Рассвет осветил Мрачные горы жёлто-розовым сиянием. Снег в утренних лучах блистал изумительными красками. Всё дышало умиротворением и красотой. Но то было обманчивое впечатление. По всюду в горах рыскали гарпиги. Иногда они сталкивались с отрядами обертлугов и тогда завязывался кровавый бой.

В это утро Ранарт Рахт, как и собирался, возглавил военный отряд. С ним рядом весело шёл Грахт Хар, верный подданный и лучший друг вулквонского князя. Грахт, соскучившись по воинским подвигам, не мог дождаться сражения.

— Слышал накануне вечером какой-то шум в замке? — спросил он князя. — Не иначе у них там что-то стряслось.

— Да, — задумчиво ответил Ранарт, — трубили в рог и крики какие-то взволнованные были. Интересно, что это значит? Надо держать ухо в остро, ведь мы недалеко от этого мерзкого колдовского логова.

В пещере, где укрылись беглецы, сохранился запас тёплой одежды и немного сухарей. На рассвете Калан разбудил Милену и предложил её поесть. Девушка, хоть и успела перед сном облачится в кожаную куртку, подбитую мехом, всё же очень замёрзла.

— Нельзя ли развести костёр? — умоляющим голосом спросила она гарпига.

— Увы, — ответил воин, — костёр выдаст нас. Там в своде пещеры есть щель, куда непременно устремится дым. По этому дыму враги нас выследят. Нам нельзя так рисковать. Надеюсь, ещё не слишком поздно пытаться пробраться к Илавуру. Там на берегу у меня припрятана лодка. Если повезёт, отправимся к морю сегодня же.

— Может дождаться темноты? Под покровом ночи мы останемся незамеченными, — предположила девушка…

— К сожалению в этом случае мы потеряем время. К вечеру все подступы к реке уже будут кишеть врагами. Надо действовать сейчас.

На это было сложно что-либо возразить, и Милена поспешила утолить голод скудной пищей. Гарпиг тоже подкрепился сухарями.

— А почему нам надо двигаться именно к морю? — спросила девушка, — почему не присоединиться к обертлугам?

— Потому что князь Ранарт весьма скор на расправу, — ответил Калан, — он не пощадит тебя, узнав, что ты племянница его злейшего врага. К тому же оставаясь в этих краях, ты всегда будешь в опасности. Тебе надо покинуть Свободные Земли и плыть за Серебряное море на запад. Думаю, Свободные Земли обречены. Варкана никто не остановит. Он зальёт этот мир кровью. Поэтому я передумал воссоединяться с обертлугами и тоже собираюсь уплыть. Возможно, кто-то назовёт это трусостью, пусть. За эту ночь я много всего передумал. Решил, что уже наигрался в войну, хочу спокойной жизни. Мы найдём способ пересечь Серебряное море, чтобы оказаться в безопасности.

— С чего ты взял, что там безопасно? Ведь толком не известно, что там, по другую сторону моря.

— Во всяком случае там нет Варкана Гартари, — усмехнулся Калан.

Милена только вздохнула в ответ. Ей было страшно покидать относительно безопасное место, но гарпиг был прав, скоро войска её дяди начнут прочёсывать и эту местность.

Закончив завтракать, беглецы осторожно вышли из своего укрытия. Калан, прекрасно знающий горные тропы, уверено повёл спутницу вниз по северному склону горы, где располагалось их временное убежище. Они спускались по снегу очень медленно, то и дело рискуя сорваться в пропасть. Под утро прошёл снегопад, и не успевший обледенеть снег был рыхлым. Он доходил им по калено. Очень скоро девушка выбилась из сил.

— Далеко ещё до реки? — спросила она, — и вообще как твоя лодка может помочь, ведь вода то замёрзла?

— А у меня необычная лодка, — сообщил Калан, — она с парусом и может катиться по льду не хуже, чем плыть по воде. Если повезёт и будет попутный ветер, мы быстро достигнем морского побережья.

Милену такой ответ воодушевил, и у неё появились силы двигаться дальше. Чем ниже они спускались с горы, тем гуще становился лес. Беглецы теперь опасались не только гарпигов, но и вулквонцев, для которых лес являлся родной стихией.

К полудню они прошли более значительное расстояние, чем можно было ожидать. Калан и его спутница начинали всё больше верить в успех их дерзкого побега. Но вдруг мимо них что-то пролетело со свистом и вонзилась в ствол дерева. Это оказалась чёрная стрела.

— Гарпиги! — вскрикнул Калан. — Быстрее! В чащу! Попытаемся скрыться!

Они с отчаянным усилием устремились в лес, а позади их уже послышалось воинственное улюлюкание врагов. У воина был меч и лук со стрелами, но нечего было и думать противостоять в одиночку многочисленным врагам. Калан схватил Милену за руку и потащил её за собой.

— Быстрее! Нам надо от них оторваться!

— Я не могу больше бежать, — простонала девушка, — мы пропали!

— Не смей сдаваться! — рявкнул гарпиг. — Нам надо уйти от погони, спрятаться в лесу. Вперёд!

Он прокричал эти слова так грозно, что Милена не посмела ослушаться и, собравшись с силами, ускорила шаг. Стрелы со свистом проносились мимо и вонзались в снег и деревья. Теперь Милена бежала впереди, а Калан прикрывал её своим телом. Завывания врагов были слышны всё ближе. Внезапно гарпиг вздрогнул, чуть ахнув. Милена обернулась. На лице спутника проступила мучительная гримаса.

— Беги! — приказал воин и остановился.

— А ты? — испуганно спросила Милена.

— Похоже, что я уже своё отбегал, — прокряхтел он и пошатнулся. Только теперь девушка заметила торчащую из спины Калана стрелу. Кровь чёрной струйкой текла из раны. Девушка отчаянно закричала.

— Уходи! Спасайся! — зарычал на неё гарпиг.

Милена, плача, помчалась дальше, не разбирая дороги. Обернувшись, она увидела, как раненый воин спрятался за толстый еловый ствол и приготовился стрелять из лука. Слёзы текли по щекам беглянки, а сердце зашлось в бешеном ритме. Она продолжила своё бегство. Гарпиги почти вплотную приблизились к Калану, и он с щедростью награждал их смертью, пуская стрелу за стрелой. Это обстоятельство задержало врагов. Однако Лат Гартари, возглавлявший погоню, додумался взять с собой несколько десятков воинов и, на значительном расстоянии обойдя отчаянного лучника, продолжить преследование своей непокорной родственницы. Расправиться с Каланом он поручил своему брату, Луту Гартари. Злобный и бессердечный Лут с остервенением кричал на гарпигов:

— Что вы встали? Убейте предателя! Уничтожьте наглеца, что посмел восстать против клана Гартари!

Гарпиги, зная его склонность расправляться с непокорными, лезли вперёд, подставляясь под стрелы Калана. Снег возле укрытия мужественного воина уже был усеян трупами гарпигов. Лут хоть и не отличался сообразительностью, всё же понимал, что рано или поздно стрелы у героя кончатся. И такой момент действительно наступил. Положение Калана оказалось отчаянным.

— Эй, наглец! — рассмеялся Лут. — Твоя битва проиграна! Приготовься умереть!

— Умереть это ещё не значит проиграть, хрипло отозвался Калан и слабеющей рукой выхватил меч, — если ты мужчина, сразись со мной один на один. Гарпиги, услышав это предложение, радостно заголосили. Они были любители кровавых зрелищ. Лут не хотел бы сражаться со столь смелым противником, но и прослыть трусом среди подчинённых он не желал, поэтому принял вызов.

— Так и быть! — прокричал он, обнажая меч. — Выходи и умри!

Калан вышел из своего укрытия с мечом в руке. Лут, сбросив плащ и куртку, начал приближаться к противнику. Ещё мгновение и послышался звон металла, ибо враги скрестили свои мечи. Бой оказался жарким. Калан сражался куда более искусно, чем можно было ожидать от раненого. Он понимал, что обречён, но перед смертью намеревался забрать с собой на тот свет хоть одного из мерзавцев, чья власть отличалась особым деспотизмом. К тому же воин надеялся, что этот бой отвлечёт большую часть врагов от Милены. Так и было: большинство гарпигов напрочь забыли о другой беглянке, и лишь Лат со своим отрядом продолжал погоню.

Калан и Лут бились ожесточённо. Потеряв много крови, гарпиг ослабел. Наступило мгновение, когда он не смог отразить удар, и лезвие вражеского меча пронзило его чрево. Герой почувствовал невероятную пронзающую боль. Упав на землю, он забрызгал снег своей чёрной кровью. Лут подошёл к поверженному врагу и поставил ногу ему на грудь. Ухмыляясь он приставил остриё своего меча к груди Калана и громко произнёс: