Игорь сорвался с места, выходя из зоны поражения. Сам воздух начал полыхать, распространяя нестерпимый жар. Быстрота манёвра спасла старосту, а в следующую секунду зрители увидели, что значит — разозлить кинетика. Гриднев притормозил, как бы подставляясь под рубящий удар Аммигера, и тот прекратил накачивать себя энергией. Огненный шар схлопнулся, оставив после себя остекленевший участок.

Умар небрежно взмахнул саблей и сильно удивился тому, что неведомая сила потянула его вперёд. Гриднев увёл клинок в сторону, даже не прикасаясь к нему, и рубанул противника по ноге, подрезая сухожилия. Чеченец споткнулся, потерял равновесие. И тут же сверкающая сталь поставила точку в споре. Многие отвернулись, настолько шокирующим было зрелище.

Верхняя половина черепа бретёра упала на песок.

По арене протянулся кровавый росчерк.

— Драть-колотить, — выругался Ираклий.

Зрители потрясённо молчали.

Дуэль изменила нашего старосту.

Гриднев имел настолько подавленный вид, что я догадался — раньше он никого не убивал. Такие вещи необратимо перекраивают психику. Человек либо становится бойцом, профессиональным воином, либо у него съезжает крыша. Одни ломаются, другие обретают силу, но никто не остаётся прежним.

В такие минуты к человеку не надо лезть.

Печаль, но выбора у меня не было.

Потому что я не считал историю оконченной.

— Игорь! Надо поговорить.

Я перехватил товарища сразу после обеда — в мужском туалете.

— Отстань.

Гриднев мыл руки, уставившись на своё отражение в зеркале.

— Думаешь, это финал.

— Ты о чём?

— Дружки Умара.

— Плевать на них.

— У Маро есть подружка-телепат. Ника, наша одноклассница.

По неведомым причинам Ника избежала экскурсии на полигон с механикусами. Её точно не было в группе, а ведь телепаты — настоящие асы на полях сражений. Так говорят.

— И что?

Гриднев продолжал прикидываться идиотом.

— Тебя будут ждать, вот что. Собираются родственники и друзья этого придурка. Ты победил в дуэли, но рискуешь не дожить до утра.

На лице Гриднева появилось осмысленное выражение.

— И… домой не идти, что ли?

— Да ты издеваешься. Кровная месть — это фирменный почерк кавказцев. Опасность угрожает не только тебе, но и твоим близким. У нас есть только одно решение.

— Какое? — Игорь наконец-то прикрутил кран.

— Перебить всех, кто за тобой придёт.

— Бред. Может их там целая толпа. Весь свой аул притащат.

— Не аул, — качаю головой. — Гораздо меньше.

— Предлагаешь устроить бойню на улице?

— Нет. Я вообще-то думал в кафе их пригласить.

После этой фразы мне показалось, что Игорь может наброситься на меня с кулаками.

Мы сидели в «‎Батоно» и ели шашлык. Хороший, между прочим, шашлык, но это не мешало Деги Аммигеру постоянно отпускать замечания, что у него дома приготовили бы лучше.

Деги Аммигер был отцом Умара.

И это здорово осложняло переговоры.

— Почему он сам не пришёл? — Деги свёл вместе кустистые брови.

— Так вы бы его порезали, — хмыкнул я, забрасывая в рот луковое колечко.

— Это кровная месть, брат — мужчина посмотрел на меня строго, но неприязни в его взгляде не чувствовалось. — Против тебя мы ничего не имеем, но если встанешь на пути, убьём.

— Встану, — заверил я. — Но перед тем, как начнёшь кого-то убивать, Деги, выслушай мои слова.

— Говори, — последовал спокойный ответ.

— Твой сын был бретёром. Он вызвал Игоря на дуэль, сам назначил условие. Смертельный исход. Всё честно — он недооценил противника, проиграл бой.

— Это ничего не значит! — вспылил мой собеседник. Ох уж этот кавказский темперамент. — Я потерял сына. И шайтан ответит. Аузунга чичайм!

Хрен его знает, что это.

Но вряд ли угроза понравилась бы Игорьку.

— Значит, — в моём голосе прорезались стальные нотки. — Прежде всего это означает запрет на вендетту. Любое кровопролитие будет преследоваться властями. Полиция тебя арестует.

— Мне плевать, — бросил Деги. — Я сына потерял, понимаешь?

— Понимаю, — я вздохнул.

Переговоры проходили в нервозной обстановке. Родственники и друзья Аммигера отирались неподалёку, у первого яруса неработающей станции. Попивали чаёк из армуду, ждали сигнала к действию.

— В общем, не лезь в наши дела, брат, — посоветовал кавказец. — Гриднева мы грохнем. А ты не путайся под ногами.

Качаю головой:

— Не грохните. Хотя бы по той причине, что я буду сражаться на его стороне. И ещё пара одарённых, включая бессмертную. А ей, чтоб ты понимал, полторы сотни лет. И она клановая. Так что всем надо успокоиться.

— Не указывай мне, что делать, — проскрежетал зубами мужик.

Деги был крепким сорокалетним дядькой с длиннющей бородой и обманчиво неторопливыми движениями. На поясе у чеченца красовался кинжал в локоть длиной. Ближе к мечу, на самом деле. По форме напоминает гладиус, но изящнее, с вытянутым остриём. Я вспомнил, что Умар достиг первого ранга и стал пирокинетиком. Это не означает, что сидящий передо мной тип тоже умеет испепелять предметы на расстоянии, но мало ли. Надо следить за его глазами.

— Ладно, — я особо не верил, что первые аргументы сработают. — Как знаешь. Но предупреждаю: меня записали в резервисты. Получу аттестат — и сразу в Туровскую семинарию. И, поверь, если сейчас умрёт мой друг, это отразится на судьбе твоего рода не лучшим образом.

— Угрожаешь моей семье, — констатировал Деги.

— Предоставляю выбор.

Мы расположились под брезентовым навесом, полы которого вовсю трепал ветер. Дождь прекратился, но я уже привык к подобным выкрутасам. Окно на час. Потом хлынет с удвоенной силой.

— Выбор, — хмыкнул собеседник.

Рука чеченца метнулась к ножнам, вот только я был готов к такому повороту событий. Толкаю стол двумя руками, сбивая упырю настройки. Затем хватаю шампур и всаживаю Аммигеру в глаз. Тот даже вскрикнуть не успевает. С хрустом вдавливаю шампур поглубже и проворачиваю.

Глава рода валится со стула мне под ноги.

Жаль, шашлык не доел.

Вот так всегда.

Слышу крики. Чечены ругаются на своём языке, выхватывают мечи и кинжалы. Самые шустрые несутся к лестнице. Посетителей мало, все они притихли и с ужасом взирают на происходящее.

Мой рюкзак висит на спинке стула.

Я мог бы добраться до кастета или ножа, вот только есть более простое решение.

Огибаю стол, наклоняюсь и вытаскиваю из ножен умирающего Деги кинжал. Это зеркальный чабдар, без воронения. Старинное оружие, реально напоминает гладиус.

Внизу появляется тень с катаной.

Раздаются крики, ругательства, свист рассекаемого лезвием воздуха.

Один из противников успевает подняться наверх. Я пинком отправляю в его направлении стул. Чеченец с рыком отмахивается — стул отлетает к ограждению платформы. Секундной задержки мне хватает, чтобы сократить дистанцию и ткнуть бедолагу под ребро. Клинок у Деги отменный — острый, лёгкий, сбалансированный. Не зря нахваливают вайнахских кузнецов. Ох, не зря…

Вырываю лезвие, разбрасывая кровавые капли.

Делаю шаг вправо, пропуская мимо себя очередного бородача. Развернувшись, тыкаю оппонента в спину и шею. Второй удар скользящий — это нужно, чтобы вскрыть артерию.

Я вижу, как по лестнице мчится ещё один мститель. В правой руке шашка, лицо перекошено от ярости. В этот момент происходит то, чего линейной логикой не объяснить. Неведомая сила вырывает клинок из пальцев кавказца, а самого мстителя сносит к хренам собачьим. Тело врезается в стену бывшей станции и падает вниз. Гриднев присоединился к драке.

Преодолев двумя прыжками десять ступеней, я перемахнул через перила и в прыжке всадил чабдар между шеей и ключицей зазевавшегося парня. Лет девятнадцать, но бородища уже растёт. Боец пытался достать Игоря шашкой, вот только не судьба. Я вогнал меч-нож в тело противника по самую рукоятку и приземлился рядом, осматривая поле битвы.