– Так вот ты какой, Избранный, – проговорил низким голосом Наместник, распрямляясь в кресле и свирепо выпячивая челюсть. – Времени минуло немало, но я ничего не забыл. Тогда ты сделал большой переполох. Я, как последний глупец, поверил тебе и брату Энки и взамен получил серьёзные проблемы. Я знаю, ты странное и опасное существо. Хвала Небу, мудрецы открыли мне глаза. Оказывается, именно ты источник хаоса и всех бед. Скажи, зачем тебе это нужно?

– Повелитель Энлиль, я безмерно удивлён твоими словами и отвергаю эти обвинения.

– Мне говорили, что ты хитёр и изворотлив, – ухмыльнулся владыка Ниппура. –Ты удивлён, а я возмущён. Прошло лишь несколько дней, как ты вновь появился в этом мире, а за тобой уже потянулся хвост заговоров и конфликтов. Ты думаешь, я не знаю, что ты встречался с Энки, после чего этот безумец развязал войну на востоке. Ты также встречался с мятежниками и моим недругом Мардуком. Совершенно понятно, что ты опять задумал ввергнуть мой мир в кризис и потрясения. Зачем?

– Всё правильно. Но ты перепутал причину и следствие. Поистине, испачкай правду, получишь ложь. В твоих речах нужно всего лишь поменять знак плюс на минус, и всё встанет на свои места.

– Ты напрасно стараешься меня запутать. Мои советники, – он кивнул на четвёрку в хламидах, – мне уже всё разъяснили. – Он стёр ухмылку, насупился, а потом зловеще оскалился. – Ты несёшь страдания моему миру, а значит, тебя надо устранить.

Изменённым зрением я увидел, что атмосфера резко накалилась. Всполохами покатились багровые волны агрессии. А ведь они и вправду решили меня прикончить, и особенно разгорячились оба «скорпиона». Стоя в фокусе линии стражей, я оказался в безнадёжном положении, но, как ни странно, не испытывал ни малейшего беспокойства. Переключившийся на боевой режим организм за какие-то секунды поднял потенциал на максимальный уровень и продолжал наращивать энергетику.

Я понимал, что Энлиль меня не слышал и плевать хотел на мои объяснения. Как все трусы, он желал поскорее избавиться от источника очередного страха. Он резко махнул рукой стражам и две семёрки воинов окружили меня, наставив лезвия копий. И тут мне стало немного не по себе, ведь удар копья не несёт значительной кинетической энергии, поэтому лезвием меня можно достать даже с браслетом-преобразователем. Вспомнив о скипетре за поясом и мече за спиной, я остановил уже потянувшиеся к ним свои руки. Я не хотел ничьих смертей, а потому решил действовать иначе, и пустить в дело оружие только в крайнем случае.

Перед моим внутренним взором появился и приобрёл чёткость образ моей любимой Елены, подруги и берегини. Она протянула руки, и я мысленно их коснулся. В реальности между моими ладонями вспыхнул яркий сгусток света. Меня окружил океан мощи. Я быстро повернулся, полыхнул нестерпимо слепящий огонь, и оружие и доспехи стражей осыпались на пол кучками серой пыли. Ошалевшие обезоруженные воины завопили и отскочили, прижавшись спинами к стенам. Советники с криками вскочили, а оба «скорпиона» выхватили из складок хламид лучемёты-кси. Они надеялись, что я устрашусь и запаникую, но испугался Энлиль. Его потрясло разоружение стражей и появление в руках советников запрещённого оружия нападения. Он резко поднялся на ноги и выхватил свой меч, точную копию моего.

«Скорпионы» нажали на гашетки лучемётов. Защитные чашки отразили вспышки, и два смертельных луча упёрлись в меня. Не коротко пыхнули, как всегда, а, действительно, упёрлись. Вопреки законам физики, по моей воле они превратились в два ярких шнура, протянувшихся между «скорпионами» и мной. Кончики лучей плясали и извивались на моих ладонях. Естественно, браслет-преобразователь поглотил первоначальный смертельный импульс, но я не просто отбил атаку, а решил напугать противника. Удерживая силой воли лучи от распада, я медленно соединил их и отразил обратно. Лучемёты полыхнули, словно два разряда дуговой сварки. С отчаянными воплями «скорпионы» отшвырнули раскалённые оплавленные остатки оружия, затрясли руками, а потом отпрыгнули назад и спрятались за креслом Энлиля

Бледный, как смерть, Наместник поднял вооружённую руку. Его меч налился багрянцем, потом ярко засветился, его кончик потерял чёткость и начал вытягиваться в мою сторону. Я сразу почувствовал мощь этого невероятного оружия, которое сих пор считал просто клинком, из необычного металла, но клинком.

Теперь я понял, почему тиаматиане называли его «небесным расширяющимся мечом». Он использовал энергию внешних источников, фокусировал её и направлял в виде узкого луча. Мой браслет-преобразователь натужно гудел, блокируя лавину обрушившейся на меня мощи и рассеивая её сзади меня яркой короной пламени. Но давление силового потока достигло такой запредельной величины, что моя защита начала прогибаться.

Я не стал доставать меч, чтобы не сталкивать в бою двух близнецов, а соединил ладони и, словно клином, расщепил лавину энергии. Луч раздвоился и с грохотом пробил два огромных дымящихся пролома в стене сзади меня, осыпав стражей каменными обломками.

Выпучив полные ужаса глаза, Энлиль рухнул в кресло и начал судорожно хватать ртом воздух. Я опустил руки, яркий свет исчез, и в полумраке помещения повисла гробовая тишина, нарушаемая шорохом щебёнки из проломов в стене.

– Ты, отродье преисподней, не испугаешь меня, – стуча зубами, неожиданно тонко взвизгнул Наместник, – прихвостень Энки, ты пожелал навести тут свои порядки. Не выйдет! Скоро всё кончится! – Энлиль побледнел, на его губах выступила пена, и, похоже, от страха он вот-вот мог свихнуться, – Скоро клан ненавистного брата исчезнет с лица Земли. Всё будет уничтожено. Уже двинулись силы…

Закончить фразу Энлилю не дали выскочившие из-за его спины «скорпионы», махая, будто мельницы, руками они заголосили.

– Владыка! Владыка, прости нас! Господь великий и всесильный…

Они громко орали и выкрикивали всякую ахинею, явно затыкая Энлилю рот. Но и без того я понял, что вторжение на земли клана Энки началось. Мысленным взором я охватил ближайшее пространство и «увидел», что наш шем окружён полным отрядом стражи.

– Повелитель Энлиль, твои воины собираются напасть на мой шем. Останови их. Так будет лучше для всех. Я не люблю проливать кровь. Такая уж у меня привычка. И поторопись, я не могу долго ждать.

Придерживая рукой дёргающуюся от нервного тика щеку, Энлиль мотнул головой, и один из стражей опрометью бросился вон из помещения. Я стоял, молча, и ждал до тех пор, пока шем не освободился от опасного окружения. Не глядя на Энлиля и его советников, я повернулся и медленно вышел из полуразрушенного помещения. Раздавшийся за спиной топот ног заставил меня резко обернуться, и тут же всё смолкло, словно звук выключили. Ухмыльнувшись, я повернулся и поспешил вон из дворца.

Окружившие шем стражи в серых доспехах стояли на приличном отдалении и больше походили на почётный караул. Двигатели низко гудели на холостых оборотах, а трое моих молодых спутников бестолково топтались у открытого входа, не зная, как себя вести вблизи полусотни враждебно настроенных копейщиков.

Я торопился. Пока всё складывалось неплохо, и у нас имелся реальный шанс уйти целыми и живыми. Быстро оглядев ребят, я негромко распорядился:

– Все по местам! Полная готовность к взлёту. Марш, марш.

Через минуту шем с набором высоты пронёсся над большой пальмовой рощей. Мы возвращались в Ханаан.

В иллюминаторе опять медленно скользила морщинистая поверхность земли. Я вглядывался в ландшафт, попутно отмечая про себя его особенности. В моём времени Сирийская пустыня и Ханаан – это скучная пустынная местность, перемежающаяся небольшими оазисами и узкими полосками возделанной земли вдоль редких источников воды. В этом времени безжизненных мест тоже хватало, но при этом бросалось в глаза обилие зелени на склонах ханаанских холмов и в горных долинах Ливана и Антиливана. Когда на линии горизонта в стороне моря стали различаться цепочки кучевых облаков, внизу появились очертания Галилейского озера, реки Иордан и Мёртвого моря, которое в этом времени было намного короче и шире. Шем пошёл на снижение, и складки ландшафта стали укрупняться.