— Что ты уже знаешь? - Лестер подходит столу, наливает в глиняную кружку из почти опустевшей бутылки и, к моему удивлению, протягивает выпивку мне. - Пей, - командует безапелляционным тоном, - тебе это понадобится.

Я делаю глоток и почти сразу же выплевываю все под ноги.

— Понятия не имею, что это, но оно тольк что чуть не сожгло мне кишки.

— Что ты знаешь? - повторяет вопрос Лестер.

Я пересказываю то немногое, что узнала от Кайлера и чокнуто Аста: про особенных отпрысков в каждой семье Старшей крови, про сколы, в Каменном соду моего отца, про то, что я однажды уже видела камень в подземелье под Аринг-холлом и про ту книгу, которую могла прочитать только я.

— Я надеялся, что ты никогда не пробудишься, - вздыхает Лестер и, не морщась, выпивает остатки горького пойла прямо из бутылки. Промокает губы тыльной стороной ладони, разглядывая меня исподлобья. - Мне стоило больших усилий уговорить эрд’Кемарри взять тебя на воспитание. Твой отец был упрямым ослом, но у него был долг перед короной и значительные финансовые трудности, так что ему пришлось согласиться.

— Большой долг? - спрашиваю просто ради интереса, и не могу сдержать смех, когда Лестер называет довольно скромную сумму. - Готова поспорить, на полученные деньги он купил парочку породистых гончих. Только этот сомнительный факт биографии все равно не делает меня ходячим бочонком с порохом, верно?

Он снова неодобрительно хмурится.

— Мы забыли свои корни, - чуть погодя вздыхает Лестер, почему-то разглядывая свои перепачканные невесть чем ладони. - Наша кровь стала редкой, тела размякли и мы стали лишь бледными тенями наших предков.

— Это уже правда или просто старческая ностальгия?

— Клянусь, если бы ты не была так важна - я бы уже отрезал тебе язык, - сокрушается он.

— Именно поэтому я буду использовать свою избранность на всю катушку. Не то, чтобы я против экскурса в историю, но я боюсь недожить до финала лекции.

И словно в подтверждение моих слов, нас снова знатно встряхивает.

— Вы - наследие Взошедших. - Он снова вздыхает, и уже даже как будто не обращает внимания на то, что земля под нашими ногами угрожающе быстро покрывается трещинами. - По капле божественной крови, которая питает остатки таума, наполнится разрушительной силой, разрушит все живое и на пепелище возродит новую жизнь. Кажется, короче уже некуда.

Глава двадцать шестая

Мне нужна пара минут, чтобы по кривому выражению лица Лестера понять, что он точно не преувеличивает. Я бы хотела сказать, что он просто пытается меня запутать и пустить по ложному следу, но когда под твоими ногами в буквальном смысле разверзается земля - вряд ли есть время придумывать «страшилки».

Поэтому, увернувшись от раскола под пятками, перепрыгнув на тот островок земли, который кажется более устойчивым и надежным, изо всех сил и от всей души громко ругаюсь. Ректор морщится, но в отличие от меня, не пытается сдвинуться с места, как будто знает, что все обойдется. И действительно - спустя несколько уже довольно вялых толчков, все успокаивается, и о случившемся напоминают только разветвления разломов в полу. Но я все равно пошире расставляю ноги, изображая готовящегося балансировать канатоходца.

— И где ты только таких словечек нахваталась, - сплевывает Лестер.

— Там же, где и ты, - взглядом указываю на темное пятнышко в пыли, оставленное выражением «его брезгливости к моим манерам». - Не то, чтобы я не доверяла тебе, но ты уверен, что сказал правду?

— Думаешь, сейчас подходящее время для шуток?

— Ну… - подкатываю глаза, изображая задумчивость, - хочу быть уверена, что потом ты не назовешь это «необходимым преувеличением».

— Необходимым кому? - Он с тоской смотрит на перевернутую бутыль вина, остатки которого тонким ручейком капают со стола.

— Откуда мне знать. Но ведь все это время вы за каким-то лихом скрывали ото всех такой маленький факт, что по земле Шида ходят отпрыски Взошедших, которые однажды решат к плешивым демонам разрушить весь мир.

Рестор устало вздыхает и медлит с ответом.

А я продолжаю убеждать себя в том, что все сказанное им - просто ерунда, высосанная из какой-то старой книги, написанной свихнувшимся кровопийцей сразу после того, как его одолела Жажда. Не то, чтобы в минуту опасности мою голову покинул мой вездесущих здравый смысл, но поймите меня правильно - не каждый день узнаешь, что всю свою жизнь превозмогал и противостоял тем, кто умнее, красивее и лучше, чтобы в конечном итоге всех их стереть в порошок. Хотя ладно, свои слова насчет «умных» забираю назад - действительно умным во всей моей «борьбе» оказался только проклятый Ард.

— Йоэль, не все решения, которые нам приходится принимать - правильные и рациональные.

— Как, например, зная все, позволить Ниберу заклеймить меня, а потом обуть в каменные сапоги и позволять всем вокруг плевать мне в спину. Не очень это похоже на рациональное использование смертельного оружия.

— Я не обязан отчитываться перед тобой за все свои решения - правильные и неправильные.

Наш монолог - хотя это больше похоже на обмен шпильками - прерывает очередной удар, и на этот раз даже мои таланты балансировки не дают результата, и меня буквально засасывает в трещину, из которой противно воняет серой и поднимается густой дым, от которого уже знакомо слегка зудит в носу. Лестер за руку выдергивает меня обратно, но как только струя дыма ударяет ему в лицо, он громко рычит и загораживается рукой. Сквозь пальцы сочится кровь, и на этот раз уже прихожу ему на помощь, за руку волоча в сторону выхода. И как оказалось - очень вовремя, потому что как только мы оказываемся за порогом, потолок с глухим стоном облегчения падает и арку наглухо заваливает непроходимой смесью камня и сухой земли.

— Спасибо, - стонет Ректор, тщетно отбиваясь от моих попыток осмотреть его лицо.

— Ну… выглядит это не очень вдохновляюще, - осматриваю кожу, покрытую одним сплошным пятном ожога, такого красного, что от него можно зажечь факел. - Но если бы это могло тебя убить - ты уже был бы мертв.

Лестер всем видом дает понять, что с куда большим удовольствием придушил бы меня, но вынужден возиться во имя великой миссии.

Кстати, о миссии.

— Ты там о жертве обмолвился, - бормочу самым беззаботным тоном, пока мы выбираемся наружу. - Надеюсь, речь о каком-то баране или, спасите Взошедшие, смертной?

— Не прикидывайся дурой, Йоэль - у умных людей это почему-то получается из рук вон плохо.

— Значит, речь все-таки обо мне. Ясно. Понятно. А Ниберу не подойдет? Он ведь тоже из «особенных»?

— Заткнись, - злится Лестер и нарочно прибавляет шагов, давая понять, что с разговорами закончено.

К тому времени как мы подбираемся наружу, нам навстречу уже выходит группа с факелами, которую возглавляет… Рэн. Не то, чтобы я удивлена увидеть его в роли спасателя, но после его трусливых выходок, точно не могла представить золотоглазого в рол хорошего парня. И еще больше меня удивляет, когда он, заметив меня, бросается вперед и сгребает в охапку, как будто наша последний разговор закончился не мордобоем, а признаниями во взаимном обожании. Только неодобрительный взгляд ректора заставляет Рэна поставить меня на ноги и сделать шаг назад, изображая благопристойность.

— А Рора? - Я осматриваю их плотный строй, пытаясь угадать среди студентов свою подругу, которую обещала обязательно позвать в гости, как только мы с сестрой приведем в порядок семейное гнездо эрд’Кемарри.

— Она помогает в лекарской, - говорит кто-то из толпы и я с трудом сдерживаю удивленную икоту.

Значит, дела тут и впрямь плохи, раз Рора помогает в том деле, в котором ни черта не смыслит. Но, впрочем, если держать в уме, что прошло несколько месяцев, за это время уж точно можно было научиться промывать раны, делать швы и перевязки. Не думаю, что основная проблема «посетителей» коек лекарской Аринг-холла - сложные отравления и непонятные токсины.