Фудзивара-но Тамэнака сказал: «Во времена государя Горэйдзэя[1126] никто из придворных не присутствовал на празднике Камо. Тогда говорили: „Это противоречит прецедентам. Причина в том, что раньше придворные тоже не выезжали на праздник Камо“. Фудзивара-но Ёримити, услышав это, сказал: „Все придворные должны непременно присутствовать на этом празднике“. Хотя во времена ныне уже скончавшегося Фудзивара-но Митинага[1127] были и придворные, которые не участвовали в празднике. Но такие придворные, как, например, „тюнагон“ Фудзивара-но Токимицу[1128], собирались в усадьбе Фудзивара-но Митинага, откуда начиналась праздничная процессия, и после того, как из дворца выезжал государь, придворные наблюдали за происходящим из своих паланкинов. Фудзивара-но Митинага как-то сказал Фудзивара-но Токимицу: „Как красиво одеты эти танцоры, а как хорош Тадамару!“[1129] Токимицу в шутку ответил ему: „Да уж как не хорош, если вы сами назвали его красивым!“ Так уж повелось с давних пор, что красивые мальчики, даже если они и не потомки какого-нибудь влиятельного придворного, служат при дворе государя. Когда Ёримити стал регентом, Фудзивара-но Митинага послал в святилище Камо нового гонца, и повелел остальным придворным, если только болезнь не мешает им, обязательно сопровождать регента в паломничестве по святилищам, и все придворные последовали его словам. Это было естественно, ведь они все принадлежат к одному и тому же роду. Позднее такие паломничества вошли в обыкновение. И нет ничего позорного, в том, чтобы вместе совершить паломничество или прислужить кому-нибудь, даже если ты не принадлежишь к роду регента».
Что касается паломничеств в святилище сыновей высших сановников, то во времена Фудзивара-но Канэиэ в них участвовал Министр двора Фудзивара-но Мититака[1130], а во времена Фудзивара-но Митинага — Министр двора Фудзивара-но Ёримити. Во времена регентства Фудзивара-но Ёримити этот обычай прекратился, но в 4-й год Кохё[1131] опять возобновился. Так делал Министр двора Фудзивара-но Мородзанэ[1132], а выезды Левого и Правого министров к супруге регента, Фудзивара-но Рэйко, начались во времена уже скончавшегося ныне регента Фудзивара-но Мородзанэ.
29. О том, как господин регент ехал на лошади за государем.
Говорят, что во времена правления государя Гоитидзё[1133] во время высочайшего выезда господин регент ехал на лошади за паланкином правителя.
30. О том, как господин регент в паланкине прислуживал государю во время церемонии очищения от скверны, что было накануне празднества Великого вкушения урожая[1134].
Говорят, что во время церемонии очищения от скверны, что было накануне празднества Вкушения первого урожая господин регент Фудзивара-но Ёримити в своем паланкине прислуживал государю Госудзаку[1135]. Позднее это вошло в обычай.
31. О сне Фудзивара-но Канэиэ.
Говорят, что Фудзивара-но Канэиэ, будучи еще простым советником, видел такой сон: словно он пересекает заставу Осака и начинает падать снег, так что дорога вся становится белой. Испугавшись, Канэиэ проснулся, и, ибо снег во сне считается плохим предзнаменованием, решил вызвать толкователя сновидений и попросить его произвести необходимое гадание. Толкователь снов выслушал Канэиэ и сказал: «Это очень хороший сом, такой хороший, что просто удивительно. Поэтому необходимо преподнести кому-нибудь пегого быка». Канэиэ так и сделал, и преподнес толкователю снов пегого быка. Когда к Канэиэ пришел Оэ-но Масахира[1136], Канэиэ рассказал ему про сон, Масахира очень удивился и сказал: «Толкователя снов можно было бы попросить вернуть назад пегого быка. Застава Осака означает иероглиф „сэки“, а снег — иероглиф „хаку“, вместе — „кампаку“, вы обязательно станете канцлером». Канэиэ был поражен, а на следующий год он, действительно, получил повеление государя о назначении его канцлером.
32. О том, как Фудзивара-но Канэиэ хотел передать должность канцлера своим сыновьям.
Говорят, что Фудзивара-но Канэиэ, почувствовав свой конец, призвал Фудзивара-но Арикуни[1137] и спросил, кому из сыновей следует передать пост канцлера. Арикуни назвал Фудзивара-но Митиканэ[1138]. Тогда Канэиэ спросил о том же у Корэнака. Корэнака сказал, что следовало бы передавать сыновьям по старшинству. Тогда Канэиэ спросил еще и у старшего делопроизводителя Дайдзёкана Кунихира, и он ответил то же, что и Корэнака. Послушав их совета, Канэиэ передал пост канцлера Мититака. Получив этот пост, Мититака сказал: «Я стал канцлером, потому что я старший сын и законный наследник. Мне повезло, но все так и должно было произойти. Так что и радоваться-то мне особенно и нечего. Только если порадоваться тому, что Арикуни услышит о моем назначении канцлером». Вскоре нескольких чиновников лишили постов, и с тех пор стали поговаривать: «Отец у сына пост отнимает».
33. О болезни Фудзивара-но Мититака.
Когда Фудзивара-но Мититака серьезно заболел, Фудзивара Арикуни сказал ему: «Следует написать прошение об отречении от должности канцлера и о передачи ее достойному». Но Мититака решил, что не будет писать прошение о передаче поста канцлера кому-то другому.
34. О начале прохождения отпрысками дома Фудзивара выпускных экзаменов в Дайгаку.
Отпрыски дома Фудзивара начали проходить выпускные экзамены во времена Фудзивара-но Сукэё[1139]. Он служил в домоуправлении Фудзивара-но Мотоцунэ. Семья же его была тесно связана с Сугавара-но Митидзанэ[1140]. Но все конфуцианские мужи того времени без особого почтения относились к Сукэё, и Мотоцунэ это очень печалило. Тогда Мотоцунэ спросил у Фудзивара Санэканэ: «Почему остальные ученые мужи не признают успехи Сукэё на экзаменах?» Санэканэ отвечал: «Этому есть свои причины. Ки-но Хасэо[1141] и Мияко-но Ёсика[1142] говорят, что если ветви глицинии заглушат все остальные цветы, другим родам не останется места. Поэтому если не остановить рост дома Фудзивара, то наш род никогда не возвысится. Если авторитет Фудзивара-но Сукэё станет общепризнан, то влияние рода Фудзивара достигнет небывалых высот». Вскоре Сукэё успешно прошел экзамены. Экзаменатором был Мияко-но Ёсика. В день экзаменов Фудзивара-но Мотоцунэ расстелил во дворе своего дома простую циновку и молил об успехе Сукэё небесное божество.
Раздел 3. О буддизме и местных богах.
35. О происхождении трех священных гор Кумано.
Одного человека спросили, откуда появились три священные горы Кумано. Он ответил, что три священных горы Кумано — это воплощения божеств из святилища Исэ. Главное и новое святилища в Кумано соответствуют двум святилищам в Исэ, святилище в Тина — главному святилищу в Исэ, где почитается дух богини Аматэрасу. Еще говорят, что божество святилищ Исэ — это перевоплощение бодхисатвы Каннон. Об этом поведал Минамото-но Тосиаки[1143].