немного магии. Однако его ждало разочарование, камень неохотно ввалился внутрь, но вместо прохода с громким скрежетом открыл лишь небольшую нишу, в которой обнаружился чуть заплесневелый факел. Дамиан прищёлкнул пальцами, вызывая огонь. Пламя вяло поползло по отсыревшей ткани, при этом нещадно чадя и вызывая кашель. Тусклый свет выхватил из царящей темноты старую крошащуюся кирпичную кладку и проржавевший держатель для факела. Именно по ажурной причудливой форме стального крюка, Дамиан определил их местонахождение. Они угодили в отдалённый проход, ведущий к тайной оружейной.

— Мне холодно, — пожаловалась Нэйдж и прижалась к спине Дамиана. От её внезапной близости у него на миг закружилась голова. Он едва устоял на месте, ощутив непонятный жар и непривычную слабость в коленях.

— Прости, я думал, мы попадём в другое место, — стараясь сдержать дрожь в голосе, поведал Дамиан.

Он попытался чуть отстраниться, но девушка упорно липла к нему. Дыхание сбивалось, а пульс учащался. Тщетно пытаясь отогнать непристойные мысли, Дамиан поспешил снять верхнее одеяние, оставаясь в одной рубашке.

— Вот, держи, — предложил он свой строгий жакет, не слишком тёплый, но достаточно плотный, чтобы уберечься от бродящих по тайным коридорам сквозняков. Отчасти Дамиан даже был рад избавиться от лишней одежды: от подкатившей горячей волны, на лбу даже выступила испарина. Ему явно не помешало бы остудиться! Нэйдж, на краткий миг отодвинувшись в сторону, благодарно закуталась в жакет и тут же поспешила схватить Дамиана за руку. И её новое прикосновение было подобно небольшому разряду, прошедшему по телу.

— Ой… ты ведь теперь замёрзнешь? — по-своему истолковала внезапную судорогу Нэйдж.

— Нет, со мной всё в порядке, — заливаясь краской, поспешил заверить девушку Дамиан и торопливо зашагал вперёд.

Нэйдж некоторое время молча следовала за ним, чуть заметно отставая. Сосредоточившись на дороге, Дамиан слышал только стук её каблуков, да сбивающееся рваное дыхание. Темп его шага был несколько неудобен девушке, за короткое время она успела запыхаться. Однако Дамиан не мог замедлиться. Он боялся. Боялся, что не сумеет совладать с собой. Непристойные мысли, захватившие его тело, туманили разум. Дамиана бросало то в жар, то в холод. Он почти непрерывно испытывал чувство вины за собственные постыдные желания и то, что сейчас они занимали его куда больше, чем смерть дорогого человека. Но пока Дамиан сжимал в своей руке ладонь Нэйдж, ничего с этим поделать не мог. И, словно надеясь сбежать от искушения, он всё ускорял шаг, вынуждая свою спутницу переходить с быстрого шага на бег.

— Я так больше не могу! — взмолилась Нэйдж, внезапно останавливаясь. Она тяжело дышала, тем самым показывая, как сильно утомила её пробежка.