Вот это я понимаю.
Деловой разговор.
— Сотка. Ты получишь сто рублей сверху того, что я уже дал, если вывезешь меня отсюда и будешь держать язык за зубами. Если не выполнишь условия сделки, мой ясновидец отыщет твою квартиру. И, поверь, визит тебе не понравится.
Женщина обдумала предложение.
Взвесила риски.
— А если ты умрёшь?
Логичный вопрос.
Я ведь и сам не знаю, чем закончится эта мясорубка.
— Дай мне час. Не вернусь — уезжай без меня.
Щека женщины нервно дёрнулась.
— Ладно. По рукам.
Хлопнув дверцей, я выбрался в никопольскую стужу. Крохотные коробочки заводов, украшенные полосатыми трубами, торчали на горизонте, напоминая о близости мегаполиса.
Шоссе, по которому мы приехали, заворачивало вправо и уходило прочь от владений Чёрного Ока. Чтобы добраться до особняка, мне нужно было протопать по узкой дорожке, кое-как очищенной от снега. Дорожка петляла среди деревьев, по краям её высились сугробы.
Рюкзак я оставил в такси.
Тычковый нож в чехле был приторочен к моему поясу, намотанную на кулак кусаригаму я держал в правой руке, Компас — в левой.
Ветер, налетавший порывами в городе, утих.
Я двинулся по тропе, вслушиваясь в звуки леса и не ослабляя бдительность. В любой момент на меня могли напасть как рядовые адепты общества, так и созданная оператором проекция. Металл кусаригамы холодил пальцы даже сквозь ткань перчаток.
Сомневаться в том, что логово культистов находится именно здесь, не приходилось. Поэтому я убрал Компас во внутренний карман пуховика и перестал напитывать артефакт энергией.
Деревья обступили траву со всех сторон.
Чем ближе к дому я находился, тем больше проступало деталей. Двухметровая кирпичная стена, видимое отсутствие ворот и калитки, высаженные по периметру туи, навороченная конфигурация крыши. По моим прикидкам, особняк достигал трёх-четырёх этажей в высоту, но мне почудилось, что за изломом крыши есть ещё что-то — объёмное, округлое, выпуклое…
Дирижабль?
Когда до забора оставалось метров двадцать, я услышал яростное рычание и лай. Повернул голову вправо. Ко мне прямо по сугробам мчались немецкие овчарки. Целая стая, пять или шесть особей.
Воевать с овчарками бесполезно.
Боевые псы быстрее, сильнее и выносливее человека. Конечно, если бы я заранее побеспокоился о тяжёлых доспехах…
Но я не побеспокоился.
Да и расходовать попусту энергию ки желания не возникало.
Я ломанулся к забору по сугробам, прошёл через кирпичную кладку, но вернуть себе материальность не успел — в меня тотчас полетели стрелы.
Вот это уже серьёзно.
Кодекс инквизиторов гласил, что любое оружие, убивающее противника на дистанции свыше десяти метров, запрещено. Арбалеты, луки, катапульты, пращи, пневматика и огнестрел — всё отправляется в топку. Те, кто хранит лук со стрелами, рискует нарваться на редактирование судьбы.
Дистанция уверенного поражения противника ножом — пять-шесть метров. Десять метров прописали в Кодексе лишь по одной причине — одарённые бойцы физически превосходят простых смертных. Мета, например, разозлившись, способен и на двенадцати метрах вогнать вам клинок в глаз. Кинетики и не такое вытворяют.
Странно, что в список «запрещёнки» не попали копья.
Прогнило что-то в Датском королевстве…
Две или три стрелы прошили меня насквозь и отскочили от ограды. Уплотнившись, я побежал к дому, отметив позиции стрелков. Один человек на лоджии третьего этажа, двое на крыльце «чёрного хода». Увидев, что лучники натянули тетивы и прицелились, я вновь сделал себя проницаемым.
За оградой бесновались собаки.
Шорох оперения.
Стрелы со свистом пролетели сквозь и мимо, нырнув в сугробы.
Не сбавляя темпа, я раскрутил цепь кусаригамы, развернулся вокруг собственной оси и в прыжке завершил оборот, вычерчивая широкую окружность остриём серпа. Лезвие резануло по горлу одному лучнику и оцарапало плечо второму. На следующем обороте я пригнулся и отхреначил камой ногу упырю чуть ниже колена. Первый лучник уже булькал и хрипел в розовом снегу, второго я добил грузом в голову. И тут же проник в дом, не заморачиваясь запертой дверью.
Тихо.
Я ожидал чего угодно: головорезов с самострелами, бешеных псов, мечников-берсеркеров, осточертевшую проекцию…
А дом встретил меня тишиной.
На верхнем этаже засел лучник, и его надо бы ликвидировать, но я пришел сюда по другому вопросу. Мне нужен оператор. Женщина-ясновидец, за голову которой Убыток платит баснословные деньги.
Подтягиваю и скручиваю цепь.
Сверяюсь с Компасом.
Точка вновь прилипла к дальнему краю обода, удалившись от центра. Что означает смещение Проектора… куда? Сучка у главных ворот засела?
И тут меня накрывает инсайдом.
Приближаясь к особняку, я видел очертания дирижабля. Сравнительно компактные очертания. Это частный корабль, а не боевой или пассажирский цеппелин повышенной грузоподъёмности.
Руководители ячейки сваливают вместе с ясновидящей.
Нет времени размышлять.
Я сорвался с места, на бегу пряча артефакт в карман, пересёк обшитый деревянными панелями холл, просочился сквозь парадную дверь и оказался в тени каменного портика, подпираемого массивными колоннами.
Дирижабль был «припаркован» на расчищенной от снега площадке, чуть в стороне от подъездной дорожки, связавшей особняк с воротами. Гондола с плоским дном была рассчитана на посадку в любых условиях, так что в причальной вышке аппарат не нуждался. Пандус убрать не успели, но я заметил признаки спешного отчаливания. Гул работающих вхолостую моторов, скрывшаяся в проёме люка женская фигура.
Подступы к цеппелину охраняли мечники с лицами, скрытыми под маской. Чёрные овалы, повторяющие контуры головы, узкие прорези для глаз и символ Чёрного Ока на лбу. Белый треугольник с заключённым внутрь зрачком. Мечники носили серые пальто, под которыми поблёскивали кольчужные кольца.
Вздохнув, я спустился со ступенек и размотал цепь.
Нужно разделаться с ублюдками быстро, иначе команда успеет задраить люк и поднять дирижабль в воздух.
А летать я пока не научился.
Мечники синхронно шагнули вперёд, увеличивая дистанцию между собой. Перехватив цепь посередине, я начал разгонять фланкировку, препятствуя дальнейшему продвижению врагов. Пара «восьмёрок» — и резкий выброс шарика в голову ближайшего молодца. Мечник уклоняется, а его напарник тут же бросается в атаку. Я примерно этого и ожидал. Сделав клинок оппонента проницаемым, я пропустил его через себя, на возврате цепи перевёл груз в новое вращение и следующим выстрелом раздробил колено «уклониста». Мужик споткнулся и упал в снег. Выбив меч из его руки, я нежно провёл камой по горлу неудачника и развернулся, чтобы встретить второго врага.
Вовремя.
Остриё меча едва не пробило мне грудь.
На автомате разворачиваю корпус, пропускаю бойца мимо и ныряю под руку — хмырь попытался достать меня на возврате.
Шустрый паренёк.
Именно паренёк — на вид моему врагу было лет девятнадцать.
Растянул цепь вправо, блокируя повторную атаку и рубанул врага коленом по рёбрам. Хоть бы хны, ещё и улыбается. Делаю себя проницаемым, шагаю сквозь врага, падаю на колено и, не глядя, загоняю парнишке серп в икру. Вырываю, уклоняюсь от меча, перекатившись по снегу, разворачиваюсь через колено и запускаю груз. Шипы врезаются в пальто и проминают кольчугу. Возврат, раскрутка и захлёст руки с мечом. Рывок вниз, перехват кисти рукой, тычок камой в шею.
Враг оседает на землю.
Бегу к дирижаблю.
Пандус уже подняли, люк задраили. Гондола начала отрываться от площадки. В прыжке я пробил перекрытие и оказался в тесном тамбуре.
Здесь меня подстерегала проекция.
Девка с осточертевшим лицом пошла в атаку, орудуя мечами-бабочками. Вы только посмотрите на сучку. Для тамбура — весьма неплохо.
Став проницаемым, ныряю в переборку.
Раскручиваю каму и вычерчиваю широкую дугу на уровне живота, протаскивая цепь с серпом сквозь переборку. Возвращаю оружие, делаю два шага вперёд и оказываюсь в тамбуре. Проекция в прыжке с разворотом обрушивает на меня бабочку. Встречаю проницаемостью — массивный клинок не причиняет моей шее вреда. Отпрыгиваю, рву дистанцию, восстанавливаю материальность.
