— Где Ашес? Я должна его увидеть! Или и с места не сдвинусь, и пусть меня разма…

Лестер снова закрывает меня своим телом, когда в стену поблизости прилетает огненный шар размером с гигантскую тыкву, и нас обоих обдает рыжими шипящими искрами. Он с шипением сдирает с себя тлеющий плащ, бросает на землю и топчет ногами то немногое, что от него осталось. Потом грубо хватает меня за руку и затаскивает в укрытие двух стен.

— Просто чтобы ты понимала: я спасаю тебя не потому, что жалею, и уж точно не из какой-то скрытой симпатии. Мне плевать, что мой племянник по какой-то непонятной мне причине выбрал тебя на роль возлюбленной, и будь моя воля - я бы прикончил тебя до того, как ты стала представлять угрозу. - Он скрежещет зубами и его длинные острые клыки царапают кожу губ. - До тех пор, пока не будет понятно, как мы можем тебя использовать - ты должна оставаться жива.

— Какое душещипательное признание, - ворчу в ответ. То, что я ему не нравилась, было очевидно с первого дня нашего знакомства, но мне и в голову не могло прийти, что он настолько сильно меня ненавидит. Тем более теперь, когда Ашес помиловал меня, оправдал имя эрд’Кемарри и у Лестера просто нет повода желать мне смерти в отместку за убитую семью брата.

— Если ты - единственное, что может остановить это, - он тычет пальцем в дыры в стене. Намекая на происходящий снаружи Армагеддон, - то можешь быть уверена - я принесу тебя в жертву даже если ради этого придется пожертвовать добрыми отношениями с Императором.

— А если нет - тем более от меня избавишься, - пожимаю плечами, потому что из его предыдущей реплики, этот вывод очевиден.

— Рад, что у тебя нет иллюзий на этот счет. Где бы ты ни провела эти месяцы - они явно пошли тебе на пользу.

Он разворачивается и остаток пути мы проводим в тотальном молчании.

Конечная точка нашего пути лежит несколькими этажами ниже того места, которое когда-то было столовой. Сейчас здесь одни руины и часть лавок, и обеденных столов используют для заграждение дыр в стенах и разваленных витражей. Сейчас даже представить трудно, что когда-то я сидела вот в том углу, болтала с Рэном и мечтала о том, как однажды это место будет полыхать мне на радость. Будь у меня возможность вернуться в прошлое и показать, как будет выглядеть мое желание, я больше никогда бы не рискнула даже помыслить о таком. Фразу «опасайтесь своих желаний» придумал тот, кто обладал способностью видеть будущее.

Зал, в котором мы оказываемся, погружен в полу мрак. Второе, на что я обращаю внимание - нигде нет светящийся магических сфер, хотя раньше они висели буквально на каждом шагу. Все источники света в этом «новом» Аринг-холле - это свечи и факелы, и редкие масляные лампы, одну из которых как раз держит профессор Вонючка. Может, это не кстати, но даже смертельный катаклизм никак не уменьшил источаемое им зловоние, поэтому вокруг него, ожидаемо, довольно пусто. Заметив меня он издает свой коронный икающе-фыркающий звук и говорит, что мои таланты могут быть полезны в лекарской. Даже не представляю, откуда у него такие лестные сведения о моих возможностях, но на всякий случай громко протестую.

— Это действительно она? - с опаской спрашивает профессор Инис. Вид у него потрепанный, и от бывшего щеголеватого молодого преподавателя не осталось и следа. - Но откуда? И… как?

Судя по виду остальных, они тоже не очень рады моему внезапному воскрешению, хотя никому из них, в отличие от Иниса, ничего плохого я не сделала.

— Что ты сделала с моим братом?! - Из-за спин настороженных преподавателей, вылетает… мое личное проклятье.

Хотя если выражаться понятнее - Ниэль та-гар’эрд’Айтран.

И от ее нацеленных прямо мне в горло когтей, меня снова спасает крепкая спина Лестера. После короткой потасовки не в пользу белобрысой красотки, она отступает, но продолжает шипеть и требовать ответа.

— Они были вместе, - говорит Ректор, - твой брат жив, Ниэль. Им занимается Веланга.

— Где он? Я хочу его видеть!

Ректор кивает кому-то из старших и ее сопровождают в коридор. Но прежде чем уйти, девица снова оборачивается и зло шипит, что наш разговор не закончен. И еще какое-то время после ее ухода, никто в тусклом холодном зале не рискует нарушить тишину.

— Я только что имела честь заслужить личные проклятье нашей Светлой Императрицы? - Если меня не было несколько месяцев, значит, они с Ашесом успели сочетаться законным браком. Но все равно странно, что она здесь делает, если во всей этой вакханалии императорский замок - самое надежное убежище.

— Если ты не прикусишь язык, эрд’Кемарри, то даже моего авторитета и слова будет недостаточно, чтобы сохранить тебе жизнь, - через плечо зыркает он.

— Минуту назад я была вашей единственной надеждой на спасение, - напоминаю оброненную им фразу, которую почему-то запомнила лучше всего.

— Взошедшие, дайте мне силы не прикончить ее раньше времени собственными руками.

— Может, хоть кто-то из вас, наконец, объяснит мне, что происходит? И почему у вас всех падучая начинает от одного моего вида?

Моя фраза завершается сильной встряской и щедрой порцией песка нам на головы. И одновременно с этим, кончики моих пальцев снова тлеют, как будто невидимая сила внутри меня снова раздувает меха и поджигает огонь в кузнице. Преподаватели бросаются врассыпную, и только Лестер не двигается с места, приговаривая, что мне необходимо держать это под контролем.

— Да как я могу это сделать, черт подери, если даже не знаю, о чем речь?! - Обвожу их взглядом, но если мои слова на что-то и могут их сподвигнуть, так это пятиться подальше. - Отлично, продолжайте и дальше играть в молчанку, как делали все эти годы. Как мы все теперь видим, это не сильно помогло делу. Но если бы кто-то открыл рот и перестал корчить из себя хранителя тайн - кто знает, чем обернулось бы дело и…

— Это только приблизило бы то, что происходит сейчас, - устало перебивает Лестер.

— Честное слово, к камням с неба и огненным рекам я не имею никакого отношения.

— Имеешь, - огрызается Инис. - Потому что ты - одна из них!

Он нервно тычет пальцем вверх.

— Одна из… свечей? - Прищуриваюсь, делая вид, что подсчитывают количество свечей в тяжелом канделябре, увешанном гроздьями оплывшего воска.

Инис что-то цедит сквозь зубы, но когда очередная встряска валит его с ног, поднимается он уже не таким спесивым, и снова прячется за спины коллег.

— Оставьте нас, - командует Лестер.

— Ты собираешься ей сказать? - говорит внезапно возникшая в дверях Веланга. - Лестер, ты понимаешь, какие могут быть последствия?

— Кай в порядке? - Мне плевать, что она смотрит на меня как прилипшую к новеньким сапогам коровью лепешку. Я должна знать, что жизни Кайлера ничего не угрожает. В конце концов, его расфуфыренная сестричка права - это из-за меня его жизнь оказалась в опасности, и в прямо, и в переносном смысле.

— Да, - нехотя отвечает она, - хотя я бы не назвала это «в порядке». Но его руки… Если ты переживешь все это, то, очень надеюсь, с тебя спросят по всей строгости, потому что он, вероятнее всего, может распрощаться даже с мыслью держать меч или управлять лошадью. Не уверена, что он даже перо сможет держать самостоятельно.

«Главное, что руки все-таки при нем», - мысленно благодарю Взошедших.

Бессмысленно пересказывать

Нет смысла рассказывать им все о наших злоключениях, и что, пожертвовав его костями, я спасла его от куда более страшной участи.

— И так, раз мы официально выяснили, что я самое страшное существо в этой части Шида, - немного бравирую, исключительно для внутреннего успокоения, - то, может, вы всей выйдете вон, чтобы Ректор смог, наконец, посвятить меня в самые темные мои пороки? А то вдруг с минуты на минуту все это рухнет и я отправлюсь в загробный мир недостаточно очерненной?

После короткой перепалки с Лестером, нас, наконец, оставляют наедине.

Кстати, здесь нет ни одной жаровни и даже камина, я чувствую холод каждой клеткой кожи, но мне наоборот хочется снять с себя даже ту одежду, которая уцелела после перемещения через манагарский портал.