— Вот ты заноза в заднице! Если не пошевелишься, я так тебя отделаю — все, что здесь было, разминкой покажется!

«Не могу… больше… не могу…»

— Лекс, — грустный голос Цельсии. — Излечимся мы когда-нибудь?

— Ты самый крутой боевой алхимик из всех, кого я видела! — кричала Ирин.

Голоса путались, смешивались, превращались в монотонный гул, в котором, через некоторое время отчетливо прозвучал веселый голос Эмилии:

— А я, вообще-то, тебя спасать собиралась… — затем она тихо и нежно добавила:

— Ты только возвращайся.

Лекс вдруг понял, как невыразимо далеко он сейчас от всего, что было ему дорого. Мысли, которые он часто гнал от себя, скрывал в глубинах сознания, сейчас лавиной проносились в голове. Его отношение к людям, его страхи, стремления, его любовь к природе, все, что казалось таким незначительным или даже ненужным там, здесь приобретало сакральный смысл.

Перед глазами мелькнула синяя ленточка, Лекс потянулся к ней. Боль на мгновение отступила… Очень хотелось домой, так сильно, что сердце сжималось от тоски. Хотелось увидеть хотя бы разок ее лицо, коснуться ее…

Щека прижималось к чему-то жесткому и колючему. Похоже песок. Лекс с трудом разлепил глаза. Он лежал на песчаном бархане. Вокруг царила ночь, но не непроглядная, в небе сиял большой желтый диск, разгоняющий темноту. Берег лизали тихие волны. Черная, морская вода, нежно переливалось в лучах небесного светила. Чуть ниже, по склону бархана спиной к Лексу, сидела девушка, обняв колени, она смотрела на море. Ее длинные, золотые волосы медленно качались из стороны в сторону, словно были под водой.

Юноша попытался подняться, но тело не сдвинулось с места. Он почувствовал, что лицо было мокрым и липким, неужели все-таки слезы. Лекс потянулся правой рукой, вопреки ожиданиям, она поддалась, хоть мышцы и отозвались глухой, забытой болью. Алхимик провел ладонью по лицу. Не слезы — кровь. Не изо рта или носа, кровоточили глаза. Это объясняло розоватый оттенок всего окружающего. Наверное, дело совсем плохо, но Лексу уже было все равно, лишь бы больше не возвращалось то мучительное состояние боли.

Девушка обернулась на звук и нежно улыбнулась. Она поднялась с песка и медленно подошла к Лексу, присела рядом, осторожно положила его голову себе на колени и, нежно поглаживая по щекам, заговорила:

— Здравствуй, Лекс. Сион. Радуга. Хотя, знаешь, в местах, откуда я родом, это слово означало луч, — девушка тихонько рассмеялась. — Для меня это значение особенно близко, потому что ты мой лучик света, — лицо ее вмиг стало грустным и озабоченным. — Прости меня, тебе пришлось пройти через многое. Тебе больно? — она нежно провела рукой по голове Лекса.

— Ты… — прохрипел осипшим голосом юноша. — Ты — Юния? — девушка лишь улыбнулась. — Я… я видел твоих двойников… но ты… ты настоящая? — она покачала головой:

— Все мы — осколки памяти, я лишь самый большой осколок. Настоящая сейчас в нашем с тобой мире. Она сгорает в агонии. Страх, гнев, отчаянье пожирают ее. Оболочка, созданная Юнией много столетий назад, сдерживает силу, но скоро она сломается и Илион потрясут страшные разрушения. Нельзя допустить этого, — девушка задумчиво посмотрела вдаль. На фоне желтого диска, с неестественно развивающимися волосами, она была словно морок, навеянный измученным сознанием. Ее поведение было под стать: мягкие эмоции, сострадание в глазах, плавный голос, умиротворенное выражение лица. Такая близкая и бесконечно далекая. Непостижимая.

— Я, — слабо простонал Лекс. — Я больше не могу…

— Прости меня, мой мальчик, это моя вина, — по щеке девушки побежала слеза. — Все то время пока я здесь, я наблюдала за вами. Через обрывки сознания, попавших в Нижний мир людей, через разрывы. Твое поколение зовет меня Богиней, поклоняется, — Юния грустно усмехнулась. — А я была обычным человеком, получившим необыкновенную силу, управлять пространством и временем. Использовать силу Бездны.

— Силу… Бездны?

— Да. Существуют три силы: энергия жизни, вы стали звать ее энергией звезд, аура Нижнего мира и сила Бездны, — девушка на секунду задумалась. — Твоя знакомая… Эмилия, называет ее сложным термином — подпрастранственное поле. Человечество научилось влиять на энергию жизни и даже изменять ее, ауру Нижнего мира преобразовать невозможно, это катализатор восстановления энергии звезд, его цель — поддержание равновесия, гармонии в природе. Сила Бездны даже вашим поколением не изучена, мне известно и того меньше, хоть я и способна пользоваться ей. Могу лишь сказать, что она приводит в движение основы мироздания: энергию звезд и энергию Нижнего мира. Источник ее — безграничная пустота, бесконечное ничто, где не действуют никакие законы, не существует жизни. Потому я и назвала ее — Бездна. Как ее сила проникает к нам, я не знаю, ведь ни Илион, ни Нижний мир с Бездной никак не связаны, — Юния задумалась, ее печальный взгляд блуждал по ребристой поверхности моря.

— Бездна, — слабым голосом прошептал Лекс. — Ее я видел, когда прошел первый барьер? — девушка кивнула. — Но, как ты оказалась там?..

— Всему виной моя гордыня и самоуверенность, — вздохнула Юния. — Когда я осознала границы моей силы, я решила, что смогу уничтожить Нижний мир, всех демонов разом. Тогда я еще, разумеется, не понимала, что наши миры связаны и это приведет к гибели всего живого. Мы с Краймом отправились в обитель демонов. Он обладал той же способностью, что и ты, истинным зрением. С его помощью Крайм нашел место, которого сторонились сущности Нижнего мира, это место отличалось от того, что мы видели раньше. Какой-то другой пласт реальности. Не знаю, как объяснить лучше. В общем, мы решили — это слабое место Нижнего мира, его сердце, — Юния невесело рассмеялась. — В каком-то смысле, так и было. Сила Бездны способна манипулировать пространством и временем, но если ее мощь сочетать с измененной энергией звезд, получиться по-настоящему страшное оружие. Я могла бы гордиться собой, — снова невеселый смех. — Мне удалось уничтожить сердце обители демонов. Открылся разлом, через который утекала энергия. Нижний мир медленно, но неотвратимо погибал. Поначалу мы с Краймом обрадовались, но очень быстро осознали, что вслед за нашими врагами, настанет и черед Илиона. Все живое будет поглощено разломом. Как ты догадался, это были врата в Бездну, — девушка замолчала, будто предаваясь воспоминаниям, волосы мирно колыхались над головой. — Мне оставалось только одно, — тихо продолжила она. — Запечатать разлом, погрузить распад мира в бесконечно повторяющийся цикл. Две тысячи лет. Две тысячи в созданной мною тюрьме или лучше сказать — саркофаге… Это очень много. Я помню каждую минуту. Нет уже давно человека — наивной и прямолинейной девушки Юнии. Богиня? Да, пожалуй, теперь меня можно так назвать. Разве что Богиней несчастий. Вот и теперь мои последователи поставили мир на грань уничтожения. Впрочем, — грустно улыбнулась девушка. — Может, благодаря их оплошности мне, наконец, удастся обрести свободу.

— Но, что, в таком случае будет с нами? — прохрипел Лекс.

— Ничего, — пожала плечами собеседница. — Продолжите жить.

— А, как же разлом?

— А. В том-то самая злая ирония, — Юния посмотрела на желтый диск в небе и тяжело вздохнула. — Брешь давно восстановилась. Много столетий назад. Но к тому времени покинуть это место я уже не могла. Мои тело и разум не смогли превратиться в энергию, как это бывает после смерти, но и живым человеком меня уже назвать было нельзя. Я — реликт, артефакт. Разве что, наделенный разумом, но и он за столетия источился…

Лекс попытался подняться, получилось с трудом. Он принял сидячее положение. Тело ломило от боли, голова кружилась, из глаз по-прежнему капала кровь.

— Юния, пойми… я просто…

— Знаю, мой милый, прости меня, я не имею права просить тебя о таком, никто не имеет, — девушка поднялась на ноги и сделала несколько шагов назад, в мольбе, сложив руки, по щекам ее потекли слезы. — Но я прошу не только за себя. Илиону будет нанесен непоправимый ущерб.