Ремезов намек понял. Придвигает меню и спрашивает:

— Тут вкусно кормят? Что посоветуете?

— Возьмите салат из кальмаров «Щупальца Дейви Джонса», не ошибетесь.

— А может, лучше копченый окорок «Сильвер»? Или рыбную запеканку «Русалочка»? Хм, надо связаться с руководством кафе. Подумываю нанять в пиар-отдел того, кто сочинил названия этих блюд.

Делаем заказ. В зале становится шумно — прибыла банда детей праздновать день рождения. Они атакуют корабль и визжат, как обезьяны.

Исподтишка наблюдаю за Ремезовым: его раздражают эти визги или нет? Меня так ни капли. Я детям завидую. Сама бы с удовольствием прыгнула на палубу и покачалась на вантах.

И вижу, что Ремезов не морщится, а тоже смотрит на каравеллу с задумчивым прищуром.

Разговор не клеится. За столом царит неловкое молчание. Впрочем, неловко только мне.

— Вам понравился «Крейзи-кон»? — завожу светскую беседу.

— Да, вполне. Повеселился от души. Первое свидание вам зачтено. Но вы разочарованы? Вы же планировали пойти на фестиваль с женихом. А он сейчас в офисе сидит, итоговый отчет формирует. Ничего. Эдуарду на пользу. Пусть работает, если хочет стать начальником отдела. Это ведь ради вашего общего будущего, Татьяна.

— Эдуард очень ответственный. Знаете, у него ведь два высших образования, и он еще третье хочет получить!

Какое-то время разливаюсь соловьем, расписывая достоинства Эдика. Ремезов внимательно слушает, даже кивает в такт.

— Да-да… — рассеянно говорит он, пощипывая бородку, когда я заканчиваю перечислять дипломы, которые висят у Эдика дома в рамочках. Включая грамоту за второе место на шахматном турнире среди пятых классов.

— Я обязательно учту вашу характеристику, когда буду принимать решение о назначении нового заведующего отделом, — говорит он и зловеще прищуривается. — Все, хватит об Эдуарде. Я знаю, какой он замечательный. Я же его начальник. Давайте лучше решим, куда вы поведете меня в следующий раз.

— Еще не придумала. А вы невесту не хотите пригласить развлекаться вместе с нами?

— Я честно позвал Валерию на ваш фестиваль. Она с негодованием отказалась и пожелала мне хорошо провести вечер.

— Странно как-то… У вас что… свободные отношения?

— У нас разумные отношения. Валерия рассудительная женщина. За что я ее крайне ценю.

— Вы обещали меня с ней познакомить.

— Обещал — выполню. Полно, уж не боитесь ли вы встречаться со мной наедине? Зря. Я безобиден.

Ой ли!

— Просто интересно, — бормочу я.

— А давайте изменим условия нашего договора, — вдруг заявляет Ремезов, сминает салфетку и бросает на стол. — Я попросил вас, чтобы вы приобщили меня к своему миру, показали ваши интересы и научили находить в них удовольствие. Но я тоже хочу показать вам другую сторону жизни. Моей жизни.

— А это еще зачем?

— Пусть наши деловые встречи станут полезными для обеих сторон. Вдруг они изменят ваше мировоззрение? Поэтому нашу следующую встречу я организую сам.

— Ну… хорошо, — пожимаю плечами.

Мне уже заранее страшно.

— Ну, за удачное начинание! — Ремезов салютует мне бокалом безалкогольного коктейля «Трезвый кок» и по-пиратски подмигивает.

Ремезов отвозит меня домой. И больше не лезет с расспросами и безумными предложениями. Взгляд у него далекий, как будто он думает о чем-то важном и глубоко личном.

Прощается коротко, без расшаркиваний.

— До свидания. Спасибо за все. Увидимся в среду. Выбор развлечения за мной, — отрывисто говорит он и уезжает.

Захожу в квартиру и сразу звоню Эдику.

— Ну, как все прошло? — интересуется он.

— Нормально. Твой шеф выгулян, накормлен и отпущен домой. А ты еще на работе?

— Да, но скоро заканчиваю.

Чувствую укол совести. Я развлекалась, смеялась, в кафе ходила с другим мужчиной, а Эдик вкалывал.

— Заедешь? Расскажу о вечере во всех кошмарных деталях.

— Давай завтра лучше встретимся? Часов в двенадцать. Сходим куда-нибудь!

— Ну ладно…

Разочарованно откладываю телефон. Во мне кипят впечатления и хочется поделиться ими, пока они свежие. Завтра уже будет не то.

Но ожидание компенсируется полноценным свиданием с Эдиком.

Он явился ровно в двенадцать, хорошо одетый, выбритый, надушенный. С порога хватает меня в охапку, целует и шепчет:

— Танюшка, как же я соскучился! Может, не пойдем никуда? Дома останемся? Я знаю, чем мы можем заняться…

— Нет, — капризничаю я. — Хочу развлечений. Нормальных, с нормальным человеком.

И мы идем в кино, а потом в итальянское кафе. Это абсолютно нормальное, даже чуточку скучное свидание. То, что нужно. За последнюю неделю разных потрясений у меня было в избытке. Немного отдыха не повредит.

В кафе подробно описываю Эдику все, что случилось вчера. Показываю ему фотографии шефа, где он корчит рожи и размахивает рукой-ножами.

Эдик сгибается от хохота и чуть не утыкается лбом в пиццу.

— Ну дает ЭрКуб! — говорит он, вытирая со щек слезы и томатный соус. — Такого я даже от него не ожидал. Таня, скинь мне эти фотки, пожалуйста. Сохраню на память.

— Потом, — я убираю телефон. Отчего-то не хочется давать фотографии в распоряжение Эдика. Еще покажет кому-нибудь на работе…

— А куда вы в следующий раз пойдете?

— Пока не знаю. В принципе, вчера было забавно. Посмотрим, что дальше будет. Эдик… ты правда не против? Другому мужчине было бы неприятно, что его девушка с кем-то время проводит.

Эдик становится серьезным.

— Честно, Таня? Да, мне неприятно. Все-таки я твой жених.

Он яростно режет пиццу на куски, как будто хочет распилить и тарелку со столом заодно. Насаживает кусок на вилку, отправляет в рот и жует, грозно сверкая глазами.

Я смущаюсь.

— Тогда скажу Ремезову, что конец игре и ну его.

Эдик прожевывает, глотает и отрицательно качает головой.

— Таня, умом я понимаю, что ревновать повода нет. Я знаю Ремезова, знаю тебя. Рассуждаю разумно. Смотрю на ваши встречи, как на деловой договор. Это ведь так, Таня?

— Ну да.

— Я верю тебе, знаю, что ты на Ремезова не клюнешь. И он на тебя не клюнет. Ты совершенно не в его вкусе.

— Вот как! — надеюсь, мне удалось скрыть возмущение в голосе.

— Ты красивая, любому понравишься, но у него другой типаж женщин. Видела бы ты его невесту!

— Он обещал меня с ней познакомить.

— Ну вот, значит, вообще все в порядке. В принципе, есть у меня предположение, зачем Ремезов все это затеял.

Эдик опять хмурится.

— Он любит ставить людей перед выбором. И сам любит экспериментировать. А ты, Таня — сплошной эксперимент! Я вот что еще думаю… — Эдик недовольно моргает. — Он, возможно, к тебе еще чисто в деловых целях присматривается. Ремезов запросто может предложить тебе какую-нибудь должность у нас в компании. У него глаз на людей наметан. Знаешь, откуда он взял нашего безопасника?

— Откуда?

— С лыжной базы. Василий Петрович там лыжи выдавал напрокат. А Ремезов в нем что-то разглядел. Поговорил с ним и нанял. Но перед этим устроил ему испытание — детективный квест. Заставил его вычислить тех, кто курит в туалете и ворует йогурты из общего холодильника. Причем видеокамеры ставить запретил. Тот использовал дедуктивный метод и справился. Толковый оказался дядька. Так что ваши свидания вполне могут быть чем-то вроде стрессового собеседования.

— Да ну, бред! — всполошилась я. — Какую должность он мне может предложить? Массовика-затейника?

Эдик пожимает плечами.

— От Ремезова всего можно ожидать. Короче, Таня, обо мне не беспокойся. Я взрослый человек и смогу придушить свою необоснованную ревность. Только ты мне все рассказывай, ладно?

— Само собой.

— А если он тебе работу все-таки предложит… ты согласишься?

Отчего-то кажется, что Эдик ждет отрицательного ответа.

— Нет, конечно!

Он довольно кивает.

— Но только ты потактичнее откажи, если что.

Я не покривила душой. Ни за что в жизни не хотела бы работать в одной компании с Эдиком. Работу и любовь смешивать нельзя. А работать на Ремезова тем более не хочу!