Ну-ну, хмыкнул я про себя. В ноябре, в нетуристическом китайском квартале, за десятки километров от набережной. Прямо телефон обрывают.

— Подождите ещё недельку, — в голосе Алисы послышались умоляющие нотки. — У меня зарплата в понедельник.

— Издеваешься? — вспылил мужик. — Я прямо сейчас все твои вещи повыбрасываю.

— Пожалуйста, не делайте этого! Я найду деньги.

— Сегодня вечером, — отрезал голос. — Или вон из моего дома.

Дверь открылась, выпуская разгневанного мужчину лет пятидесяти. Обрюзгшего, жирного, кавказской наружности. С густой чёрной бородой. Совсем не китайца. Громко хлопнув дверью, мужик уставился на меня.

— Ты кто такой?

Вместо ответа я шагнул вперёд и прописал уроду в солнечное сплетение. Коротким прямым ударом без замаха. Жиртрест повалился на плиты, хватая ртом воздух. Я подхватил его голову, нежно опустил на коврик, после чего взял в зажим указательный палец на левой руке. Слегка вывернул.

— Ух, блеать! — взвыл хозяин гестхауса, но я прикрыл ему рот ладонью.

— Ш-ш-ш. Сейчас ты молчишь, не перебиваешь. Иначе сломаю палец. Кивни, если понял.

В глазах хозяина появился испуг.

Он судорожно кивнул.

— Ты не будешь вязаться к этим людям со всякой ерундой, — сказал я. — Не станешь им вредить. Больше никаких повышений арендной платы. Понятно?

Мужик кивает.

— Ты не будешь выбрасывать их вещи, красть документы, угрожать и звать родственников на разборки. Никаких накруток на счётчиках. Сколько Алиса тебе платит?

Разжимаю упырю рот.

— Сто двадцать, — пробурчал хозяин.

— В месяц?

— Конечно.

— И что у неё там? Одна комната с санузлом? Без балкона?

— Есть балкон! — возмутился хозяин. — У меня хороший квартир!

От волнения мужик стал заикаться и говорить с характерным акцентом.

— Это дерьмовый район, — качаю головой. — Красная цена вне сезона — восемьдесят. Сейчас ты получишь от меня сотку и свалишь в закат. Узнаю, что навредил девушке или её отцу — тебе конец.

Вижу — нет понимания.

Пришлось слегка надавить на палец.

— Уууу! — взвыл хозяин, но я снова зажал ему пасть ладонью. — Фука.

— Я знаю. Мне говорили. Ещё раз: ты меня понял?

— Да.

Отпускаю палец, выпрямляюсь. Достаю из кармана мятые купюры — полтинник, две двадцатирублёвки и червонец. Небрежно швыряю на пузо клоуну.

— Я тебя предупредил.

Дождавшись, пока владелец апартаментов с кряхтеньем соберёт бумажки и ретируется к лестнице, я позвонил в дверь.

Раздались тихие шаги.

— Кто там? — спросила Алиса.

— Это Сергей. Из библиотеки. Можно с тобой поговорить?

Чай был крепким, хорошо заваренным, без сахара — всё, как я люблю.

От угощения я долго отказывался, но в итоге меня заставили съесть пару печенек и непонятный кубик, смахивающий на халву с изюмом.

Квартира Алисы выглядела весьма аскетично. Выкрашенные бежевой краской стены, минимум мебели. Причём мебель эта была старой и обшарпанной. Чего стоил один только рассохшийся сервант с каноничным сервизом внутри. Телевизора не было, зато на письменном столе расположился радиоприёмник. Оттуда доносились мелодичные звуки — передавали концерт классической музыки.

Скромная однушка с нишей, в которой находилась кровать Николая Филипповича, отца девушки. Этот мужчина не был ещё стариком, но выглядел неважно. Весь какой-то измождённый, уставший от жизни, с печатью обречённости на лице. Я не знаю, чем он заболел, но всё указывало на тяжёлую простуду.

Николай Филиппович сидел в кресле, укутавшись красным шерстяным пледом. Мы с Алисой — на неудобном и скрипучем диване. Стол я придвинул сам, без помощи хозяев.

Думаю, эту квартиру можно назвать прообразом студии. Кухня совмещена с жилым пространством и обеденной зоной, под окном — вездесущий конвектор. Я заметил, что сейчас устройство работает на минималках — в комнате довольно прохладно. Ну, этого следовало ожидать. Бедные люди на всём экономят.

— Спасибо, что вступился за нас, — уже в сотый раз поблагодарила Алиса. — И как Рубен согласился?

— Вам повезло, что я знал его раньше, — вру напропалую. — И этот тип мне кое-что задолжал. Так что за следующий месяц платить не нужно, а дальше он будет брать по восемьдесят.

— Восемьдесят? — опешил Николай Филиппович. — Но мы платили сотню… до повышения.

Рубен — та ещё скотина. С октября цены должны идти на спад, а он повышает. Я так понимаю, в феврале мужик выбивал бы из своих жильцов уже по две или три сотни. В то время, как аналогичную квартиру на второй линии сейчас снимают за семьдесят-восемьдесят. На второй линии, Карл!

— Это неправильная цена, — заявил я. — Несправедливая. Рубен одумался, у него проснулась совесть.

— Мы тебе должны, — нахмурилась Алиса. — За… месяц аренды?

— Ничего вы мне не должны, — отмахнулся я. — У нас с Рубеном были… скажем так… не товарно-денежные отношения. Услуга за услугу, как говорится.

— Не знаю, — расстроилась девушка. — Я так не могу. Некрасиво получается.

— Алиса, — я сделал театральную паузу, отпивая из своей кружки. — Ты многое для меня сделала, на самом деле. Благодаря тебе я нашёл материалы… которые облегчили мою жизнь.

И это правда.

— Так что разобраться с мелким ничтожеством — самое малое, что я могу сделать для твоей семьи.

После этого на меня обрушился шквал встречных благодарностей, и стало совсем неудобно.

— Но давайте поговорим о деле, — прервал я словоизлияния своих новых друзей. — Мне этот тип не нравится, поэтому я не рекомендую снимать квартиру у Рубена в будущем.

— А где нам жить? — брови Алисы взлетели вверх. — Это бюджетный вариант…

— Совсем не бюджетный, — покачал я головой.

— Но объявления в газетах… — попыталась возразить девушка.

Понятно. Алиса попалась на классическую замануху курортного города. Публикуешь низкую цену, ждёшь своего лоха, а потом начинаешь накручивать с каждым последующим месяцем. А ещё можно обмануть на коммуналке, если сам платишь по счётчикам. Привязаться к какой-нибудь сломанной мелочи и содрать втридорога за ремонт… Тьма вариантов.

— Объявления — это одно, — терпеливо разъяснил я, — а реальное положение вещей — другое. Надо общаться с людьми, договариваться. Перебирать варианты. Сейчас не сезон, квартиры у них пустые стоят. Вы давно в Фазисе?

— Полгода, — ответил отец девушки. — Алиса училась в Неваполисе!

При этих словах лицо старика озарилось гордой улыбкой.

— Я не была привязана к клану, — девушка развела руками, — поэтому могла выбирать. У меня свободный диплом с отличием… а отцу нужен был морской климат. У него хроническое заболевание лёгких.

— Бронхит, — добавил Николай Филиппович. — И сейчас обострение.

На секунду мне почудилось, что от Николая Филипповича веет силой. Как будто… он может оперировать энергией ки. Наваждение длилось краткий миг, а потом схлынуло.

Как по мне, Фазис — не лучшее место для лечения бронхита. Дождливо, сыро. Чтобы подышать сосновым воздухом, надо выбираться за пределы города. Ну, это их вопросы.

— А к целителям обращались?

— Муниципальные только всякую дрянь выписывают, — отмахнулся старик. — У частников дорого.

В моей голове начал формироваться план.

— Вот что, — допиваю остатки чая и отставляю кружку, — у меня есть к вам интересное предложение. Если устроит, появится шанс заработать немного сверху штатного оклада. Алиса, ты как?

— Ну… — девушка замялась. — А что нужно делать?

— То же самое, что и всегда, — улыбнулся я, — но без моего участия.

— Это как? — Алиса всё ещё не понимала.

— Мне регулярно требуется информация. О разном. Артефакты, кланы, тайные общества. Некоторые мои запросы… хм… я бы назвал специфическими. Так вот, я звоню по телефону, делаю запрос, ты ищешь что-то вместо меня и записываешь в блокнотик ключевые моменты. Я звоню повторно и получаю исчерпывающий ответ. За это я готов платить… допустим, по полтиннику за одну поисковую сессию. Идёт?