Литмир - Электронная Библиотека

— Скажи.

— Егор… — Выдохнула, снова закрыла мой рот поцелуем.

Да, такая капитуляция всем хороша. И прежде чем приступить к главному действу, мое священное право оставить ей напоминание об этих мгновениях. Чтобы завтра утром не посмела отрицать все, что случилось и случится между нами ночью.

Мы уже откровенно ласкали друг друга, были буквально на грани, а я, полностью порабощенный болезненным желанием, нашел то самое сладкое местечко в изгибе ее шеи, у родинки, крепко зажал губами кусочек кожи.

Вот так хорошо. У нее ни малейшего шанса откреститься от сегодняшнего секса со мной.

Почти сразу Нелли раскусила мои намерения, зашипела, рассерженная:

— Даже не смей помечать меня, — и отпихнула.

Удовлетворенный (след все равно останется), я лег на спину, рассмеялся.

— Мерзавец, — выпалила Элеонора и оседлала мои бедра. Прекрасная, полуобнаженная богиня гнева со сверкающими глазами.

— Будешь мстить?

И не думал давить улыбку самодовольства. Лаская бедра, ягодицы, начал спускать с моей амазонки трусики. Ох, Вишенка, я очень виноват. А еще мне нужно, чтобы ты побыстрее объездила и укротила меня. Полностью и очень твердо готов к наказанию.

— Обязательно! — Угрожающе сузила глаза.

Я впечатлен, любимая.

Нелли избавилась от майки и кружевного треугольничка трусиков, переместилась ко мне на колени, внимательно посмотрела на моего стойкого оловянного солдатика, и я прекратил довольно улыбаться. Неужели..? Это будет жестокая и сладкая пытка. Которую в равной степени хочу и боюсь.

— Нелли, — потянулся к ней, привстав, но она жестко толкнула меня назад, на матрас.

Несколько поцелуев в живот, от которых меня словно током прошило, мягкий, но решительный обхват — и горячие губы сомкнулись на головке моего члена. Я пропал…

Боже! Как же хорошо она знала меня. Знала, когда и где требуется пройтись зубками, с какой силой нужно сжать, в какой момент отпустить, как и где поглаживать… Это был гребанный рай и ад. И все — для меня. Она — для меня…

До нажатия кнопки «Пуск» осталось всего несколько мгновений, и напряжение в паху стало просто нестерпимым. Я зажмурил глаза, ожидая неизбежного, громко требуя наката экстаза. Но вдруг пытка прекратилась, и язычок сменился на…

Я распахнул глаза, не веря. Лицо Вишенки нависло над моим, теплые темные глаза смотрели в мои, пока она неторопливо, явно наслаждаясь каждым движением, впускала меня в себя.

Ладони легли на узкую талию, помогая жене, направляя, контролируя. Глаза в глаза. Дыхание в унисон. Чертово совершенство. Гармония и взрыв вселенной. Как же это все-таки невероятно — быть в ней, владеть, забирать и отдавать…

Первые чуть неловкие, подстраивающиеся движения, а после предел мечтаний — никогда не останавливаться. Никогда.

— Ты моя.

Шепнул, поймал ее губы, заклеймил глубоким поцелуем, и оторопел, когда она с негодованием вырвалась, зашипев:

— Если твой член сейчас во мне, Доронин, то это ничего не значит.

Что?

Задохнувшись от ярости, я с такой силой вцепился в ее ягодицы, что она вскрикнула от боли и сделала попытку слезть с меня.

Ничего не значит для нее, а для меня значит все!

Вцепившись в хрупкие плечи, я грубо повалил жену на постель, приподнял бедро и единственным мощным толчком снова полностью оказался в ней. Нелли заглушила вскрик, укусив меня за плечо, дернула за волосы, ногти болезненно провели по спине, но мой стоп-кран уже сорвало. В мозгу плясали и жгли костры черти, за горло схватили отчаяние и страх, а тело всецело заполонило желание овладеть Нелли с таким напором и жесткостью, чтобы запомнила раз и навсегда: она моя — и точка. Я докажу, заставлю признать. Вобью это в нее так же, как моя плоть сейчас вбивается в нее.

Мои жадные поцелуи поглощали ее стоны и вероятные слова протеста, проклятий; вес тела и захват хоронили каждое движение Нелли; я терял сам себя в убийственно вращавшемся вихре похоти, близкого экстаза, эмоций и находил, раз за разом погружаясь в нее. Жена выгибалась подо мной, кусала губы, царапала плечи, но это только еще больше заводило, ускоряло развязку, удовольствие от которой точно сведет с ума.

Вот так. И еще, еще…

Мы кончили одновременно, оба не сдержали громкого стона-вскрика. Запутавшись друг в друге, стискивая, будто зацементрированные, оглушенные сильнейшим оргазмом, влажные, тяжело переводившие дыхание, замерли.

Посткоитальная пустота в голове, вертящиеся перед глазами звезды и сердце, пробивающее себе дорогу наружу сквозь ребра. Мой драгоценный наркотик смирно лежал подо мной в таком же взбаламученном состоянии, лбом я уткнулся в ее лоб, пальцы нежно и рассеянно поглаживали скулы, отводили встрепанные волосы с любимого лица. Коснулся ласковым поцелуем влажного виска, еще одним. Что ж, я урвал дозу своего кайфа. Да еще такую, что едва не умер от передозировки.

А после этой мысли чувство полного удовлетворения и расслабления безжалостно прихлопнуло другое. Ужас.

Что я только что натворил? Взял свою жену как слетевший с катушек дикарь, как варвар. Причем на трезвую голову. Причем страстно этого желая и получив от процесса небывалый оргазм. Как мне теперь жить с этим, спрашивается? И как… не делать этого каждый день?

Три года счастья в браке, разумеется, предполагали кое-какие эксперименты в постели, игры, но только в качестве прелюдии. Я всегда был нежен с Нелли. Безмерное обожание, восхищение, восторг и эйфория от взаимности моих чувств каждое мгновение присутствовали в сознании, даже когда проворачивался рубильник либидо. Я был ее первым мужчиной, поэтому забота о жене, ее безопасность, удовольствие шли номером один в списке моих правил в сексе. Никогда до этого момента не хотел быть грубым с ней… Как вообще посмел?.. Раскаиваюсь? Конечно. Но что самое жуткое: хочу до сих пор. Хочу полного контроля. Хочу запереться с ней в этой комнате, никуда не выходить, забыть обо всем и заниматься любовью до тех пор, пока оба не умрем от истощения и наслаждения.

Как при таком раскладе извиняться? Да никак. И это дерьмово.

— Гош, я уже дышать не могу, — пискнула Нелли, дернувшись подо мной и вырвав из бездны самобичевания и оценки развернувшейся катастрофы.

Я немедленно откатился, дав ей свободу, лег рядом, переплел наши пальцы и повернул к жене голову. Правда зажмурился, опасаясь заглянуть ей в глаза и увидеть страх, отвращение и шок.

Но, видимо, у меня действительно сильный ангел-хранитель, забивший на то, что его подопечный — полный дурак и неудачник. Элеонора прильнула ко мне, прохладный шелк волос коснулся плеча, нежная ладошка легла на грудь, там, где колотилось сердце, и я ощутил ласковое касание губ в уголок рта, переросшее в осторожный и неторопливый поцелуй. Неужели простила? Поняла?

Не посмел с силой обнять жену, только кончиками пальцев очертил прекрасное лицо, решился наконец открыть глаза. Мы долго смотрели друг на друга. Молчали. Как ни пытался, не мог понять: о чем Нелли думает, что чувствует сейчас? Раньше легко ее читал, теперь мы словно незнакомцы друг для друга. И этот секс, соединив, внезапно разделил нас.

По разные стороны баррикад.

Потянулся к ней за очередным поцелуем, тоже практически целомудренным, мягким, извиняющимся, и она не отпрянула, позволила. Ответила мне. А потом, сев, потянула сбившийся в ногах плед. Укрыв друг друга, мы улеглись плечом к плечу, глядя в потолок.

Я не был уверен, что есть такое понятие, как тревожное умиротворение, но, кажется, именно оно волна за волной накатывало на нас, заставляя прижиматься друг к другу.

***

Мне снился сон из той категории снов, подробности которых потом долго переворачиваешь в памяти и глупо-счастливо улыбаешься. Со мной была Нелли. Это ее, не Дину, позвал в ресторан, где мы долго болтали, смеялись и шутили, на спор заказали самое острое блюдо, которое ни один из нас так и не смог съесть. Потом отправились в гостиничный номер, держались за руки, целовались и тискались в каждом закутке, точно влюбленные подростки, не могли оторваться друг от друга. Когда Элеонора начала раздеваться передо мной, пританцовывая, эрекция сделала меня практически невменяемым. Не дал ей довести игру до конца.

14
{"b":"851440","o":1}