*******

Мысли в голове отказывались собираться в единое целое. События сна…я была точно уверена, что это был обрывок моего прошлого. Но этот мужчина, который стрелял в Даню и Егор, почему я всё так же не могу вспомнить их лиц?

Сосредоточившись на воспоминаниях, которые были в минувшем сне, я снова и снова прокручивала болезненные кадры: светловолосый мужчина опустился на колени, дикий хохот безумца, выстрел…

Виски пронзила резкая боль, отозвавшись тошнотой в горле. Я набрала в лёгкие побольше воздуха и медленно выдохнула, а затем сжала виски, пытаясь побороть резкую болевую вспышку.

Почему я не могу вспомнить их лиц?

В коридоре послышались тихие шаги, а затем под дверь тихо шурша проскользнул маленький лист пергамента.

Сердце в груди сжалось от неприятного предчувствия.

Я медлила, раздумывая над тем, стоит ли читать то, что написано на бумаге, ведь я прекрасно знала, что ничего хорошего там не будет.

Опустив ноги на мягкий коврик, я медленно поднялась с кровати и взяла с пола прохладную бумагу. Лист был согнут пополам и казалось, будто прежде чем подсунуть его под мою дверь, его владелец раздумывал над тем, стоит ли это делать. Об этом говорили слегка смятые уголки, будто кто-то сжимал бумагу в руках.

Подойдя к окну, я отдёрнула в сторону теневую штору и снова опустила глаза на пергамент. Что-то внутри меня отчаянно противилось тому, чтобы я открывала его. Но любопытство взяло надо мной верх.

Развернув пергамент, я почувствовала, как в моих венах на мгновение застыла кровь:

«Убийца. Во всём виновата ты. Почему умерли мы вместо тебя?»

Красные чернила заплясали перед глазами, и я ухватилась за подоконник, чтобы удержать равновесие, выронив лист бумаги из рук, как вдруг где-то неподалёку послышало ужасно противное:

«Бульк».

В ужасе я подняла глаза к источнику звука и увидела, как сквозь стыки напольного ламината просачивалась бордовая жижа, пузырясь и вздуваясь, будто от воздуха из подпола.

«Бульк».

Меня сковал ужас и паника. Медленно попятившись назад, я лихорадочно ощупывала взглядом всю комнату, пытаясь придумать, куда забраться повыше.

Тем временем противная булькавшая жижа заполняла собой пол и казалось, прибывала всё быстрее и быстрее. Комната наполнилась ужасным, металлическим запахом свежей крови, от которого в лёгких неприятно защекотало, а желудок зашевелился.

Забравшись на подоконник, я прислонилась спиной к окну, от соприкосновения с холодным стеклом по коже побежали неприятные мурашки.

— Кровь… — слетело с губ, — откуда здесь?

На потолке появились морковные разводы и в это же самое мгновение полился кровавый дождь, который оставлял на всём вокруг ржавые разводы.

— Кто-нибудь… — шептала я, дрожа от холода и ужаса, — спасите…

Босые ноги скользили по красным разводам, но я вцепилась в оконную ручку, я устояла.

— Егор, — слетело с губ, — пожалуйста….

Медленно я повернула оконную ручку и в это же мгновение в лицо ударил холодный ветер, а по коже затарабанили дождевые капли, схожие с тонкими ледяными иглами. В этот же момент где-то над особняком сверкнула яркая серебристая молния.

— Пожалуйста, — глаза застлали слёзы, мешая рассмотреть то, что находилось внизу, — ты нужен мне…

Страшно.

Страшно смотреть вниз. Страшно обернуться назад.

Страшно…

— Егор!

Это имя…

— Пожалуйста… — срывался с губ шёпот.

Кем ты был для меня? И почему я так отчаянно зову тебя? Почему не могу вспомнить твоего лица?

— Егор…

— Амина, нет! — сильные руки резко потянули меня с подоконника.

— Нет! Я не хочу! Отпусти! Егор! — из моей груди вырывался дикий крик вперемешку с истеричными всхлипами. Перед глазами всё расплывалось, превратившись в одно большое гранатовое пятно.

— Тише… — кто-то прижимал меня к себе, нежно поглаживая по затылку. — Тише…

Голос звучал будто издалека, но так низко, спокойно и знакомо.

— Кровь… — я дрожала всем телом, вцепившись в мягкую ткань одежды человека, что прижимал меня к себе, — как много крови…

— Чшш, — моё лицо взяли в ладони, — здесь ничего нет.

— Но, — я попыталась отвернуться, выискивая возможные пути бегства, но моё лицо снова развернули, вынудив посмотреть в глаза тому, кто сидел напротив.

— Ты не одна, я с тобой, — голубые глаза, до краёв полные беспокойства и трепета, — всё хорошо.

Мужчина осторожно притянул меня к себе и утонув в его тёплых объятьях я почувствовала знакомый запах парфюма. В это же самое мгновение перед глазами замелькали образы и картинки:

Ночь…тёмная квартира, в окна которой то и дело врывалась яркая вспышка молнии. Я шла к ванной комнате. Шум воды и чувство дикого страха, что сковывал грудную клетку.

Из переполненной ванной свисала рука, с которой на пол мерно капали ярко-гранатовые капли крови.

— Нет, нет, нет… — шептала я, прижимаясь сильнее к тёплой груди, — не умирай, прошу. Я не могу тебя потерять… Только не здесь… Только не так…

Этот запах, что так приятно щекотал ноздри, тепло рук и бешенное биение сердца в тёплой груди. Мягкий, нежный голос и то, как этот кто-то гладил меня по затылку успокаивая. Всё это казалось таким знакомым.

— Всё хорошо, — твердил мужчина, нежно коснувшись губами моего лба, — я с тобой. Я не оставлю тебя.

Сон одного из постояльцев

Маленькая комнатушка в общежитии была ярко освещена малиновым светом закатывавшегося за горизонт небесного светила.

Возле окна сидела девушка, устремив взгляд поверх залитых алым светом облаков и нежно гладила рукой круглый живот. На её лице играла лёгкая улыбка, какая бывает в моменты искреннего счастья, о котором не кричат на весь мир, а бережно хранят в глубинах своих сердец, оберегая и лелея, как нечто невероятно ценное.

Наблюдая за этим, я сам невольно улыбнулся и бесшумно сел в её ногах на пол.

— Солнышко, — девушка удивлённо захлопала ресницами, увидев меня, — когда ты пришёл? Я и не слышала.

Подойдя настолько близко, можно было заметить, насколько бледной она выглядела. Под большими карими глазами пролегли тяжёлые тёмные круги, схожие с грозовыми тучами.

— Как ты? Выглядишь….-договорить я не смог, слова осели в горле горьким комом.

— Сегодня так и не смогла толком поесть, — девушка нежно запустила пальцы в мои волосы и виновато улыбнулась, — маленькая совсем покоя не давала. Не нравятся ей овощи… А на мясо денег нет, мы и так еле сводим концы с концами.

Её слова отозвались в груди неприятным жжением. При жизни я бы сказал, что это боль, но после смерти и обретения нового тела, всё стало ощущаться несколько иначе.

Но, как и любой мужчина, живой или перерождённый, мне не было чуждо чувство стыда за то, что женщина, которую я любил не могла позволить себе то, чего хотела. Я мог бы просто взять то, что было необходимо в одном из магазинов и стереть память всем, кто это видел, но эта девушка…вынудила меня дать ей слово, что среди живых я должен жить по правилам живых. А значит, никаких использований силы.

— До сих пор не верится, — я прикусил губу, — что у меня может быть ребёнок. И с чего ты так уверена, что будет девочка?

Сам факт того, что у Жнеца смерти получилось зародить жизнь в утробе простой смертной, казалось чем-то на грани фантастики. Это казалось чудом…чудом, которое не должно было произойти. И мысли о том, что за этим может последовать серьёзное наказание меня очень тревожили. Но, я переживал не за своё существование, а за женщину, которую неожиданно для самого себя полюбил и маленький огонёк жизни, что скоро должен был появиться на свет.

Изучив архивы, я так и не нашёл упоминаний о полукровках подобного рода. Исходя из этого напрашивалось несколько выводов: либо подобного раньше не было, либо же информацию об этом тщательно скрывают.

— Чувствую, — девушка снова устремила взгляд куда-то за линию горизонта, а я протянул руку и коснулся её округлого живота. Будто отзываясь на моё прикосновение под её кожей слегка кто-то толкнулся, заставив вздрогнуть.