Нервным движением выключила воду, шум которой сильно мешал, дрожащей рукой ухватилась за стену и попыталась не паниковать. Просто не паниковать.

– Лия, учти, – начал архимаг за дверью, – потеряешь сознание – и я войду.

Поразительно, но мне мгновенно стало значительно лучше. Практически даже совсем хорошо.

– Я не теряю сознание, – заверила поспешно и тут же спросила: – Король – проблема?

И невольно замерла в ожидании его слов.

– Ничуть, – Ренар был спокоен, в голосе лишь отголосками звучало недовольство. – Но мы пока не приняли решение в отношении его, и… встреча может затянуться. Ложись спать без меня.

Мне такое решение совсем не нравилось, куда сильнее не понравилась фраза «Но мы пока не приняли решение в отношении его», но всё, о чём я сказала, это искреннее:

– Будь осторожен, Ренар.

Тишина.

И глухое:

– Буду.

* * *

Комната ректора встретила меня тишиной и неярким, но каким-то приятным, уютным светом. Тепло. Именно это слово шло на ум при виде большой кровати со спинками из тёмного дерева, такой же тумбочки рядом и шкафа у противоположной стены. Воздух был пропитан ароматом дров и горького кофе. Очень вкусный запах. Такой… домашний, что ли.

Я медленно прошла до заправленной кровати, постояла у неё в неуверенности и… пошла в гостиную. Тихонько, стараясь не шуметь и ничего не трогать, словно боясь, что меня застукают за путешествием по комнатам ректора и не похвалят.

Открыв дверь и сделав крохотный шаг в гостиную, я даже испугаться не успела царившей там темноте, потому что свет зажёгся сам. Вспыхнул через секундочку, озарив помещение всё теми же приятными тёплыми волнами.

Очень здорово. И я бы посидела с удовольствием у камина, но огонь в том не горел, а на мне была лишь рубашка Ренара. Большая, я в ней болталась и рукава закрывали пальчики полностью, но вот длина её самой… доходила лишь до середины бедра. Сидеть в таком я не была готова.

Поэтому вернулась в спальню, прикрыв за собой дверь и убедившись, что свет в гостиной погас.

И почувствовала, что действительно очень устала, и не смотря на обстановку и отсутствие Ренара, спать хотелось очень сильно. Смысла сидеть и ждать неизвестно чего не было, так что я, помявшись ещё немного, все же забралась под одеяло, переползла к самой стенке, прижавшись к ней спиной, чтобы оставить лорду Армейду побольше места, и сама не заметила, как уснула. Мгновенно, словно по щелчку чьих-то пальцев.

Через какое-то время почувствовала, как кто-то ложится рядом. Приоткрыв глаза, увидела, что ректор в одних свободных домашних штанах и с обнажённым мускулистым торсом устроился поверх одеяла.

– Замёрзнешь, – пробормотала сонно, вновь закрывая глаза.

Мне сейчас хотелось только спать.

Но перед тем, как потерять связь с реальностью, ощутила, как меня нежно обняли и шепнули:

– Спи.

* * *

Меня разбудила переливчатая трель весенней капели.

Перепугавшись до ужаса, резко села, верно бледнея.

– Тихо-тихо! – рядом рывком сел Ренар. – Всё в порядке, девочка моя.

Одной рукой потянулся и взял переговорный артефакт с тумбочки, второй обнял меня за плечи, притянул к себе и лёг обратно, устроив мою голову на своей лишённой одежды крепкой груди.

Я попыталась слезть, но тут связь между двумя медно-золотыми дисками была установлена и я к своему невероятному удивлению услышала:

– Утра, Армейд. Засекли твоего архимага в Энзейске. Взять не удалось, но видим его по карте прямо сейчас.

Шок. Просто шок.

Переговорный артефакт передаёт мысленный разговор, окружающим ничего не слышно. Но я слышала!

Услышала и ответ Ренара:

– Продолжайте наблюдение. К объекту не приближаться, уровень опасности двенадцатый.

– Понял, – с явной неохотой отозвался неизвестный мне мужчина.

Связь прервалась, артефакт медленно впитал энергию и затаился, уверенно изображая из себя простой ни на что не способный медный диск.

Его Ренар, подхватив магией, вернул на тумбочку, а сам старался даже не шевелиться. Только дышал размеренно, медленно поднимая и опуская грудь, на которой мой голова лежала. А ещё я очень хорошо слышала, как гулко и сильно бьётся его сердце.

– Двенадцатый – максимальный? – в итоге спросила я ровно.

То незабываемое чувство, когда архимаг от твоих слов перестаёт дышать.

А затем меня бережно переложили на кровать. Рывок! И лорд Армейд навалился сверху, удерживая вес своего тела на вытянутых руках и внимательно глядя в мои глаза.

– Максимальный десятый. Ты слышала? – не поверил он. Но тут такое дело, что верь или не верь, но очевидно же, что да, я слышала каждое слово. Вот Ренар это и понял, а потому нахмурился и задал другой вопрос: – Как?

Развела руками, насколько позволяло пространство. Но на самом деле:

– Ты вплёл свою защиту в мою ауру, артефакт настроен на тебя, соответственно, можно предположить, что одним из результатов твоего внедрения оказалась возможность мне слышать твои разговоры. Полагаю, при физическом контакте.

Архимаг выслушал внимательно, кивнул, соглашаясь, и внезапно хитро улыбнулся:

– Значит, опять подслушиваем, Эвард?

Нет, ну нормально? Он без моего не то что разрешения – ведома поставил защиту на уровне ауры, а я ещё и виновата в итоге.

– Опять пользуемся запрещёнными артефактами, лорд Армейд? – вернула тем же тоном.

Улыбка из хитрой стала запредельно таинственной и довольной.

– А у меня выбора нет, – нагло и ничуть не виновато заявили мне, – видишь ли, Лия, по забавному стечению обстоятельств женщина моей жизни занимается изготовлением этих самых запрещённых артефактов, так что…

И он выразительно замолчал с видом «хотел бы ими не пользоваться, да выбора нет, сама понимаешь».

Каюсь, смысл сказанного им несколько ускользнул, потому что я, затаив дыхание, потрясённо смотрела на архимага. В голове стучало его «женщина моей жизни», и от этих трёх слов словно тёплая дрожь расползалась по всему телу.

– Ты чего? – мгновенно забеспокоился мужчина, чуть отодвигаясь и с тревогой вглядываясь в мои глаза. – Лия, что?! Зов, атака, осознание?

«Женщина моей жизни», – продолжало стучать в висках откровенно шокированной меня.

Потому что… меня в жизни никто никогда так не называл. Но потрясли даже не просто сами слова, а то, как Ренар их сказал и какой смысл вложил.

Это были не просто слова. Он действительно даже не сомневался в том, что я являюсь женщиной его жизни. И это… это…

– А-а, – проявляя чудеса проницательности, мгновенно успокоился архимаг, – шок, я понял. Позволь узнать, что в моих словах так сильно тебя поразило?

Я, естественно, не ответила, но смутилась. И очень-очень запоздало поняла, что на Ренаре из одежды по-прежнему имелись лишь свободные домашние брюки… Брюки, и больше ничего. И вот он, полуобнажённый, нависал сейчас надо мной, фактически вдавливая в собственную постель, где мы, вопреки всем законам приличия, провели ночь…

– М-м, – вновь понимающе протянул чертовски привлекательный, и осознавшая это я от этой мысли избавиться уже не смогла, мужчина, улыбнулся как-то странно, с пониманием, предвкушением и хитростью, и выразил свои верные выводы в коварном, – мою радость потрясло осознание того, что она является самой главной женщиной в моей жизни.

Он не спрашивал, а я прилагала все усилия к тому, чтобы держать взгляд на его глазах и не спускаться им ниже… не спускаться, я сказала! И чувствую же, что щёки раскраснелись, и ошалелый взгляд наверняка блестел, а Ренар всё видел, понимал и… откровенно наслаждался ситуацией! Нет, внешне он даже казался невозмутимым, но в глубине серо-зелёных глаз горел смех, и губы нет-нет, да и растягивались в улыбке.

Но откуда-то во мне нашлись силы прохрипеть:

– Это уже не первое признание…

Удивилась тому, как странно звучал собственный голос, а потом удивилась и своим словам. Я и сама не знала, что хотела сказать.

Иронично вздёрнутая вверх тёмная мужская бровь, даже не пошевелившийся, собственно, сам мужчина и его же насмешливое: