— Чем вы занимаетесь, Татьяна? Кто вы вообще?

Вот так вопрос! Кто я вообще? Да это самый сложный вопрос на свете!

Докладываю как на собеседовании. Ух, как я не люблю такие допросы.

— Татьяна Павловна Берестова. Двадцать шесть лет, не замужем. Пока. Отучилась на специалиста в области межкультурной коммуникации, но по специальности не работаю.

— И где служите?

— Нигде не служу. В офис не хожу, беру заказы из интернета. Мне так нравится.

— Почему?

— Потому что я не командный игрок. Я — вольная птица, в офисной клетке сидеть не могу, чирикать под указку начальства тоже, — заканчиваю дерзко.

— Хм… — удивляется Ремезов. — И никогда не пробовали? Может, вам бы понравилось. Большинство людей обожают клетки и начальников. Самому по себе в мире страшно и неуютно. Своей головой приходится думать, да и обвинить некого, коли облажаешься. Деньги, опять же, платят.

— Может и проще. Но мне так не нравится. Не в деньгах счастье. На жизнь мне хватает.

— А какая у вас цель в жизни?

— Никакой! — объявляю с удовольствием. — И это мой принцип. Только существуя без цели, ты лучше узнаешь жизнь и наслаждаешься ее красотой. Я делаю все, что мне захочется, все, что взбредет в голову.

У Ремезова шокированный, но заинтересованный вид. Он морщит лоб, усмехается, отпивает из бокала. Задумывается.

— Вы хиппи? Философ? Или просто безответственная лентяйка?

— Нет, нет и нет.

— Ну и как, получается наслаждаться жизнью?

— Вполне!

— А Эдуард разделяет ваши принципы? Он исполнительный, трудолюбивый юноша.

— Противоположности притягиваются. Партнерам вовсе не обязательно разделять принципы друг друга.

— С этим можно поспорить.

— Не надо спорить. У вас своя правда, у меня своя. Поверьте, я уважаю чужие стремления. Глубоко восхищаюсь тем что вы делаете. Вы построили успешную компанию. Вы даете рабочие места. Вы твердо идете к намеченной цели.

Это я сообразила, что надо бы к нему подольститься, так как разговор плавно сворачивает на Эдика.

— Вы великий человек, Родион Романович! — заканчиваю по наитию, вспомнив портреты Ремезова в наряде Наполеона на стенах офиса.

Ничего, лестью эго не испортишь.

Ремезов поперхнулся коньяком. Долго кашлял в салфетку.

— Попейте! — пододвигаю ему стакан с водой. — Постучать ваc по спине?

Он отрицательно мотает головой, глубоко дышит и, обретя голос, заявляет:

— Великий человек, говорите? Польщен вашей оценкой.

Показалось, что он смеется надо мной. Хотя лицо его серьезно. Но в глазах черти прыгают.

Точно — смеется.

— Мне сложно, но хочется вас понять. Как это: жить в свое удовольствие? Делать то что вздумается? Так взрослым не положено. Нельзя.

— Очень даже можно. У меня куча хобби. Хочу попробовать все на свете. Мне не бывает скучно.

— А как жить без цели? Это вообще нонсенс. Вы что, инфузория-туфелька, чтобы жить без цели?

— Да у меня целая куча целей! Просто нет глобальной. Ну, типа, получить Нобелевскую премию или купить однушку в ипотеку. Это же уныло — отдавать себя всю чему-то одному. А мои маленькие цели они как блестки. Сверкают, рассыпаны повсюду! И их очень легко достичь.

— Например?

— Ну… Купить сандалии со стразами. Забраться на крышу самого высокого здания в городе. Покормить тигра с руки. Выступить с песней в подземном переходе. Добраться электричками от Владивостока до Сан-Марино.

— О, боже… Как вы дожили до ваших лет здоровой и без судимостей с такими планами. Впрочем, что-то в этом есть. Вы подкинули мне богатую пищу к размышлению.

— Кушайте на здоровье, Родион Романович.

«И не подавитесь», добавляю мысленно. Но он умеет читать мысли.

— Дерзите, Татьяна, — говорит строго.

— Простите. У меня манера разговаривать такая. Я не хотела вас обидеть. Вы меня одергивайте, если что. Вам можно.

— Потому что я начальник вашего Эдика? И вы боитесь, что я на нем отыграюсь?

— Вы выше этого! Вы же джентльмен, сами сказали.

Он усмехается и качает головой. А я и правда не понимаю, чего это меня понесло в словесную перепалку. Надо быть собранной и учтивой, а я как будто постоянно проверяю с Ремезовым границу дозволенного.

— Все же мне кажется, что Эдуард не одобряет вашего образа жизни.

— Ничего подобного. Он меня поддерживает, и я его во всем поддерживаю. Мы дополняем друг друга.

— Но вам же хочется, чтобы он вместе с вами чудил и куролесил? Разделял ваши безумные увлечения?

— Для него работа на первом месте. Я его не ревную к работе.

— Да вы золото, а не девушка. Другие бы истерили. Допрашивали, где он пропадает допоздна, почему не уделяет вам внимания. Подозревали бы во всяком. С кем он там на работе засиживается, точно ли поглощен отчетами или какой-нибудь профурсеткой…

— Эдуард не такой, что вы! Конечно, порой мне грустно, что его рядом нет. Вот, мы сейчас с вами сидим в ресторане, вкусные блюда едим, а он в офисе, с вашим новым клиентом беседует.

— Ишь, какой молодец! — оживляется Ремезов. — Ну да, новый клиент — это важно. Значит, я причина вашего огорчения? Раз заставил Эдуарада этим заниматься и в офисе после работы запер?

—Ну да… То есть, нет. Я понимаю… надо, значит надо.

— Правильно понимаете.

Он нашей дуэли у меня голова кругом идет. Ремезов ни одного слова не скажет нормально, все с каким-то смыслом, с подвохом. Поди пойми его. Глаза у него то искрятся озорством, то становятся непроницаемыми, то вспыхивает в них насмешка.

— Родион Романович… а можно, я вас попрошу кое о чем?

— Валяйте. Я сегодня добрый. Наверное, одежда с чужого плеча на меня так действует.

— Можно вы Эдика в субботу отпустите? Один раз! Он потом отработает.

— В субботу? Эдуард работает в субботу?

— Да, у вас проект горит.

—Ах да, проект… Вечно у нас что-то в офисе горит. Хоть пожарную команду вызывай. И Эдуард, значит, в центре борьбы с огненной стихией… Да, хороший работник Эдуард, что и говорить. Ценный. И зачем он вам понадобился в субботу?

—Мы с ним договаривались на одно мероприятие пойти… развлекательное. Давно планировали… Отпустите его, пожалуйста! Ведь это же выходной … Нам хочется вместе побыть.

Ремезов молчит, усмехается в бороду. Обдумывает. Наверное, ему приятно, когда его умоляют. Может, заломить руки и поплакать? Нет, это уже перебор.

— Нет, — изрекает он величественно. — Не отпущу. Еще чего выдумали!

— Ладно, — отвечаю уныло. Не особо-то я надеялась. Шикарный костюм Фионы так и останется висеть в шкафу, а я проведу очередной одинокий вечер.

— Сделаем так, — говорит Ремезов, постукивая длинным пальцем по бокалу. — Эдуард будет трудиться в офисе на благо компании, а на ваше развлекательное мероприятие вы пойдете со мной.

— С какой это стати! — вырывается у меня.

От изумления роняю вилку, она гремит по полу, к ней хищной бесшумной птицей бросается официант.

— Выслушайте до конца, а потом вилками швыряйтесь. Вот что скажу: я вам завидую, Татьяна.

— Почему?!

— Меня заинтересовал ваш подход. Он инфантильный и безответственный. Но вот в чем дело… недавно я обнаружил, что разучился радоваться жизни. Новые победы и достижения не приносят удовольствия. Наверное, это кризис среднего возраста. И вы правы: мне скучно. Хочу попробовать что-то новое. В этом деле мне нужен наставник и проводник. Безбашенный и легкомысленный. Это вы, Татьяна.

Мотаю головой и закатываю глаза.

— Мы с вами заключим договор, — объясняет Ремезов с удовольствием. — Целый месяц вы будете меня развлекать. Мы будем ходить на свидания, выбор развлечений оставляю за вами. Все, что вам в голову взбредет.

Смотрю на него, такого вальяжного и барственного, в кресле развалившегося, и не пойму, кто из нас двоих сошел с ума.

—Какие еще свидания! У меня жених есть! А у вас невеста!

—Свидания деловые, не романтические. Считайте, что беру вас на работу на этот месяц. Эдуарду вы все объясните. Он поймет. Награда за вашу жертву будет такой: в конце месяца я назначу Эдуарда завотделом. Конечно, если он серьезно не напортачит. Насчет моей невесты не беспокойтесь: Валерия девушка умная, возражать не будет. Я вас с ней познакомлю. Вы друг другу не понравитесь, но это не важно, вам с ней не детей крестить.