— Из Чикаго, — бросил я кратко.

— «Город ветров»! — воскликнул он, как будто сказал мне что-то новое — идиот. — Я был там однажды вместе с сестрой и родителями еще ребенком. Мне понравились музеи. Мы также были на огромном колесе обозрения и на Военно-морском Пирсе в Чикаго, а еще посетили Сирс-Та́уэр (прим. пер — небоскреб, находящийся в городе Чикаго, США. Высота небоскреба составляет 443,2 метра, 110 этажей).

Его рассказ, как и он сам не стоили того, чтобы попытаться исправить его и сказать, что его давно уже так не называли, поэтому я не стал ничего говорить. Никогда не понимал, нахрена люди рассказывали это дерьмо о том, что они посетили город, где ты жил? Нахера? Он был далеко не первым, кто докучал мне своими разговорами про Чикаго, но я видел намного больше улочек в южной части города, чем всяких музеев, которые там находились (прим. пер. — в южной части Чикаго находится район гетто).

— А я сам родом из штата Пенсильвания, — продолжил он, даже и не подумав заткнуться. — Из города Питтсбург. Мой отец работал на большую компанию по грузоперевозкам.

Я полностью продолжал игнорировать его.

— Мама большую часть своей жизни была домохозяйкой, но она так много помогала в школах. Обучала детей и занимала пост в родительском комитете — ну, ты же знаешь, — продажа домашней выпечки и еще много чего.

Я чувствовал, как напряжение полностью сковало мою спину и затем перешло на плечи, с каждым следующим словом, что вылетало из его рта. У меня было ощущение, что мой разум кружился в неумолимом водовороте образов, пока пытался представить ту жизнь, что была у него, и воспроизвести образ женщины, что произвела меня на свет, но так и не стала моей матерью. Но, к сожалению, я не мог найти ничего на задворках своей памяти.

— Твои родные до сих пор живут в Чикаго?

— Нет, — рыкнул я, стиснув зубы в надежде, что он не станет дальше расспрашивать про мою семью.

— Так, где твоя семья проживает сейчас?

Ну, естественно, он задал этот вопрос.

Ублюдок.

— У меня нет семьи, — отчеканил я.

— Оу, бл*дь… прости. — Он почесал голову и сделал еще глоток своего напитка. — Что с ними произошло?

— Не знаю, и мне пох*й, понимаешь? — рявкнул я, больше не в силах терпеть его доставучие вопросы. Сжал щипцами один из стейков и перевернул его на вторую сторону. — Давай сменим тему.

После нескольких мгновений молчания я надеялся, что он покинет балкон и присоединится к девочкам, но удача точно сегодня покинула меня.

— Ты собираешься покупать еще одну лодку?

— Не припомню, чтобы у меня когда-либо была лодка, — отрывисто бросил я.

— Оу, а я думал, та лодка была твоей.

— Это была трехмачтовая шхуна, — ответил я ядовито, — корабль, но никак не лодка.

— Прости, я не так много знаю о лодках.

Бл*дь.

— Так ты собираешься покупать новую?

— Нет.

— Почему нет?

Я выдохнул и повернулся, чтобы впиться в него разъяренным взглядом.

— Может потому что, бл*дь, я живу сейчас здесь?! — я прорычал, перед тем как сосредоточиться на подгорающем мясе.

Я прекрасно понимал, что он лишь хотел быть милым и поддержать наш разговор, но не был заинтересован, поэтому пошел он в задницу. Мне было нечего ему рассказать, и я был абсолютно уверен, что не собирался обнажать перед ним душу и рассказывать историю своей жизни, потому что это только привело бы к его смерти.

Я покачал головой, чтобы немного очистить ее от кровожадных мыслей, которые рождались в ней. Сосредоточившись на еде, я делал все это, пока Ник предпринимал бесплодные попытки завести разговор. Когда мы вошли внутрь, я продолжал держаться, невзирая на непрекращающееся бормотание Линдсей о туфлях и бесконечные косые взгляды Рейн на меня, когда кто-то из них делал свой глоток вина.

Рейн полностью проигнорировала бокал вина, который ей налила Линдсей, и вместо этого пила воду.

Это только разозлило меня еще больше. Я не хотел, чтобы она отказывала себе в удовольствии выпить бокал вина только потому, что у меня были проблемы с алкоголем. Это были мои проблемы, не ее.

— Как насчет тоста за нового менеджера по работе с клиентами? — проговорил радостно Ник и поднял свой бокал вина.

Линдсей тихонько вскрикнула, издав радостный возглас. Она взяла бокал вина, к которому не притронулась Рейн. Которая бросила на меня еще один косой взгляд, и я закатил свои глаза в драматичной манере.

— Ты можешь просто выпить свой гребаный напиток? — фыркнул я. — Мне, правда, похрену.

Рейн немного съежилась от моих слов и кивнула в сторону Линдсей. Ник поднял свой стакан и произнес какую-то чушь о том, как он гордился своей маленькой Линдсей, которая добилась успеха и славы на поприще менеджмента. Я сидел на одном из кухонных стульев и вертел в руках зажигалку.

— Давай с нами, Бастиан, — пропела Линдсей, — тебе тоже нужно поднять свой стакан.

— Ради всего святого, этого же просто чай, — напомнил я ей.

— Ну, ты все равно можешь присоединиться ко всем и произнести тост, — возразила Линдсей.

Я безучастно уставился на нее и пытался сдержать все то дерьмо, что так и рвалось из моего рта, словно рой пчел, которых потревожили в их улье. Я стиснул зубы, все напряжение скопилось в желудке, и мне пришлось сглотнуть, чтобы не выплеснуть на нее мою злость.

— Прекрати, детка, — сказал спокойным тоном Ник.

— Но он же мог бы это сделать, — продолжала настаивать Линдсей, повернувшись к своему парню.

— Пожалуйста, прекрати, — прошептала мне Рейн, стиснув мое колено, когда подошла ко мне поближе, — давайте перейдем прямо к основной части и будем есть, хорошо?

В комнате повисло неловкое молчание.

Ну, по крайней мере, это было лучше, чем то, что произошло дальше.

Мы все сидели вокруг кухонного островка с тарелками и зажаренными стейками на них, запеченной картошкой и соцветиями капусты брокколи, которая была аккуратно разложена сверху. На тарелке также был салат со всей зеленью, что обычно принято пихать туда, но я не мог определить, что там было. Мои пальцы барабанили по ноге, отбивая быстрый ритм, пока я пытался держать свой рот полностью забитым едой, чтобы, не дай бог, не встрять в диалог.

Не то, чтобы мне было, что добавить к их разговору, но все равно лучше не рисковать.

— Так горжусь своей девочкой, — заметил Ник с широкой радостной улыбкой. Он приобнял Линдсей за плечи и улыбнулся ей тупой улыбочкой.

Каждое слово, что вылетало из его рта, я хотел вбить ему обратно кулаком. Всему виной были не слова, а то, как он их произносил. То, как он улыбался, словно она была центром его вселенной. И она велась на это.

От его нежностей мне захотелось блевануть прямо на обеденный стол.

Рейн искренне улыбнулась, посмотрев на них, затем склонила голову и посмотрела на меня. Ее улыбка медленно сползла с лица, когда она наблюдала за тем, что я вцепился пальцами в нож, это смахивало на то, будто я пытался зарезать корову.

— Только два года в магазине, а уже такие успехи, — продолжил он свою сладкую речь.

— Ради всего святого, — прорычал я, не в силах больше сдерживать это дерьмо в себе. — Это всего лишь работа по обслуживанию покупателей. Она не состоит в совете директоров.

Пролетела секунда долгого молчания перед тем, как Ник выпрямил спину и гневно впился в меня взглядом.

— В чем, бл*дь, твоя гребаная проблема? — резко бросил мне Ник.

Я остервенело посмотрел на него.

— Хм. Давай-ка посмотрим, откуда начать, — проговорил я сладко, постучав пальцем по подбородку. — Ох, точно, в том, что ты гребаный мудак.

— Бастиан! — раздался окрик Рейн.

Я со всей силы ударил кулаком по столу и вскочил на ноги.

— Это все чертовки бесполезно! — прокричал я ей. — Я не могу сидеть и притворяться, что все, бл*дь, замечательно и превосходно, Рейн! Это все полное дерьмо!

Я точно не был уверен, что именно назвал «дерьмом», но довольно точно выразился о дерьме, происходившем в комнате. Мне нравилось это. Если быть откровенным, я не смог бы выдержать ни секундой больше.