Вырывающая из динамиков танцпола музыка все еще звала дергаться кайфующую экзальтированную молодежь, но что самое главное — не тревожила медитацию отяжелевших и пьяных. Ритмично пульсирующие басы, отдающиеся во внутренностях, больше не заводили меня, а заставляли кривиться. И, может быть, я давно бы покинул это тошнотворно веселое местечко, но цель никто не отменял. Правда сейчас было сложно определить, достиг ли я ее… По-моему, нет.

К трем часам ночи народ стал рассасываться, остались лишь самые стойкие тусовщики да еще те, кто наслаждался выпивкой или же откровенными ласками в темных углах. Ни к первой, ни ко второй, ни тем более к третьей категории не относился. Я просто старательно праздновал. Самозабвенно и мощно.

Говорят, что браки совершаются на небесах. Следовательно, разводы где? Правильно, в аду. Но только не мой. Мой — точно благословение и свершен на небесах. Именно его и праздную, опрокидываю в себя спиртное стакан за стаканом. Это отличный повод, ведь я освободился от женщины, никогда, как выяснилось, не любившей меня, растоптавшей мое сердце и выкинувшей его за порог, как ненужное старье. И сейчас чувствую себя таким счастливым и свободным, что хочется отметить это беспамятством: забыть свою дерьмовую жизнь, дерьмовые надежды, даже свое имя, а главное — ее имя! Но будь я трижды проклят, если это возможно. Кажется, ее имя горит оккультными символами у меня в мозгах. Да так ярко, что, даже если бы и желал, никогда не смог бы от него избавиться.

Нелли. Имя, которое самозабвенно шептал в ночи, с благоговейным трепетом произносил на пике возбуждения и которое сейчас вылетает лишь в сочетании с красочным проклятием.

Она ведьма!

Я тряхнул головой и шлепнул рукой по лбу, но попал почему-то в нос. Зашипел от боли, выматерившись, попытался растереть переносицу. Заметил, что встрепанный темноволосый мужик напротив копирует мои движения. Пьяная, напрашивающаяся скотина? Через долгую минуту дошло, что со зверским выражением на перекошенном лице, уплывающем куда-то, пялюсь на собственное отражение в зеркалах бара.

Богоматерь и все черти ада! До беспамятства напиться не получилось, а до кретинизма — легко.

Громко расхохотавшись, я едва не свалился со стула. Удержавшись и на каплю протрезвев, сел прямо. Подперев рукой подбородок, с усилием всмотрелся в отражение. Мир еще пытался вращаться в дикой скачке, но удалось его приструнить и отметить: я весьма органично вписался в компанию живописно расставленных на полках бутылок со знаменитыми и дорогими именами.

«Добро пожаловать в нашу офигенно прекрасную жизнь, Егор Витальевич Доронин! — усмехались настоящий мужик Вильям Лоусон, старина Джек Дэниэлс и проказник Джони Уокер. — Что ты нам расскажешь о себе? Валяй, вываливай все интимные подробности. Вот увидишь, станет легче».

«Терапия со стаканом никому еще не помогала, но мне насрать. Вот промочу горло, парни, и все вам расскажу».

Я снова захохотал, схватил бутылку с третьей попытки, первые две она имела наглость удирать от меня, плеснул себе пойло и залпом выпил. Прошло как вода, ничего не почувствовал. А говорили, непьющего спиртное мухой отключает. Либо они идиоты, либо голова у меня крепкая.

Итак, с чего начать? Конечно, со встречи с ней… Ну нет! Пошла она! О себе буду говорить. Мне почти тридцать четыре, и я явно баловень фортуны, чертовски пьяный на данный момент от собственных успехов. Деньги есть и будут (кстати, алименты платить не придется, поскольку до того болван, что не торопился с отцовством), карьера сложилась (должность главы маркетингового отдела крупной фармацевтической фирмы удачно получил: благодаря счастливому случаю вовремя столкнулся с бывшим одноклассником-говнюком, а тот возьми и составь мне протекцию), семья большая и любящая. За минусом жены (теперь), обо мне пекутся и готовы всем пожертвовать отец, владелец известной стоматологической клиники, а еще брат, занявший мое место в бизнесе папы, и младшая сестра, пока вертлявая и легкомысленная студентка. Мама…

С матерью все сложно… Она замдиректора картинной галереи. Возится со всякой старинной живописью, ищет, какой бы еще хлам в фонд добавить, много общается с молодыми талантами, дружит с местными чинками. Она давно мечтала заполучить какой-нибудь самородок, закатить масштабную выставку, взлелеять и облизать уникума со всех сторон, и ведь это у нее получилось! Нашла она свой самородок, Элеонору Вишневецкую (кстати, Нелька ненавидит свое полное имя и зла на родителей, дружно поддавшихся моде и наградивших ее такой экзотикой). Огромные зеленые глаза, точно у кошки, длинные темные волосы, чувственные губы, фигура — влажная мечта любого половозрелого мужчины… Одним словом, самородок что надо. Я втюхался по уши, долго пускал слюни по ней, заманил сокровище в свою постель, потом — в жены, а затем… Кто знаком с Нелли, никогда не посмел бы обвинить меня в том, что не устоял… А теперь мама, кажется, очень обижена на меня. Но что приятно — на нее она тоже обижена!

Ну да, я жалкий осел, ребята. Разве отрицаю? Мол, повелся на красивое личико, длинные ноги, грудь, пусть второго размера, но один черт — зашибенную… После первой встречи, первой ночи другие женщины для меня просто перестали существовать, она затмила их всех и испортила меня для других отношений. Околдовала и прокляла. До сих пор хочу ее одну. До сих пор чувствую ее ласки, прикосновения, вкус ее кожи, губ… Его срочно надо запить. Где бутылка?

— Чувак, тебе пора! — прогремел над ухом голос какого-то засранца.

— Иди на… — нецензурно сориентировал мужика, по виду охранника.

— Ты не понял. Именно тебе туда пора.

Хотел было возмутиться, в бешенстве посмотреть в наглую рожу, но охранник был слишком быстр, никак не мог зафиксировать его в какой-то одной точке.

— Мы закрываемся, дебил. Что непонятного?

У меня зазвенело в ушах от его зычного баса.

— Говори тише, придурок, — зашипел я, пытаясь прикрыть уши. Скатился со стула. Громкий мужик придержал меня, предотвращая полное приземление, расхохотался.

Только сейчас я обратил внимание, что музыка смолкла, в баре горит яркий, режущий глаза свет.

— Бля, приплыли, — рассеянно пробормотал. Сколько здесь пробыл? Часов пять-семь? А цель не достигнута. По-прежнему чувствую себя полным дерьмом и неудачником. Где обещанные счастье и подъем?.. Очередной маркетинговый фокус от производителей огненной воды.

— Приплыли-приплыли. Вали домой давай! — Громогласный охранник придал мне ускорения, чуть толкнув в плечо.

Мать твою, откуда эта легкость в теле? Словно я чертов дельтапланерист, ловящий потоки воздуха. Этим сволочам-производителям надо писать крупным шрифтом на бутылках виски: «Осторожно! Влияет на вес!»

— Что хоть праздновал? — снисходительно поинтересовался мужик, решивший сопроводить меня до двери. Пару раз я чуть не растянулся, так что от помощи решил не отказываться.

— Развод.

— А… Достойный повод. Изменил?

— Выражаясь юридически, — процедил заплетающимся языком, — распрощались из-за непримиримых разногласий.

— Да, все беды из-за баб. Найди другую да приходи к нам праздновать. Все, бывай, приятель.

Стены пошатнулись разок-другой, дверь перекосилась, но открылась, и вот я на улице, глотаю густой, разбухший от дождевой влаги летний воздух. Освещенная мутным фонарным светом улица поплыла, потом резко сдала влево. Елы-палы! Предупреждать надо. Хорошо рядом оказалась стена, я привалился к ней, безмерно благодарный за поддержку. Что там сказал этот мужик? А, да, «найди другую». Верно. Отличный вариант со всех сторон. Особенно в данный момент, когда я почти четыре месяца не прикасался к Нелли…

К женщине, Доронин. Ты не прикасался к женщине.

Короче, найду другую. Дело, по сути, плевое. И это будет потрясающая девушка. Которая никогда не швырнет в меня обручальное кольцо, потому что будет по-настоящему любить.

Я закрыл глаза и представил эту мечту себе. Точеная фигурка, грудь умеренной пышности, умопомрачительные ноги, длинные темные волосы, закрывающие маленькие плечи, отливающие тусклым золотом, безупречная сливочного цвета кожа и глаза, выразительные, бездонные, зеленого кошачьего цвета… Ее серебристый смех, ее ласковый голос, такой успокаивающий, глубокий, произносящий мое имя… И ее запах: фрезия, роза, лилия… Не-е-е-т, еще лучше!.. Ее запах неповторим, как мягкость губ, шелковистость волос и нежность рук… Само совершенство. Нелли…