— Как я могу принять, если до сих пор не понимаю до конца, Егор, — проскулила я, всматриваясь в ярко-голубые глаза, полные сожаления, — помоги мне…

Егор кивнул головой и коснулся лбом моего лба.

— Я могу показать тебе, что стало причиной раскола твоей души и сознания, но это может разбить твоё сердце. Ты готова к этому?

Я смотрела ему в глаза, полные боли и тяжести от бремени, что он нёс на себе все эти годы, как стал Жнецом, тяжести, о которой когда-то знали мы оба.

— Покажи мне, — выдохнула я, — мне нужно знать.

Его зрачки резко расширились и в это же самое мгновение мягкие губы нежно накрыли мои, погрузим всё вокруг в блаженное забытие.

Егор

Он сидел на полу, прижавшись спинок к стене небольшой и мрачной квартирки. Всё вокруг представляло собой сплошной хаос, совершенно нехарактерный для мужчины, он всегда любил порядок и считал, что если человек не может поддерживать его в месте своего обитания, то и в голове порядка у него быть попросту не может. Но в тот самый момент сама идея того, что даже мысли в голове можно расставить в нужном порядке казалась ему безумной и чуждой. Его сознание блуждало где-то далеко, а сердце в груди болезненно сжималось от бессилия. Рядом с ним возле стенки стояла небольшая коробочка, открыть которую он пытался уже несколько раз, но каждый раз дрожавшие пальцы его подводили. Снова и снова события, что происходили вокруг него выходили за рамки его контроля и он ничего не мог с этим сделать, как бы не боролся, как бы не старался уберечь. И вот, попытавшись в очередной раз, настырная крышка поддалась, но, казалось, лучше бы она продолжала быть закрытой, потому как её содержимое заставило мужчину задрожать всем телом, а красиво очерченные губы скривились в горькой недоулыбке.

Внутри коробки лежал туго связанный пучок знакомых ему волос, окровавленная серёжка и…кольцо, то самое, в форме цветка, которое он дарил своей невесте перед тем, как на загородный дом напали и девушка, которую он так сильно полюбил была похищена, а он был обречён на бегство. Как безродная дворняга.

Как смешно, ведь если углубиться в его родословную…настоящую, а не любезно предоставленную родом Маровых, он и являлся никем иным, как безродной дворнягой, что рос в маленьком приюте на окраине города.

Подушечки дрожавших пальцев невольно коснулись шёлковых прядей светлых волос, тех самых, что он так любил разглаживать в моменты щемящей нежности или же страстно накручивать на кулак в порыве страсти, да… Шёлковые волосы его любимой женщины. Но страшнее были пятна крови, что так и пестрели в свете серебристых вспышек молнии. Мужчина знал, что безумец не стал бы подсовывать "липу", так что в принадлежности рубиновых пятен его возлюбленной он не сомневался. Это безусловно была её кровь. Что говорило о том, что над ней издевались. Причиняли ей боль. И эти мысли разгорались в его груди немыслимым пламенем ярости и отчаяния.

На дне коробки лежал сверток, развернув который мужчина обнаружил мобильный телефон и записку:

«Привет, щеночек. Как ты уже догадался, твоя драгоценная у меня и, если ты хочешь, чтобы она осталась жива предлагаю тебе поиграть в игру. Видишь телефон? Конечно видишь. Ровно в полночь, ты должен включить его и подключиться к видеоконференции. Суть игры заключается в том, что ты должен показать мне, как в прямом эфире обмениваешь свою никчёмную жизнь на жизнь своей зазнобы. Мне всё равно каким способом, декорации я позволю выбрать тебе. Сделаешь это и, я даю слово, она останется жива».

Прочитав содержание записки, мужчина невольно улыбнулся. В сердце появилась слабая, невинная надежда на то, что его женщина всё ещё жива.

Но, что он ещё мог сделать? Георгий пропал, не отвечал на звонки, отец исчез. Где держали девушку, он не знал.

Мужчина поднял глаза на настенные часы, которые показывали мерное 23:14 и покачал головой. Значит, времени осталось не так уж и много.

Медленно он поднялся с пола и взял с полки едва начатую бутылку водки, а затем сделал из неё несколько глотков.

Горло неприятно обожгло, но он лишь втянул в лёгкие побольше воздуха и шумно выдохнул, вытирая тыльной стороной руки влагу с губ. Взгляд голубых глаз устремился на оконное стекло, за которым бушевала гроза, так и норовя ворваться в квартиру и навести свои порядки. Да и если положить руку на сердце, он был не против. Мужчина сделал из бутылки ещё одни глоток и усмехнулся. Он предполагал такой исходи событий и, быть может это и было его судьбой. Но, чёрт возьми, как же хотелось обнять её хрупкие плечи в последний раз.

Он ведь и правда никого до этого не любил так сильно. Эти яркие глаза, которые впитали в себя всю зелень самого знойного лета, эти соблазнительные губы и жар в груди, который он испытывал, находясь рядом с ней и чувствовал, что это неистовое пламя сжигало их обоих невообразимо взаимно.

Впервые в жизни он споткнулся об чувства к женщине и был этому рад. Она не была идеальной и зачастую он не понимал её, но каждый раз по его коже пробегали мурашки, когда она выдыхала его имя, вгоняя коротенькие ноготки в его спину. Он был готов положить мир к её ногам, лишь бы момент соприкосновения их душ и тел никогда не заканчивался. Она была первой, с кем хотелось не на чуть-чуть, а на всю жизнь.

Она была особенной женщиной. Его женщиной.

Пустая бутылка глухо ударилась об пол, а мужчина, пошатываясь, вошёл в маленькую ванную комнату и закупорив сток, повернул вентили. Помещение мгновенно заполнилось шумом воды, разбивавшейся об металлическую поверхность.

23:45.

Осталось пятнадцать ничтожных минут до конца ничтожного человека.

Быстрая мысль пронеслась в голове подобно молнии за окнами его убежища и мужчина пошатываясь направился в маленькую комнатушку. Где-то здесь…да, он должен быть в одной из курток. Непослушные пальцы шерстили по карманам, пока не нащупали прохладную поверхность мобильника. Мужчина бросил затуманенный взгляд на часы и включил телефон. Глаза забегали по небольшому списку контактов и найдя нужный, мужчина тут же нажал на "вызов".

Пара мучительных гудков и на том конце линии послышался знакомый мягкий голос:

— Ало?..

— Здравствуй…

Повисла гнетущая тишина, которая давила на сердце ещё больше, чем раньше.

— Сынок, — голос дрогнул, — это же ты? Почему молчал так долго? Где ты? Вы с отцом меня с ума сведёте…

— Всё хорошо, — всеми силами он старался вложить в свои слова как можно больше уверенности, — я скоро вернусь домой. Только с делами закончу. Но….я хочу кое что сказать.

Он прикусил губу и зажмурил глаза, как тогда в детстве, когда эта женщина впервые обняла его в больнице после того, как он в очередной раз подрался с мальчишками из приюта защищая свою маленькую подругу. Женщина сказала тогда, что теперь у него есть семья. Да-да, его семья, не чья-то ещё. Его собственная. В тот момент он не поверил в происходившее, ведь столько раз он читал истории в которых говорилось о том, что есть такое место, где тебя всегда ждут и любят, место, которое он всегда хотел иметь, и было слишком сложно поверить в такое счастье.

— Ты не голодаешь? Отец небось загрузил тебя работой… — затараторила женщина. — А как девочка твоя? У неё всё хорошо?

— Подожди, пожалуйста, — тяжело выдохнул он. Каждое слово давалось тяжело, будто обжигало покидая голосовые связки, но он продолжил, слегка прокашлявшись, — кое-что скоро должно будет случиться. И я прошу тебя помочь Амине. Я некоторое время не смогу быть рядом. Пожалуйста…

— Сынок…

— И ещё…, - перебил он, боясь попотеря собранную в кулак решимость, — спасибо тебе за всё. Тебе и отцу. Я хочу, чтобы вы знали, что я ценю всё, что вы для меня сделали. Мам, спасибо…

На том конце телефонной линии повисла тяжёлая тишина.

— Ты впервые назвал меня мамой… — слова ударили в сердце горечью и сожалением.

— Давно нужно было. Мне нужно идти. Пожалуйста, выполни мою просьбу. Я вернусь, как только смогу.