– Лия, или ты успокаиваешься сама, или я накладываю на тебя сонные чары, – выставил жестокий ультиматум хмурый парень.

Я честно попыталась взять себя в руки, успокоиться… но о каком спокойствии могла идти речь?!

– Они же умрут! – простонала в ужасе, с мольбой глядя в глаза мага.

– Два сильнейших архимага мира? – зло усмехнулся он.

И недвусмысленно раскрыл ладонь, над которой медленно закружились золотистые искорки.

– Два последних архимага на весь этот мир! – мне пришлось приложить все свои силы, чтобы не прокричать это.

И взгляд боевого мага изменился мгновенно. Их, в отличие от остальных магических направлений, учат полагаться на интуицию и не отбрасывать то, что на первый взгляд кажется безумным. Их учат принимать любую информацию, тщательно анализировать и лишь после принимать решение.

Вот и Аед, услышав мои слова, стал сосредоточенно-задумчивым. Его ничего сейчас не замечающий взгляд обратился в пространство, ладонь перевернулась, но искорки не исчезли, они, будто ожив, закружились вокруг руки мага, вокруг чашек и тарелочек, с любопытством потыкались в наши с Риной ладони.

Невероятно обрадованная тем, что меня услышали и, кажется, были готовы слушать дальше, я торопливо заговорила, временами срываясь на шепот.

– Ты подумай, Аед, ты же сам сказал, что она древняя. А раз прожила столько лет, значит, ещё и очень умная, мудрая, осторожная. Плюс ко всему поглощает силы магов. Когда мы с ней сегодня столкнулись, она сказала: «Должно быть, не очень приятно осознать себя полными идиотами, м? Колдунье власть отдали, над королём контроль потеряли, предателя среди своих не заметили. Ну а хоть то, что архимаги появляться прекратили, вы заметили, замечательные мои? В целом, я разочарована. Весь мир слагает жуткие легенды о силе, уме и могуществе архимагов, а что в итоге?».

С выражением «вот же оно, понимаете?!» на лице я посмотрела на друзей. Оба, невольно переглянувшись, ответили мне напряжёнными недоумевающими взглядами, Каррин так и вовсе осторожно спросила:

– Ли, а когда ты с колдуньей встречалась?

– После взрыва, – отмахнулась я, не это сейчас важно было. – Вы не понимаете? Она сказала: «Ну а хоть то, что архимаги появляться прекратили, вы заметили, замечательные мои?». Я голову даю на отсечение – она приложила к этому руку! Вспомнить хотя бы лорда Сидуса, который открыто помогал королеве даже у нас в академии, а после… а после я его не видела ни разу! И есть нехорошее подозрение, что никто не видел!

– Точно, – Аед с глухим хлопком припечатал раскрытую ладонь к столешнице, отчего все золотистые искорки магии с шипением погасли, но маг этого даже не заметил, не сводя с меня внимательного взгляда, – ты там, в тюремной камере, говорила и про архимагов, и про Сидуса этого вашего, но я тогда за другое зацепился, а выходит…

А что там выходит, мы так и не услышали, потому что боевик замолчал, вновь погрузившись в свои судорожные размышления.

Подождав немного, Рина очень тихо и совсем непонимающе спросила:

– Тюремная камера? Лия, а ты уверена, что всё мне рассказала?

Я честно задумалась и была вынуждена признать, что:

– Возможно, я упустила несколько незначительных деталей. Но про подобие семейных посиделок я точно говорила!

Прекрасные зелёные глаза подруги стали размером с медные монеты.

– Семейное воссоединение проходило в тюремной камере?! – со священным ужасом в голосе переспросила она.

Я даже не нашлась, что на это ответить.

На помощь мне пришёл Аед, вырвавшийся из размышлений и бросивший на дриаду неожиданно насмешливый взгляд.

– Да ладно, – он ещё и губы в кривой, очень снисходительной ухмылке изогнул, – напомнить, у кого первое бракосочетание в пещерах у гномов под обстрелом разбойничьих банд троллей проходило?

Мой стремительный поворот к Рине, направленный на неё же изумлённо-требовательный взгляд!

Вмиг побледневшая девушка не менее быстро всем телом повернулась к ухмыляющемуся магу, округлила глаза ещё сильнее, что казалось мне физически невозможным, и с дрожью срывающимся голосом прошептала:

– Ты не мог узнать…

– Меня очень интересует, почему не знала я! – воскликнула негодующе, причём на негодование я имела полное право!

Улыбнувшись шире, Аед пожал могучими плечами и спокойно сдал свой источник информации:

– Гномий самогон развязывает все языки.

Каррин, судя по виду, была готова вот-вот грохнуться в обморок.

– Элтон бы не стал, – слабый голос её стал едва слышным.

– А Элтон и не стал, – весело подтвердил боевик, едва сдерживая смех. Дождался, пока у Рины брови недоумевающе сползут вниз, и добил: – Ты сама мне всё рассказала. И про гномов, и про эльфов, и про друидов.

Сквозь тревогу за Ренара мелькнуло сожаление о том, что Рина мне про эту часть своих приключений не сказала ничего. Про пиратов рассказала, про украденного древним кланом плотоядных дриад Элтона рассказала, про то, как её любимый бил морду эльфийскому принцу, пока сама Каррин била его бесценные чайные сервизы, запертая в покоях с перспективой к вечеру стать эльфийской принцессой, тоже рассказала. А про свадьбу ни слова.

– Рина! – я запоздало осознала кое-что крайне важное, с силой вырывая себя из напряжённых размышлений об Альвхейде. – Ты что, ты… замужем?!

Смущённая подруга опустила голову, цвет лица её быстро сменялся с пепельно-белого на ярко-красный.

– Трижды, – сдал её Аед с потрохами.

Мой искренний шок, её не менее искренний стыд и Аед… Аед это просто Аед, и искренним в нём было наслаждение ситуацией.

И тут случилось то, чего я никак не могла ожидать. Не могла предвидеть. Что изумило, сбило с толку, оглушило, лишь через несколько секунд превратившись в радость и облегчение.

Открылась дверь, и внутрь чайной легко и уверенно шагнул лорд Ренар Армейд собственной персоной. Шагнул так, словно не создавал сложнейшее заклинание, не решал проблемы государства, не занимался поиском и поимкой древней опасной колдуньи. Его движения были наполнены силой, спокойный взгляд выражал ум и уверенность в себе, вежливая улыбка стала ответом на вытянувшиеся лица мгновенно смолкших посетителей заведения.

И этот лорд Армейд быстро пробежался взглядом по лицам присутствующих, не задерживаясь ни на ком, отыскал меня, улыбнулся так широко и светло, что не улыбнуться в ответ не получилось, и лёгкой походкой истинного победителя направился к нам.

И… моя улыбка медленно увяла, а всколыхнувшаяся в душе радость сменилась больно стягивающейся на сердце тревогой.

Потому что я смотрела в знакомое до каждой морщинки лицо, видела сияние родных любимых серо-зелёных глаз и с каждой секундой всё отчётливее понимала: это не Ренар.

Не он.

Не его походка.

Не его движения.

Не его лёгкость – лорд Армейд, в каком бы состоянии не находился, всегда держался гордо и величественно, чуть холодно с окружающими, никогда вот так не улыбался простым посетителям чайной.

Это был не мой Ренар!

И что мне следует делать в такой ситуации? Что делать в месте, полном простых людей, большая часть из которых даже магией не наделена? Нет, я не собиралась нападать на метаморфа, но было серьёзное опасение в том, что и он не нападёт, едва решит, что я всё поняла…

Неестественная, с трудом держащаяся улыбка медленно вернулась на мои губы, а вот настороженности и холода из взгляда я, боюсь, убрать не смогла.

Но лже-Ренара таким было не смутить.

Транслируя на всю чайную своё благожелательное настроение и искреннюю радость от встречи со мной, метаморф в виде архимага подлетел, другим словом это было не назвать, к нашему столику, остановился, улыбнулся и открыл рот, не сводя с меня искрящегося радостью взгляда, и…

И тут случился Аед.

– И чего ты лыбишься? – напрочь проигнорировав приход ненастоящего Армейда, угрюмо спросил у меня боевик.

От такого растерялась готовящаяся к худшему я и как-то сдулся лже-Ренар. Мы оба с одинаковым непониманием повернулись к молодому монарху, только в глазах метаморфа я уловила отблеск напряжения.