— Что госпожа желает отведать? — хозяин выкатился из здания, круглый, золотисто-коричневый и лоснящийся, словно масляный пончик.

— Не знаю. Что вы посоветуете?

— Возьмите пастуший пирог. Моя жена только что достала его из печи. Пастуший пирог в заведении Гильена — это просто… — не в силах выразить переполняющий его восторг, мужчина звонко чмокнул сведенные в щепотку пальцы.

— Ну что ж. Если ваш пирог настолько великолепен — я не могу отказаться, — рассмеялась Теодора.

Почтеннейший господин Гильен не обманул. Пирог действительно был великолепен.

Проломив вилкой хрустящую золотую корочку, Теодора обнажила влажную, рыхлую начинку. Кусочки томленой в вине ягнятины, крохотные сладкие луковки, обильно пропитанный мясным соком картофель и острые черные маслины… Пирог истекал густым маслянистым соусом и одурающе пах тимьяном и чесноком.

Теодора подцепила на вилку мягчайший кусочек мяса, подумала и добавила к нему маслинку.

— Ну и как ты понял, что это еноты?

Торопливо прожевав кусок, Том с видимым усилием сглотнул.

— Царапины. Иду я по кухню, смотрю — и вижу, что мебель-то поцарапана. А кошки в доме вроде как нет. Ну и царапины не особенно на кошачьи похожи — видно, что лапа шире была. Вот и я задумался.

Парень отпил лимонад, звякнув прозрачными кубиками льда о стекло.

— Полез я, значит, по шкафам. А они мало того что поцарапаны — так сверху еще и дерь… Кхм. Ну… То есть… Это. Которое после животных. Естественные следы. Простите, что за столом.

— Неважно, — махнула рукой Тео. — Ты нашел место, где еноты нагадили?

— Да. На шкафу. Причем давно нагадили — там все засохло уже. Служанка, наверное, так и не поняла, почему в кухне воняло. Думала, наверное, что рыба в щель завалилась или навроде того, — Том выцелил в тарелке маслину. — Вот тут-то я начал поверху искать. А над шкафами как раз вентиляция. Я туда сунулся — смотрю, штукатурка вся расцарапана, внутри хода шерсти нацеплялось, хоть варежки вяжи. Ну, я и прикинул одно к другому.

Контрактный торжествующе улыбнулся, но тут же смутился, уткнулся в тарелку и торопливо набросился на пирог.

— Вот как-то так оно было, — пробормотал он с набитым ртом.

— Спасибо. Если бы не ты, я бы не справилась, — совершенно искренне поблагодарила Тео.

Мучительно алея ушами, Том еще ниже ссутулился над тарелкой.

— Да я… Да что я… Посмотрел просто. Любой бы смог.

— Как видишь, не любой. До тебя никто не додумался енотов на шкафах искать. Так что я очень рада, что взяла тебя в город, — Теодора подняла зеленоватый прозрачный лимонад. Из стакана пахло цедрой, базиликом и какой-то незнакомой терпковатой травой. Она осторожно попробовала напиток — кисло-сладкий, чуть вяжущий, с легким привкусом жженого сахара. — Ты поэтому так напрашивался? Сразу заподозрил, что проблема в животных?

— Я? Нет. Сразу я ничего не понял. Думал, и правда призраки.

— А почему тогда пойти хотел?

— Ну… Я… Если это и правда призраки… — контрактный методично ломал вилкой свою порцию пирога. — Я вот как подумал. У меня ж одиннадцать арендаторов было. Ну что мне этот призрак сделает такого, что я не видел?

— А мне, значит, сделает?

— Вам — да. Вы же дама.

Теперь Том не разламывал пирог, а старательно давил его в кашу.

— Вообще-то я дипломированный маг.

— Ага. Были.

Каша медленно, но верно превращалась в пюре.

— Это с тобой Мэри поделилась соображениями? — нехорошо прищурилась Тео.

— И Мэри тоже, — контрактный таращился в тарелку так пристально, словно от качества пюрирования пирога зависело его будущее.

— А кто, кроме Мэри?

— Да все. Повариха. Доктор ваш. Господин Герберт. Старая госпожа.

— Ну надо же! Какие вокруг меня, оказываются, активные информационные потоки курсируют. А я и не знала. И о чем же эти все говорили?

— Ну… Обо всяком. Что болели вы, говорили.

— Дальше.

— Плохо болели вы. Тяжко. Чуть на тот свет не отошли. А потом, когда доктор обряд провел — вы память потеряли.

— И ты думаешь, что все это правда? — сделав над собой усилие, Тео перестала сверлить контрактного взглядом. — По-твоему, я похожа на сумасшедшую?

— Нет, госпожа. Не похожи, — теперь контрактный выписывал на пюрированном пироге неуклюжие узоры. — Вы очень умная.

— Тогда в чем проблема?

— Ну… — вилка замерла в центре тарелки. — Я думаю… Проблема в том, что вы ничего из учебы не помните.

— С чего ты взял? — опешила Тео.

— Вижу.

Контрактный поднял на нее темно-серые, с ярким васильковым ободком глаза.

— Когда вчера госпожа Натта ушла, вы сразу же в библиотеку пошли, все книги по призракам выбрали и до вечера читали. А потом с утра еще. Если вы все помните, то зачем заново все учить.

— Просто повторяла, — не моргнув глазом соврала Тео. — Для самоуспокоения. Все-таки первая серьезная работа, я нервничала.

— Нет. Если бы повторяли, сразу бы с заклинаний начали — как искать, как ловить. А вы с самого начала читали — откуда берутся призраки, какие бывают, что делать могут. Причем не просто так читали — вы еще и в тетрадку самое главное записывали.

Тео обдумала то, что услышала. Не поверила. Обдумала еще раз.

— Ты. Умеешь. Читать, — резюмировала она.

— Ну да, — удивленно поднял брови контрактный. — Я вообще-то школу закончил.

Ритуал, защищающий от проникновения диких животных, был очень прост. Если ты пять лет проучился в академии, справишься шутя. Но если ты в первый раз видишь книгу, а весь магический опыт заключается в десятке простейших заученных заклинаний…

Тео почесала карандашом в затылке.

На первый взгляд все было правильно. Пентаграмма развернута вершиной к восходу солнца, символы перерисованы без ошибок, травы сожжены все по списку. И с заклинанием все было отлично — Теодора действительно чувствовала проходивший через нее импульс магии.

На первый взгляд все было правильно. Но отловленный в саду майский жук с бронетанковой невозмутимостью пересекал меловую линию и пер по столу, как личным владениям. А значит, оберег не работал.

— Да что ж такое-то! — тоскливо вопросила у пустого кабинета Теодора и снова полезла в учебник.

Пентаграмма — к восходу солнца. Вон солнце, оно садится, значит, восход с другой стороны. Все правильно.

Символы — ун, вех, фам, гед, ур и граф — от луча к лучу. Правильно.

В пучке трав — мята, зверобой, крапива, чертополох, веточка дуба и полынь. Тоже, мать его, правильно.

Чиркнув длинной неуклюжей спичкой, Теодора подожгла растопыренный вонючий веник и, взмахивая им над пентаграммой, произнесла заклинание. Сила, сонно теплящаяся в груди, где-то под солнечным сплетением, взвилась, словно подхваченное ветром пламя, и хлынула через протянутые руки, вливаясь в тонкие меловые линии.

Формула работала. Действительно работала.

Тео вытряхнула из спичечной коробки жука. Тот остановился на краю стола, широко расставив могучие щетинистые ноги. Блики закатного солнца золотом вспыхивали на глянцевых надкрыльях. Взяв карандаш, Тео энергично постучала по дереву, и жук, побуждаемый грозным набатом, устремился вперед. Прямо через границу защитного круга.

— Ну мать же твою! — резюмировала усилия Тео. — Том! То-о-ом!

Через несколько минут в распахнутых створках окна появилась взлохмаченная русая башка.

— Да, госпожа? — Том провел по потному лбу рукой, оставляя широкую грязную полосу.

— Что ты там делаешь? — невольно заинтересовалась Тео. Во дворе было тихо, и где контрактный ухитрился так умахаться, она не понимала.

— Ямы рою. Под столбы. Буду завтра забор новый ставить. Вон там, у леса, — неопределенно махнул рукой в сторону Том. — Вам помочь, госпожа?

В переводе с контрактного на человеческий это означало: «Кончай болтать и переходи к делу. У меня и другие занятия имеются, поважнее, чем на тебя, драгоценная госпожа, пялиться».

— Да. В смысле, нет. Просто… это нормальный жук? Обычный?