Райнер отдавал приказы по общему каналу, так что любые его комментарии становились достоянием общественности. Включая маты. Старшаки откровенно забавлялись, тыкая в нас пальцами, Гриднев хмуро стоял, дожидаясь своей очереди. Наверное, ему повезло, решил я в тот момент. Будет учиться на чужих косяках…

Подвожу итог.

Игорьку досталось больше всех. Три второгодника влезли в свои машины и начали водить вокруг неудачника хоровод, смешно пританцовывая, пока тот справлялся с многочисленными заносами. В итоге староста выровнялся, но каждый шаг напоминал попытки сапёра пройти по минному полю. Я худо-бедно освоил переключение скоростей, работу браслетами и педалями, но при каждом шаге подпрыгивал, что неприятно отдавалось в амортизаторы кресла. Хреновые амортизаторы, как отметил после занятий Райнер.

Проветриватели ничего общего с кондиционерами не имели. Скорее — хитрозаточенная вентиляционная система, состоящая из нескольких каналов и крохотных кулеров, синхронизированных между собой. Кулеры молниеносно создали сквозняк, но пыль, вопреки моим ожиданием, в кабину не проникала. Видимо, каналы были оснащены односторонними фильтрами.

Райнер сообщил, что на полигоне имеется полоса препятствий, по которой он будет прогонять всех новичков месяца через три-четыре.

Под конец тренировки мы учились прыгать. Для этого было нужно выбросить руки вверх резким движением, одновременно утопив в пол две педали. Фокус заключался в том, чтобы удерживать в сознании образ прыжка и последующего приземления. Приземлишься жёстко, не согнув нижние конечности в коленях, — и тебя основательно встряхнёт в кресле. У меня получилось раза с десятого.

Четыре часа пролетели незаметно.

В начале третьего я уже был в городе. Дико хотелось есть, кости ломило. Ощущение было такое, словно полдня провёл на корабельной палубе в шторм. По асфальту я ступал неуверенно и ловил себя на мысли, что вот-вот всю мою огромную массу инерция потащит к проезжей части. Да, над вестибулярным аппаратом своих воспитанников Райнер измывается по полной программе!

До Цветочной площади я добирался на трамвае.

Едва переступив порог Бродяги, я услышал быстрые шаги.

— Привет! — Джан буквально светилась от счастья. — Знаешь, что?

— Хм, — я задумался лишь на пару секунд. — Ты сумела избавиться от накладных ногтей?

— Нет, — Джан погрозила мне пальцем. — Плохо угадываешь.

— Жаль, — я повесил куртку в шкаф и начал снимать ботинки. — Ты же не готовила сегодня салат? Я не люблю салат с ногтями…

— Сергей! — девушка обиженно посмотрела на меня. — Хватит уже.

— Ладно, — сдался я. — Хватит. Так что там у нас?

— Я влезла в сон к одному из антикваров Неваполиса, — последовал многозначительный ответ. — Сперанский в Баку.

То, что Джан в редких случаях засыпала днём, пользуясь какими-то медитативными практиками, я знал и раньше. Но не думал, что в это время может дрыхнуть кто-то ещё.

— Это точно?

Девушка обворожительно улыбнулась:

— Точнее не бывает.

Отправляясь в Баку снова, я не мог позволить себе потерю нескольких суток. Поэтому все варианты с поездами и дирижаблями были отметены. Бродяга оставил в покое «Берёзку» и умотал прочь из Фазиса — навстречу приключениям.

Я имел при себе пару винтовочных патронов, обработанных Добрым Эхом, дозвуковые боеприпасы к нагану с керамическими сердечниками и обширный арсенал холодняка.

Домоморф встроился в мансардный этаж заброшенной гостиницы на северной окраине города. Море из окон почти не просматривалось — мы видели лишь нескончаемые кварталы частного сектора, автомойки, зелёный квадратик сквера… И шумную магистраль, по которой носились потоки машин.

Заброшек в этом районе хватало.

Недостроенные дома местных жителей, обшарпанные пакгаузы, складские крыши и кирпичные заборы, усиленные колючей проволокой.

— Дыра, — констатировала Джан.

Федя мнение морфистки явно не разделял. Высунувшись по пояс из распахнутого настежь окна, мальчик жадно рассматривал захолустье, в котором мы оказались волею судеб.

— Не упади, — предупредил я.

— Угу, — оружейник восхищённо присвистнул.

— Мы ведь далеко от центра, — не унималась Джан. — Как ты собираешься туда добираться?

— На метро, — спокойно ответил я, плюхнувшись в кресло. — Оно тут есть, между прочим.

Девушка не стала возражать.

Присела на краешек дивана, вздохнула и уставилась во второе окно, за которым проплывали гонимые ветром облака. Даже не облака, а обрывки туч, которые перемешивались, сгущались в серую кашу и не сулили ничего хорошего. Во второй половине дня синоптики передавали дождь, но сейчас было утро, и я рассчитывал справиться со своей миссией в сжатые сроки.

— Ты убьёшь его? — спросила Джан.

Делаю квадратные глаза:

— Кого?

— Сперанского.

— Пусть живёт.

— А как заберёшь Компас?

— Украду.

— Это шутка, наверное.

Федя задвинул раму на место, отрезав холод и ветер.

— Он же через стены спокойно проходит, — вступился за меня толстяк. — Конечно, он может украсть эту штуковину.

— Сама посуди, — добавил я. — Зачем убивать этого коллекционера? Я возьму то, что мне нужно, и мы вернёмся в славный город Фазис. Ужинать будем в пансионате.

— А город посмотреть? — возмутился Федя.

— Что тут смотреть, — фыркнула Джан. — Холод, ветер, дождь собирается. Всё, как у нас.

Я встал со своего места.

— Тут есть пара мелких магазинчиков. Купите себе чего-нибудь поесть. Выходите по одному, чтобы кто-то всегда висел на телефоне. Договорились?

— Угу, — кивнул оружейник.

Коридор, связывающий гостиную со спальнями и кухней, был довольно компактным. Домоморф основательно ужался, чтобы втиснуться в мансарду, не привлекая к себе лишнего внимания.

Баку не сравнить с Фазисом в плане дождей. Осадков здесь выпадает гораздо меньше, но с приходом зимы настоящей проблемой становится ветер. Пронизывающий, холодный, злой. Поэтому коренные бакинцы уже в ноябре переходят на кожаные куртки — для такой погоды они подходят лучше пуховиков. У меня не было времени на основательную подготовку, поэтому надел то, что под руку подвернулось. А подвернулись плотные чёрные джинсы, крепкие ботинки, шерстяной свитер и штормовка с капюшоном. От арафатки я избавился — вместо неё ухитрился раздобыть балаклаву. Наткнулся случайно, слоняясь по Гранд Базару в поисках зимней шапки.

Наган отправился в набедренную кобуру.

Кастет — в боковой карман штормовки.

Загрузившись таким образом, я смог избавиться от рюкзака, сковывающего движения в драке. Я, конечно, не планирую вступать в бой со Сперанским, но к любым неожиданностям лучше приготовиться загодя.

Образ артефакта намертво врезался в мою память.

Прозрачный диск с блуждающей точкой внутри. По размерам — чуть меньше ладони. Я не имею ни малейшего представления, как эта вещь работает и сколько она весит. Перекупщик сказал — сопоставимо с монетой.

— Бродяга, — позвал я.

— Слушаю, Сергей.

— Что с коммуникациями?

— Всё подключено.

— Дай мне номер своего телефона.

Записывать длинный ряд цифр мне было некуда — пришлось запоминать.

— Уходишь? — в голосе Джан мне почудилась тревога.

— Типа того.

— Сергей, — девушка оказалась рядом и заглянула мне в глаза. — Пообещай, что не будешь рисковать без надобности. Этот коллекционер… Он не дурак. И… он довольно опасен.

— С чего ты взяла?

Морфистка вздохнула:

— Обрывки чужих снов. Не думай, что ты круче всех.

— Всегда есть кто-то сильнее, — улыбнулся я. — Не переживай. И присматривай за Федей.

— Нечего за мной присматривать! — раздалось из дальнего конца коридора. — Я сам за вами присматриваю!

Когда дверь закрылась, я бросил мимолётный взгляд на левую руку. Рубцы, оставшиеся после неудачных экспериментов с ножом, уже затянулись.