«Картель Коатль долгое время был настоящим бизнес-ангелом всего Лас-Риаса, у его истоков стояли три человека. Вы наверняка знаете их всех: Мартин Никколо, в прошлом талантливый фармаколог, Гато Бранко…»

На том конце провода повисло тяжелое молчание. А вот Никколо, наоборот, охватило спокойствие, тягучее и приятное, как после секса. Он оскалился в трубку и хищно клацнул зубами.

— И как это ты проебал такой компромат, расскажи, пожалуйста? — поинтересовался Мартин. Ему не нужно было видеть Гато, чтобы знать, сейчас он нервно ищет свои таблетки от давления и пытается промакнуть испарину, но салфетки далековато, а провод от телефона так сильно не растягивался.

— Мы знаем, что к делу причастна Тай. Это точно ее план. Они скорее всего в клубе, можно отправить туда спецназ и…

— Продолжай.

— И забрать пацана. Скажем, что это фейк. Достанем свидетельство о смерти его матери. Еще мы…

— Гато, ты мелко мыслишь, старая ты шваль. Если у них есть информация о Тайнаре, то скоро они докопаются и до таблеток. И тогда нам пиздец.

— Я отдам распоряжение Фабио, он соберет лучших людей. Они отправятся через час.

— Ну, не суетись. Нам же интересно узнать их требования, — проворковал Никколо. — Как-никак, у них целых три значимых заложника.

Словно в ответ на его просьбу, голос из колонок заговорил:

«Нам не нужны ни выкупы, ни взятки. Мы хотим, чтобы жителей Нижнего города признали полноправными гражданами Лас-Риаса. Многие поколения наших семей стремились работать на благо общества, но в то время как одни получали все, другим оставались только крохи этой жизни на задворках. Нам не нужна независимость, мы просто хотим мирной и спокойной жизни. И если вы все еще уверены, что мы недостаточно люди, чтобы дышать с вами одним воздухом, то придется рассказать вам правду. Одну вы уже узнали — о сыне Мартина Никколо и его делах. Но как насчет загадочной судьбы людей, которые старались навести мосты между Верхним и Нижним городом. Забавно, что каждый раз, как они пытались это сделать, они погибали. Да-да! Мы говорим об архитекторе Риве. Его сын — главный герой следующего эфира. Подписывайтесь и следите за обновлениями!»

— Звони Фабио, — цокнул языком Никколо.

***

«Подписывайтесь и следите за обновлениями? Серьезно?!» — закатывала глаза Вера. Она с трудом сдерживалась, чтобы не начать разбрасывать посуду и топать ногами, как делала это обычно на репетициях, когда кто-нибудь лажал. Но тут на коленях у нее дремал Мигель, и Вере очень не хотелось его будить.

— Так все сейчас говорят, — пожала плечами Дези, оглядывая присутствующих в поисках поддержки.

Тай только устало терла лоб. Проведение таких эфиров вызывало тошноту. К тому же на мозг давила внезапно начавшаяся бессонница. Тай уже двенадцать часов провела в попытках заснуть, но безуспешно. Стоило мыслям хоть немного устаканиться, как мозг тут же посылал вспышку какой-нибудб суматошной идеи, которая пробегала искрой по всем извилинам, возобновляя бодрствование.

— Говорят и ладно, — махнул рукой Рива. — Нам нужно сменить декорации. Если я прав, то они обращаются к Фабио, и у нас есть всего несколько часов…

— Ты блядь откуда взялся такой энергичный? — простонала Тайнара. Ей пришлось обхватить голову руками, чтоб сфокусировать взгляд. Гектор, до этого казавшийся расплывчатым пятном, предстал перед ней, сияя улыбкой и сверкая глазами, будто под кайфом.

— Просто я давно об этом мечтал, — пожал он плечами. — Мне и таблетки не нужны, чтобы оставаться в сознании.

— С таблетками или без — ты вот-вот крышей поедешь, — рыкнула женщина. Последние остатки веселости, пусть и наигранной, тут же испарились. — Дружище, когда ты сказал, что у тебя есть план по разоблачению Никколо, я и слова не сказала, правда же? Я готова была помочь. Я хотела помочь. Но ты ни разу не заикнулся блядь, что через час после слива мою дверь будет ломать ебаный спецназ! Это хуже дронов. И что ты предлагаешь делать теперь?

— Перегруппироваться, оставить камеры, провести включение из другой точки, я все спланировал, — затараторил Гектор, но направленные на него взгляды заставили его затихнуть. — Вот только не говорите, что вы этого не ожидали, а!

— Я не ожидала пьесы в трех актах, — продолжала давить Тай. — И пока тут не стало жарко, я сваливаю. Меня все заебало. У меня сын. У Веры тоже есть ребенок, вообще-то. Покривлялись — и хватит. У нас есть причины сидеть тихо и не подставлять лишний раз жопы.

— Но мам… — попытался возразить Мигель.

— Не мамкай! — рыкнула Тай. — Жопу в руки и вперед. Или ты хочешь вернуться к отцу?

И, не оставляя соучастникам шансов переубедить ее, направилась к гримеркам. Загрохотали падающие вешалки и банки. Тай перебирала свои нехитрые пожитки. Мигель следовал за ней неторопливой тенью.

— Куда мы пойдем? — спросил он, когда ее движения перестали быть слишком дергаными.

— Не знаю.

— А что мы будем делать?

— Не знаю, блядь!

— Тогда чем твой план лучше задумки Гектора?

— Более высокими шансами выжить? Как тебе такое, гений? — вспыхнула она, и Мигелю она почему-то сразу напомнила отца. Может, именно из-за этого характера он и не смог терпеть бывшую танцовщицу рядом. Но Тай ни разу не была похожа на Мартина. Она, может, и любила ударить кулаком по столу и ввернуть крепкое словцо, но Мигелю рядом с ней было спокойно. А это было непривычное для него состояние.

— А если из-за того, что мы уйдем, все останется, как есть? И Мартин будет править дальше…?

— А если мы умрем? — Тай попыталась подорваться наверх, но налетела головой на вешалку и тут же тяжело осела вниз с протяжным стоном. Мигель метнулся в зал и позвал Кану. Та уже не пыталась отпираться и говорить, что она не врач.

Ученая села рядом с Тай и, со всей вежливостью и деликатностью, принялась ощупывать наливавшуюся на макушке шишку. От ее холодных пальцев по всему телу бежали толпы мурашек, как от щекотки. И Тай, сколько бы ни сверлила молоденькую девчонку взглядом, не находила в себе сил, чтобы злиться на нее. Может, сказывалась бессонница, но Кана Хикари даже стала казаться ей милой.

— Все будет хорошо, — наконец, подала голос ученая.

— Твои слова, да богу в уши. Вот только старый пердун явно отключил телефон, — хмыкнула Тай и, приняв руку, поднялась на ноги. Перед глазами все закачалось, как с похмелья. — Нужно выпить.

— Тебе нужно поспать, — мягко проговорила Кана. Тай едко усмехнулась.

— Эх, милашка, тебе досталось мое лучшее снотворное.

Кана стыдливо опустила глаза и тут же залилась краской.

— Вы не подумайте, мы не…

— «Вы не» что? Он не пытается закрыть тебя ото всех и встать перед тобой, как живой щит? Ты не улыбаешься каждый раз, когда он смотрит на тебя? Да ты что? Моя хорошая, вот мне тут заливать не надо. Я все это говнище видела уже сотни раз. То есть, это не говнище, я за вас очень рада. Но не от всего сердца. И Скорее всего эта ваша «связь», построенная на фоне всеобщего пиздеца, распадется, как только дела придут в норму. И если вы до этого дня доживете. Ах, точно! Про выживание!

И она с новыми силами кинулась паковать вещи. Кана нервно следила за ее движениями. Не то, чтобы она сама не говорила себе все эти слова, но из уст Тай они звучали так хлестко и правдиво. Кана много раз представляла себе этот разговор. Как Тай будет бросать ей в лицо оскорбления, а следом за ними мелкий мусор и рюмки. И теперь, когда они все же коснулись этой темы, Кана неожиданно для самой себя испытала облегчение.

— Послушай, я знаю, что мне тут не место, — заговорила девушка, выуживая из памяти заготовленные на этот случай слова.

— О, расслабься, — махнула рукой Тай. — Вообще не надо тут хуем по столу водить и слезы мазать. Кому тут место или нет — это вопрос философский. Мы тут как живем? Дают — бери. Вот и все. Но мой тебе совет, крошка. Ни в коем случае не переворачивай свою жизнь ради мужика. Даже если тебе кажется, что ты его пиздец как любишь. Думай о себе. Остальные подождут. В конце концов, никому не всрутся твои жертвы. Поверь мне.