— Я пока не могу уйти, — мягко ответил алхимик. — Мне нужно здесь кое с чем разобраться, а потом я следом за тобой.

Пентаграмма чуть потускнела, зато засветились артефакты: Сфера рассвета — ослепительно-белым светом, Камень страданий — тускло-сиреневым. Измененная энергия звезд стала перемещаться по пентаграмме, активируя и заряжая некоторые ее участки.

— Лекс, что-то мне… — слабо простонал Неил. Ритуал вытягивал из него силы. Но, если расчеты верны — это лишь первая стадия активации объектов ритуала. Сначала берется лишь часть их энергии, в каком-то смысле — «на пробу», чтобы магические формулы начали работать в нужном направлении. С этого момента энергия из артефактов, а также людей, участвующих в ритуале, будет высасываться постепенно, пока проход в Нижний мир не откроется. Затем все пойдет по другому сценарию, но время еще есть.

Пик активности в части пиктограммы Неила начал спадать. Энергия трех оснований стекалась к четвертому, к Лексу. Алхимик почувствовал головокружение и слабость, в висках нарастала боль.

— «Аргх!», — да, Архельму было еще тяжелее, по каким-то скрытым каналам, в зале начала копиться природная энергия звезд — яд для существа Нижнего мира, она перемешивалась с энергией артефактов и людей, образуя новые реакции, выводя ритуал в новую стадию.

Сейчас. У них будет минута не больше. План очень рискованный, но придумывать другой у Лекса времени не было. Пик силы начал переходить в другие участки пиктограммы.

— Сейчас, давай! — прокричал Лекс.

Неил рванул с места. Зал содрогнулся, гул перешел в невыносимый визг, сквозь который еле пробивался отчаянный крик Дориена:

— Что вы наделали?!

Пол завибрировал, казалось, тряслась вся гора. Может так и было. За дверями послышался грохот — обваливались камни.

Пробегая мимо алхимика, Неил приостановился и робко сказал:

— Лекс?..

— Беги! — грубо крикнул юноша, морщась от боли, ему сейчас приходилось плохо — весь откат от нарушившего ход ритуала обвалился на него, как на последнее звено реакции.

Неил рванул к выходу. Дориен в ужасе переводил взгляд с мальчика на свои формулы и обратно, священника охватило паника, дело всей его жизни рушилось на глазах. А мальчишка, тем временем, уже открывал массивную, неподатливую дверь. Дориен выбросил перед собой руку, что-то невидимое схватило Неила за ногу. Мальчик упал на пол, разбив губу, его протащило назад на пару метров и отпустило. Дориен снова взмахнул рукой, ничего не произошло. Неил вскочил на ноги, в несколько широких шагов добежал до двери и скрылся в приоткрытом проеме.

Дориен перевел гневный взгляд на Лекса. Гул начинал стихать, хотя своды еще сотрясались под невидимыми ударами, а пол, как будто не мог решить, встать ли ему на дыбы или провалиться в пропасть.

— Ну, что ж, Дориен, — сквозь зубы проговорил алхимик, — самое время доказать свою лояльность, — он кивнул на место Неила.

— Мальчишка, — злобно прошипел священник и направился к пустовавшему многоугольнику.

Торн затравленно смотрел на противника, сил давно уже не было. Капитан черной бригады был опытным бойцом, действовал точно и аккуратно, а состояние сумеречного оставляло желать лучшего. Впрочем, Торн не сильно и надеялся на победу, задержал противника — уже немало. Главное, чтобы алхимик справился. Юноша, как утопленник хватался за эту мысль, хотя с чем справится и что после этого будет, понимал слабо. Ему почему-то казалось — если алхимик победит, это подарит Аделе безопасную жизнь. Мир станет чуть лучше. Торну оставалось не много, он это понимал и хотел использовать это время во благо, сделать что-то по-настоящему нужное, полезное, возможно, впервые в жизни.

Противник пошел в новую атаку. Последние несколько минут он полностью владел ситуацией, Торну оставалось лишь из последних сил отбиваться. Хотя юноша видел слабые места, ошибки, слепые зоны. Будь сумеречный в нормальном состоянии, бой бы уже давно закончился.

Клинки на секунду скрестились и отскочили друг от друга. Еще одна многоходовка, ведущая к ловушке, сколько же их у него? Два удара справа, тяжелый — по ногам, с разворота в голову. Торн уворачивается. Тут же удар сверху. Но как? Клинок противника ведь ушел в сторону. Ах, видимо удар в голову был обманным. Но Юноша и тут отбивается. Капитан наносит колющий удар в грудь, Торн вынужден парировать с неудобной позиции.

Перед глазами Адела. Улыбается. Теперь юноша отчетливо видит ее лицо, красивое, доброе, смешливое. Кажется, эта девушка из другого мира, бесконечно далекого от всех этих страданий, лжи, грязи, насилия. Она его путеводная звезда, ради которой…

Капитан воспользовался преимуществом. Нанес два удара с разных сторон, сбивая ритм и, окончательно выводя противника из равновесия. Следующая атака отвела меч Торна в сторону. Капитан размахнулся, намереваясь рассечь живот, но юноша в последний момент увернулся.

Могло ли сложиться все иначе? Заслужил ли он право на счастье? Заслужил ли этот уютный домик в тихом местечке? Заслужил ли мирную, спокойную жизнь? Да он до недавнего времени вообще не знал, что это такое. Заслужил ли он ее любовь? Столько сделано зла, столько глупостей. Черная полоса, белая. Нужно стараться и тогда удача… Помогло ли это отцу? Помогло ли это Эркате? От судьбы не уйдешь.

Капитан делает стремительный выпад, Торн защищается. Клинок противника отводит меч юноши в сторону, цепляя его гардой и, продолжая движение, вонзается в живот. Торн бросает оружие и хватается за лезвие, не давая ему двигаться дальше.

Капитан ревет и таранит юношу к стене. Торн чувствует, как камень больно ударяется в спину. Противник второй рукой вытаскивает из-за пояса кинжал — смешной, нелепый стилет, метя в шею. Торн отпускает клинок и перехватывает руку со стилетом. Противники замерли, со злостью глядя друг на друга.

— Это не конец, парень, — прошипел капитан, яростно стискивая стилет. — Я не прощаю предательств.

— Дважды не убьёшь, — обессиленно прошептал Торн. Лезвие уже было у самой шеи, сумеречный краем глаза прочитал слово «Ван» на рукоятке.

— Хе-хе, нет. Но после того, как я тебя прикончу, мы с ребятами отправимся в одну деревеньку под Паталой, — глаза капитана горели безумной ненавистью. — Там отыщем твою знакомую. Ребята пустят ее по кругу, а потом я вспорю ей живот.

— Ха-кха-ха, — хрипло рассмеялся юноша и твердо посмотрел на противника, капитан на секунду растерялся от такой реакции, нахмурился. — Даже последний идиот знает, — в каждое слово Торн вкладывал остатки сил, — что во время сражения нельзя подходить к сумеречному вплотную.

Рука юноши неожиданно сильно сдавила кисть противника. Капитан почувствовал слабость в ладони, большой, указательный и средний палец, онемели. Но толком удивиться этому командир наемников не успел. Кинжал в секунду изменил направление и резким движением вошел под челюсть капитана, как нож в масло погружаясь в череп.

Похожий прием применила графиня Крейптон на Сине, но этот, конечно был выполнен гораздо профессиональнее.

Капитан отпустил Торна, сделал несколько шагов назад, нелепо расставив перед собой руки, будто пытаясь поймать кого-то в жмурках. На лице застыло безмерное удивление, изуродованное неестественной гримасой. Из горла доносились нечленораздельные звуки. Правый глаз мужчины закатился вверх и слегка оплыл, видимо стилет задел его изнутри. Капитан секунду постоял на месте, сделал неловкое движение дотянуться до кинжала и, как подкошенный, рухнул на пол, не подавая больше признаков жизни.

Торн обессиленно сполз по стене вниз. Сделал три глубоких вздоха. Нужно восстановить силы и убираться из этого проклятого места. Над головой раздался оглушающий треск, что-то где-то обвалилось, стены и пол задрожали. Похоже алхимик добрался до цели. Что ж, удачи ему.

Нужно идти. Через горы, северные земли. В Верисию. Нужно скорее найти ее, защитить. Никогда больше не совершать такой глупой и страшной ошибки, всегда быть рядом. Смотреть в ее глаза…