— Почему там никто не пытается устроиться? В Руинах ведь полно места. Целые дома с мебелью и одеждой. Пусть вынести её нельзя, но на месте же использовать можно.

Секунду смотрит на меня. Потом с глухим стуком ставит на прилавок очередной патрон с картечью.

— Вы же там недолго были, да? Думаю не больше нескольких часов, а может и того меньше. Вот если проведёшь сутки, тогда сам поймёшь — мозг начинает натурально сходить с ума. Чужая память принимается вытеснять твою собственную. И если не успеешь вовремя убраться, то всё, каюк. Погибаешь.

Не успеваю уточнить, как он продолжает.

— Вернее, тело-то твоё остаётся. Сознание зато исчезает. А оболочка остаётся вечно бродить по Руинам. Выбраться она оттуда не может, но вот достать идущих в Пустошь рейдеров запросто.

Гоблин, который до этого всё время молчал, всё-таки не выдерживает. Подпрыгнув на месте, влезает в разговор.

— Значит тот биб-ли-о-те-карь был опасным? Толб молодец, что справился! Толб отвёл беду!

Взгляд Лешего сразу смещается на зеленокожего. Потом так же быстро возвращается на меня.

— Вы встретили Библиотекаря и выжили?

Учитывая фразы, только что озвученные ушастым, отрицать этот факт сложно, поэтому просто киваю.

А через секунду торговец заставляет меня удивиться. Покосившись в сторону двери, практически шёпотом добавляет.

— Во-первых, никому про это не говори. А во-вторых, если выживете в следующем рейде, то потом заскочи ко мне ещё раз. И стёртого своего прихвати.

Не совсем понимаю, почему он так фокусирует внимание на том, что мы разминулись с искрящимся психопатом. В принципе, это было не так уж и сложно — знай себе поддакивай, да говори нужные слова. Но, судя по всему, У Лешего есть серьёзная причина. Как знать, возможно таких везунчиков, как мы, не так уж много.

Глянув на Толба, который напряженно прислушивается к нашему разговору, соглашаюсь.

— Зайдём. А сейчас, думаю, нам уже пора.

Патроны перекочёвывают с прилавка в мою разгрузку и через минуту мы уже покидаем лавку, оказавшись на улице.

Оглядевшись по сторонам, жестом указываю гоблину направление. Как только отходим на десяток метров, напоминаю о правилах поведения.

— Все переговоры веду я. Не надо влезать в беседу. Сейчас всё обошлось, но неизвестно чем твои слова обернутся в следующий раз. Могут и попробовать убить.

Тот согласно дёргает головой, хмуро оглядываясь по сторонам. Похоже, роль молчаливого наблюдателя карлика не слишком устраивает. Но перед тем, как играть более активную роль в общении, ему нужно научиться держать язык за зубами. И хотя бы на базовом уровне анализировать ситуацию.

Ещё пара шагов и справа внезапно приоткрывается импровизированная калитка, откуда вываливается сгорбленный седой дед в мятой грязной футболке и шортах. Уцепившись за доски забора, начинает было двигаться вдоль него, но потом видит меня и застывает на месте, выпучив глаза.

— Вы? Здесь?

От неожиданности, замедляю шаг, а дед отлепляется от забора и пытается выпрямить спину. После чего хриплым голосом заявляет.

— Разрешите доложить о результатах разведки, господин полковник.

Зеленокожий ушастик что-то бурчит себе под нос, но на этот раз встревать не решается. А пока я пытаюсь понять как реагировать, дед уже принимается говорить.

— Если угощают садоводы — откажись. Это не рай, это ад. А они в нём демоны. Когда предложат бесплатно в городе наслаждения, сразу стреляй. Не задерживайся там. Уходи. Оставаться нельзя.

Уперев в меня взгляд, болезненно морщится, как будто пытаясь что-то вспомнить.

— У Падших синие глаза. Их изгнали не просто так. Они против круговорота. Они не хотят. Но их пихнули прямо в него. Стражи не терпят предателей. Бойся их. Всегда бей первым. Или беги.

Пошатнувшись, едва не падает, но всё же восстанавливает равновесие и продолжает хрипеть.

— А ещё… Не помню. Прошу простить, господин полковник. Я… Я вспомню и доложу!

Внизу раздаётся странный звук и я опускаю взгляд на карлика, который изумлённо рассматривает местного. Заметив моё движение, тихо уточняет.

— Пол-ко-вник, это кто? Толбу интересно.

Ответить не успеваю — странный дед опять принимается выплёвывать слова.

— Это наш командир, мутант. Он отправил нас в глубокую разведку. И мы…

Лицо опять корчится в гримасе — сейчас у старика такой вид, как будто он вот-вот заплачет.

— Мы провалились. Все погибли. И…

Кашляет, прикрывая рот рукой. А левее снова скрипит калитка, выпуская на улицу худую уставшую женщину. Быстро добравшись до деда, подхватывает его под руку, потащив за собой. Бросает взгляд на меня.

— Вы извините. Он совсем плохой стал. Несёт какой-то бред постоянно и пытается на улицу выбраться.

Старик пытается сопротивляться, но силы неравны — женщина благополучно ведёт его за собой. Тогда тот поворачивает голову в мою сторону.

— Синие глаза выведут. Падшие — не совсем пали. Запомни! Они не пали до конца!

Женщина яростно что-то шипит и заталкивает его в проём калитки. А я борюсь с искушением двинуться следом и предложить ей гульден за беседу с этим стариканом.

Останавливает только тот же самый резон, что помешал притормозить её сразу после появления — стоит мне заинтересоваться его рассказом, как об этом узнает масса людей. Судя по тому, как быстро до нас добрались рейдеры, где-то за этими заборами скрываются чужие глаза, непрерывно наблюдающие за новичками.

По крайней мере, я бы сделал именно так — установил систему наблюдения и организовал коммуникации, чтобы быстро передавать данные. Иначе, как бы они обеспечивали безопасность? Каждый из новичков появляется тут, уже привычный к высокому уровню насилия. А соблазнов вокруг немало. Стоит зайти в лавку к тому же Лешему, как сразу появляется мысль пристрелить торговца и прибрать к рукам всё его барахло. Не говоря уже о более мелких целях.

Поэтому я просто шагаю вперёд. Семенящий рядом карлик пару раз оглядывается на дом, из которого выходил старик, а потом решает напомнить о своём существовании.

— Толб хочет знать, кто такой полковник? И Толбу интересно, о чём ещё говорила эта странная отбраковка? Он ведь вспоминал про синие…

Опустив голову, издаю тихий рык и зеленокожий замолкает, непонимающе смотря на меня. А сам я, ровным голосом излагаю.

— Он просто сошёл с ума. Спятил, пустив в свою голову чужую память. Оттого и принял меня за кого-то ещё. Не отставай.

Тот явно не совсем понимает, почему его прервали, но хотя бы не пытается продолжать расспросы. Вместо этого просто двигается следом, вглядываясь в заборы и порой корча яростные гримасы.

А в моей голове снова плывёт поток образов. Вот я в какой-то чёрной форме, докладываю на совещаниях о результатах исследовательского проекта. Теперь выступаю перед строем солдат. Следом расспрашиваю поседевшего бойца в разорванной форме, который, заикаясь, пытается мне что-то объяснить.

Несколько раз едва не теряю ощущение реальности — настолько плотно накатывают чужие воспоминания. Когда, наконец, возвращаюсь в состояние относительной стабильности, минут десять просто иду вперёд, стараясь ни о чём не думать. И только потом возвращаюсь мыслями к словам того старика.

На первый взгляд, всё это звучит как натуральный бред. Садоводы, демоны, город наслаждений. Но есть момент, который отчётливо выделяется на фоне всего остального. Синие глаза и Падшие Ангелы. А ещё слова про Стражу. Та девушка, что пыталась убить Диану, тоже говорила о Стражах.

Напалм в их нейронные связи! Вот о чём он мне пытался сказать? Была там какая-то доля полезной информации или его мозг просто переформировал те данные, что и так общеизвестны?

Если посмотреть под таким углом, то понятно, что синие глаза могут вывести. Насколько я понимаю, местные уверены, что голова Падшего обеспечит билет из этого места. Да, дед озвучил это чуть иначе, но учитывая, как он изъяснялся, в его фразах вполне мог быть именно такой смысл.