– Повелитель, позволь мне тебе помочь.

Он удивлённо посмотрел на меня здоровым глазом и снял повязку. Я подкачал энергии и, ухватив в пространстве вибрации Стихий, перекинул на пальцы. Вокруг ладоней заструилось лёгкое марево. Я сложил пальцы щепотью, осторожно поднёс руку к повреждённому глазу, почувствовал и удалил инородное тело, затем начал мысленно восстанавливать травмированные ткани. Энки замер, сосредоточившись на ощущениях, а я продолжил управлять энергиями Стихий, которые в моих руках стали тончайшим инструментом. Картина поражения начала быстро меняться. Исчезли разрывы и гематомы, встал на место вывихнутый хрусталик, восстановились стекловидное тело, сетчатка и роговица. Я отнял пальцы от глаза и положил на ладонь шиловидный осколок камня длиной около трёх сантиметров. Энки удивлённо поводил глазами, посмотрел на острый обломок, покачал головой, опёрся о руку Мардука-Ра и встал. И тут опять раздался отчаянный крик.

Я обернулся и увидел в проломе заходящие на боевой курс вражеские шемы. После операции меня всё ещё переполняли силы Стихий, и оглушающая ненависть толчками погнала горячую кровь по жилам, накачивая меня жуткой энергией, которая сразу же приобрела модуляции ярости и гнева. В тот момент я плохо себя контролировал.

– Ну, суки, сейчас я вам сильно попорчу шкурку, – процедил я сквозь зубы по-русски, поднимая руки и настраиваясь на вибрации энергии Огня.

Я не стал их жечь, я просто… лишил их энергии. В моих глазах, словно в прицеле, начали разбегаться от центра концентрические круги, в которых мелькали вражеские штурмовики. Затем от напряжения зарябило в глазах, и на несколько мгновений меня окружила тьма. Когда я очнулся, вокруг висела оглушающая тишина. Я стоял в проломе с вытянутыми вперёд руками. В голове пульсировали огненные всплески, а в теле звучали отголоски избытка сил, и одновременно ощущалась предательская слабость. Я закашлялся, выплёвывая слипшийся комок пыли, опустился на обломок камня и, превозмогая тошноту, поднял глаза на владык, которые замерли, будто две огромные статуи.

– Как это ты… почему… – скороговоркой проговорил Мардук-Ра, – что это было?

– А, что было?

– Они упали на землю, как листья под ветром. Только Ададу удалось со снижением увести «Буревестник». Как ты это сделал? Да, скажи же что-нибудь, наконец.

Я встал, стряхивая с плеч усталость, кивнул головой одному и другому:

– Повелитель Энки, Повелитель Мардук-Ра, я сделал, что смог, и отнял у машин энергию.

– Уф-ф! – с облегчением выдохнул Энки, – так вот почему перед тобой плясал огненный шар, и в проломе даже камни поплавились!

Он положил мне руки на плечи и наверно впервые сказал без своего обычного высокомерия:

– Благодарю, Антон, в который раз ты спасаешь меня. Не буду скрывать, я потрясён. Ты удивительное существо, и наверно навсегда останешься для меня самой большой загадкой.

Я слегка поклонился, незаметно освобождаясь от рук Энки, и ответил:

– Всем, что мне дано, я обязан Творцам, по их воле спасение нашего мира стало моей судьбой, моим долгом, и даже чем-то большим. Но я и сам толком ещё в себе не разобрался. Порой мои способности вдруг выскакивают из меня, как перепёлки из травы. Из-за этого я частенько попадаю в дурацкие положения, и постоянно выкручиваюсь из безвыходных ситуаций. Однако воздушная атака отбита и мне пора уходить. Надо поспешить, чтобы вырвать врагу ядовитое жало. На прощанье скажу, что вскоре война перейдёт в свою главную фазу и вам потребуются все силы и умения. Я очень надеюсь на вашу стойкость. Сейчас мне поможет любая задержка, что выиграет время. «Скорпионы» хитры, и всегда ловко играют на наших слабостях и страстях, но они злобны, мелочны и трусливы, значит, их можно и нужно бить, бить и бить, не давая им опомниться и восстановиться. После войны советую не устраивать судилища, среди равных виновного всё равно не отыщете, а «скорпионам» жизнь облегчите. Прощайте.

Я повернулся и нырнул в заваленный обломками проход.

Выбираясь из Пирамиды, я проверил внешнее пространство, чтобы не влипнуть в очередные неприятности. К моему удивлению, в опустевших окрестностях Пирамид я обнаружил единственный коллективный источник излучения, и этим источником оказался наш шем, его экипаж и трое моих спутников, которые оставались на прежнем месте. Они и не собирались улетать. Засранцы! Ну, сейчас они точно огребут по загривкам!

Я протиснулся через приоткрытый каменный створ, выбрался наружу и закашлялся из-за густого, стелющегося по земле дыма от горящих зарослей олив и акатника. Оттуда слышался шум огня и треск головешек. Протиснувшись между обломками камней и осыпавшимися плитами наружной отделки, я обогнул воронку от взрыва, выбрался на дорогу и побежал к соседней Пирамиде. Обежав её спереди, я свернул за угол и увидел на боковой площадке стоящий на опорах шем. Лопасти его инерционных ускорителей вращались на холостом ходу и неярко светились. У опущенной аппарели топтались трое молодых стражей, изнывая от нетерпения. Подбегая, я крикнул:

– Все на месте? – Они дружно мотнули головами, – Убираемся подобру-поздорову. Быстро! – Я раскинул руки, загоняя молодёжь внутрь. Обрадованные моим появлением ребята с топотом бросились в шем, я запрыгнул следом, на ходу нажимая кнопку закрытия люка.

Прежде чем покинуть воздушное пространство города, я попросил пилота облететь Пирамиды.

Вид чудесных сооружений, испятнанных большими малыми выбоинами, заставил сердце тоскливо сжаться в недобром предчувствии. Одна грань искалеченной Большой Пирамиды ощерилась выбитыми блоками, а чуть выше середины зияла большая пробоина. Часть полированной отделки осыпалась, а самый верх Пирамиды срезало словно бритвой. Пирамида Мардука пострадала меньше, но и на ней пестрели несколько выбоин разного размера и формы. На земле вокруг Пирамид среди обломков и осыпей виднелись оспины воронок. На месте белокаменного речного причала среди воронок вздыбились каменные ступени лестницы. Город заволокло марево, из которого поднимались несколько наклонных столбов дыма. От волнения в горле пересохло, я прокашлялся и мысленно пожелал Энки удачи в этой бесчестной и сволочной войне.

Заложив крутой вираж, наш шем вынырнул из дымной завесы и вдоль реки взял курс на юг. Внизу слева ярко вспыхивала широкая лента воды в изумрудно-зелёной оправе буйной растительности, справа желтели бесконечные пески Ливийской пустыни. Замечательный живописный вид немного исправил моё мрачное настроение. Я откинулся в кресле и задумался, но мне так и не удалось сосредоточиться, из-за громкого крика кого-то из ребят:

– Антон, смотри, что внизу творится!

Шем снизился и неподвижно завис. Я припал к нижнему иллюминатору. Под нами на узкой приречной равнине раскинулось поле боя с сотнями поверженных тел. Сверху ясно угадывался ход сражения, чётко выделялись линия столкновения и место решающей схватки. Как всегда, при виде смерти мне стало не по себе. Я попросил пилота облететь место побоища и посадить шем чуть в стороне, чтобы осмотреться.

Вблизи поле боя представляло собой довольно необычную картину. Большинство павших имели странные головные уборы и нагрудники из плотно связанных костей и перьев, а их чресла и голени покрывали шкуры и пучки травы. Среди них изредка тут и там попадались тела защитников города Пирамид. Потери соотносились примерно один к десяти. Но не это меня поразило, а круглые воронки от взрывов, возле которых лежало особенно много воинов Пирамид. Взрывы – это бомбы, ракеты и шемы, значит, здесь поработали стервятники Энлиля, и, видимо, налёт решил исход битвы.

– Смотри, Антон, кажется, там что-то происходит!

Я бросил взгляд в указанном направлении и примерно в трёх-четырёх верстах дальше по течению разглядел две пары шемов. Издалека они походили на парящих грифов, но короткие отблески поверхностей говорили, что эти стервятники намного страшнее. Шемы кружили в одном месте, словно выполняя какую-то работу. И тут до меня дошло: они добивают отступающую на юг армию Энки! Ну, и гады! Не я буду, если не поотрываю им… хотя бы крылышки!