— Колотая рана в сердце. — Серафим снял с рук тонкие резиновые перчатки, на которых виднелись красноватые разводы, по-видимому…кровь.

К горлу начала подступать тошнота и я поспешно отвернулась.

— Время смерти я определить не могу, — продолжил он, — но рискну предположить, про произошло это, когда все разошлись по особняку.

— Но, — прокашлялся Даниил, — колотая рана?

— Да, — Серафим кивнул головой, — кто-то стащил нож для резки овощей из кухни.

Повисла тишина. Каждый думал о своём и вероятнее всего, подозревал всех и каждого. По коже бежали мурашки от того, что среди нас был убийца и мы не знали, кто именно.

— Потому что не фиг было кухню оставлять открытой, — выплюнул Даниил.

— Хватит! — я подняла одну руку вверх, прерывая никому не нужную ссору. — Я с самого начала говорила, что нужно сплотиться и тогда….

— Закрой рот! — прорычал Даниил и отвернулся. — Что изменилось бы? Убийца среди нас.

— А может это ты и есть? — Дарья покосилась на него, скрестив на груди руки. — Перед тем, как Георгия убили, вы с ним сцепились.

— Серьёзно? — усмехнулся Даниил, указывая рукой на подвёрнутую ногу. — Ты правда думаешь, что с я больной ногой смог бы завалить здорового мужика?

Сириус тихо рассмеялся, прикрыв рукой глаза. Все мгновенно уставились на него в полном непонимании.

— Своим ядом ты мог бы запросто завалить слона.

— Не думаю, что ссора сейчас уместна, — вмешался Серафим.

Все переглянулись. Происходящее походило на детский лепет, который мог повлечь за собой лишь махание кулаками.

— Думаю, что стоит собраться в гостиной и обсудить то, что каждый из нас узнал, пока обыскивал особняк, — я посмотрела каждому по очереди в глаза. От всех присутствовавших исходила резкая волна негодования и отторжения, будто они пытались оградиться от меня, спрятаться и сделать вид, что происходящее их не касается. Каждый думал только о своей шкуре. Этого я и боялась.

Я сжала пальцами виски, в тщетной попытке привести мысли в порядок, но они будто не намеревались выстраиваться в нужном мне порядке и это раздражало намного больше, чем беспорядочный спор, который звенел со всех сторон. И, честно сказать, в тот момент я начинала жалеть о том, что уговорила всех собраться и обсудить алиби.

— Сама то ты, — послышался голос Сириуса, — где была, когда убивали адвоката?

Его слова мгновенно вывели меня из оцепенения. Я подняла глаза и было набрала в лёгкие воздух, чтобы ответить, как меня перебила Дарья:

— Шашни крутила с дворецким, — её слова прозвучали грубо, осуждающе, будто я задела что-то личное для неё, — ей было не до Георгия.

Я сделала глубокий вдох, борясь с раздражением и злостью.

— А ты ревнуешь что ли? — усмехнулся Даниил. — Сама на сладенького нашего глаз положила?

Издёвка в его голосе почему отозвалась в груди приятным теплом, вызвав улыбку. Какая милая попытка защитить.

— Я бы попросил оставить мою персону за пределами вашего разбирательства, — отозвался Серафим, расставляя чашки с горячим кофе перед нами на кофейный столик, — я не должен вас касаться.

Я вздрогнула от возникшего в памяти воспоминания: нежные объятия, приятный запах парфюма, ощущение полной защищённости и спокойствия, и мои руки вокруг его торса под чёрным пиджаком.

«Не должен касаться», но касался и я не могу отрицать того факта, что мне это нравилось. Меня тянуло к нему.

Ничего не сказав, дворецкий тихо удалился из комнаты, будто происходившее его совершенно не касалось.

— Я шла в кухню, чтобы вернуть на место аптечку и встретила Серафима по дороге. Он вызвался меня проводить до моей комнаты.

— В кухню, — парировала Дарья, — из которой стащили нож…

— Ты считаешь, что я его убила?

— Я сомневаюсь, что у неё было на это время, — покачал головой Даниил, — она долго провозилась с моей ногой. Получается, у неё есть как минимум два свидетеля, её невиновности. А вот где была ты?

Дарья поджала губы, явно не ожидая такого напора в свой адрес.

— Я была в своей комнате.

— Выходит, — ответил Сириус, насмешливо скривив губы, — у тебя самой нет алиби.

— Черт, — проскулил Илья, — такими темпами мы ничего не добьёмся и кого-то снова убьют!

Я тяжело вздохнула, пытаясь побороть нараставшее раздражение.

— Давайте подведём итог дискуссии, — Сириус встал с дивана и медленно подойдя к кофейному столику взял с него чашку с кофе, — из всех присутствующих в особняке алиби есть только у троих: дворецкого, Амины и Даниила. Остальные, в том числе и я сам не могут подтвердить то, где были и чем занимались.

Повисла неловкая тишина и казалось, что в этой тишине тонули слова и эмоции, превращаясь в нечто похожее на ртуть, тягучую и ядовитую, осевшую в наших сердцах страхом и подозрением.

— Ладно, давайте обсудим следующий вопрос, — продолжил Даниил, — что вы нашли в особняке, помимо трупа адвоката?

*******

После часа обсуждений и споров все разошлись по своим комнатам. Я сидела в гостиной в гордом одиночестве, держа в руках чашку с полу остывшим кофе: на его поверхности плавало моё отражение, которое в тот моет казалось таким чужим, будто я совсем не знала эту девушку.

Я закрыла глаза и поднесла чашку к лицу, вдохнув приятный запах, а затем сделав небольшой глоток. На кончике языка остался тонкий сладковатый привкус, ужасно знакомый и приятный, будто когда-то я уже пробовала именно этот кофе.

— Горячим он приятнее, не так ли? — я открыла глаза и уставилась на мужчину, вошедшего в комнату.

— Сириус, — выдохнула я, провожая его взглядом до дивана напротив, пока мужчина на него медленно садился, — почему ты не в своей комнате?

— Совершено убийство, — холодно ответил он, откинувшись на спинку дивана, — а ты сидишь тут совершенно одна. Не страшно?

Было непривычно видеть его таким серьёзным, на точёном лице ни намёка на ухмылку.

— Не думаю, что меня попробуют убить второй раз за такое короткое время, — мои слова разлетелись по комнате грубым эхо. Я сама с трудом верила в собственные слова.

— Безрассудно. — Выдохнул Сириус покачав головой. — Или очень смело.

— Послушай, — я вернула чашку на стол и посмотрела мужчине в глаза, — я признательна тебе за беспокойство, но ты не мог бы оставить меня одну? Всё что произошло, — я замолчала, пытаясь подобрать слова, — мне хочется обдумать. Одной.

Мужчина смерил меня долгим взглядом и медленно кивнул головой.

— Есть одно место, которое подойдёт для раздумий намного больше, чем гостиная, — я вопросительно подняла бровь, а Сириус хитро улыбнулся, поймав на себе мой заинтересованный взгляд, — выходя из гостиной, поверни направо. Прямо по коридору до конца, затем снова направо.

— И что же там будет? — я склонила голову на бок.

— За маленькой дверью будет лестница, — мужчина протянул руку вперёд и взяв в руки чашку, из которой я недавно пила, подушечкой указательного пальца начал описывать круги по её краю, — а в её конце ты увидишь нечто, что должно тебе понравиться.

Я молча наблюдала за ним, пытаясь понять причину перемены его обычного поведения и что-то мне подсказывало, что убийство Георгия не было тому причиной. За этим крылось нечто другое. Что-то личное.

— И что же я там увижу? Свою смерть?

Мужчина покачал головой и поставил чашку на столик.

— Нет, просто особое место, где можно о многом подумать, — его голос звучал тише, чем обычно, спокойно, но в нём ощущалась едва ощутимая нотка горечи.

Он поднял на меня глаза и едва заметно улыбнулся, и от этой улыбки мне стало не по себе: в ней была тоска, и она неподдельно касалась его глаз, обычно сощуренных в издёвке, но сейчас широко раскрытых настолько, что я отчётливо могла увидеть их глубокую печаль.

— Тебе нужно туда сходить, — а затем он поднялся со своего места и молча покинул гостиную, — может быть ты найдёшь ответы на некоторые свои вопросы.