— Меня зовут капитан Павлинов, Вадим Семенович, — зычно начал он. Послышались смешки ребят. — Ат-ставить смех! Еще один хохоток по поводу моей фамилии, и вы у меня из маршбросков вылазить не будете! Атаман, — повернулся ко мне капитан. — Донеси эту простую мысль до своей ватаги.

— Есть! — гаркнул я, вспоминая свою службу в прошлой жизни.

Мир другой, а порядки такие же. И хоть мы сейчас не в армии, а вроде как школе, но чую, что попали мы в аналог кадетских корпусов моего мира.

— На ближайший год — я куратор вашей ватаги. И еще четырех таких же салажак, как вы. Все вопросы, что у вас возникают, задавать своему атаману, а тот уж спросит у меня. Для вас он теперь — царь. Богом для вас являюсь я. Если до вас не дойдет эта простая истина… Ну, я уже говорил, как буду ее в вас вбивать. СМИРНА!!! — неожиданно гаркнул он во всю мощь своих легких. — За мной, шагом-м… арш!

Проходя мимо медсестры, которая с улыбкой взирала на нас, я все же понял, почему ее лицо мне знакомо. Просто не ожидал увидеть ее здесь, да еще в таком виде. Безмятежно улыбаясь, на меня и мою ватагу смотрела Ольга Шувалова.

От аэропорта, где нас встретил капитан Павлинов, до самого расположения Школы ватажников было около километра. Даже страшно представить, как мы спать будем с таким-то соседством. Одна надежда — что самолеты сюда прилетают не часто. Звук взлетающих и садящихся стальных «птиц» — не то соседство, что способствует крепкому сну.

Не знаю, зачем дочка императора лично встречала нас, но вместе с нами она не пошла. А наш куратор первым делом повел нас не в казарму или ее подобие, а на склад. Получать форму и прочую амуницию, положенную ватаге для учебного процесса. Два комплекта нижнего белья, походный рюкзак, обувь типа «берцы», форма для тренировок, форма для построения и выхода в город, к которой выдавались еще и туфли, еще одна форма — для занятий «в поле».

После вопроса Кольки, а зачем мы тогда вещи с собой брали, Вадим Семенович цыкнул на него. Потом недовольно покосился в мою сторону и заметил, что выкрики с места наказываются. Намек капитана я понял. Пришлось приказать ватаге остановить прием вещей и построиться, а Кольке отжаться десять раз.

— Вещи в рюкзаках вам понадобятся в том невероятном случае, если вы получите увольнительную, — пояснил капитан, пока Колька пыхтя отжимался. — Но это бывает редко. Особенно у такого сокола, как ты, — посмотрел он на поднявшегося после отжиманий парня.

— Номер вашей ватаги — три, — вещал капитан, пока мы продолжили нагружаться как мулы. — На погоны пришиваете эту цифру. Атаман — ты рядом с цифрой пришиваешь букву «А». Имя ваша ватага получит после окончания обучения. Тогда же вам дадут воинские звания, согласно вашей успеваемости. Все слышали? — прикрикнул Павлинов. — Если постараетесь, то уже через год будете сержантами! А ты, — повернулся он ко мне, — и сразу лейтенанта можешь получить. Ну а плохо справишься — стать выше унтера не рассчитывай.

Покинув склад, мы двинулись к стоящим около леса трехэтажным квадратным приземистым домикам, отличающимся друг от друга лишь цветом стен. Когда я попал внутрь одного из них, то сразу увидел кардинальные различия с казармами из моей прошлой жизни.

При входе в домик ты попадаешь в большой холл, с противоположной стороны которого находится еще один выход на улицу. Слева и справа от входа по одной двери с цифрами «1» и «2» соответственно. Около противоположного входа расположена лестница на следующие этажи. Капитан повел нас к ней.

На втором этаже было все то же самое, что на первом. Только цифры на дверях отличались. Подведя нас к двери с цифрой «3», Павлинов открыл ее и скомандовал.

— Ватага! По одному вперед шагом марш. На обустройство — пятнадцать минут. Затем выходим на построение на плац около кубика. Если кто не понял, этот дом — и есть кубик. Запомните его расположение. Это легко — он тут единственный зеленого цвета. Чтобы через пятнадцать минут все были в форме. Проведу вам экскурсию по школе. Ну? Чего замерли, верблюды хромоногие? Выполнять!

Парни чуть ли не бегом ломанулись в дверь. Я снова, но уже не так торопливо как они, зашел следом.

За дверью находился небольшой зал-прихожая с рядом шкафов справа от входа. Десять штук ровно. А вот мой шкаф атамана стоял отдельно слева. Из прихожей шло три двери. Одна — в санузел. Колька со Святом тут же его и опробовали. Да и я не поленился заглянуть, но уже чисто из интереса. Все максимально аскетично и утилитарно: пять унитазов слева, отгороженных друг от друга пластиковыми перегородками по грудь. На противоположной стене к потолку были прикреплены душевые лейки, а в стену вмурованы барашки регулирования воды к ним. Тоже пять. И они также были разгорожены пластиком. Да уж, о стеснении в таких условиях можно забыть. Да и мыться моя ватага сможет лишь по очереди в два захода.

Вторая дверь вела в комнату досуга. Там стояли парты со стульями, к стене был прислонен стеллаж с книгами, на одной из стен висел телевизор. Можно и кино посмотреть, и видео-лекцию личному составу устроить.

Последняя дверь вела в спальню. Кроме десяти коек с прикроватными тумбочками, я нашел там еще одну дверь, за которой оказалась уже комната командира. Моя комната. С кроватью, столом, шкафом под личные вещи и даже сейфом. Кинув свой рюкзак в этот шкаф, я побросал выданные на складе вещи на кровать и быстро переоделся в форму, которую предполагалось одевать на построения и «на выход». Светло-зеленые брюки, такого же цвета рубашка, туфли и черный берет. На рубашке на плечах было место под погоны, но их нашью позже. На внутренней стороне дверцы шкафа оказалось зеркало. Оглядев себя в него и удовлетворенный получившимся видом, я покинул свою комнату.

— Могли бы всем по комнате выдать, — услышал я недовольный голос Кольки.

— Ускоряемся! — поторопил я ребят.

В основном моя команда касалась как раз Кольки и Мирона. Остальные уже почти переоделись и как раз поправляли свои зеленые береты. Это было сейчас единственным и главным отличием в их форме от моей.

В пятнадцать минут мы уложились, но выслушать недовольство капитана Павлинова все равно пришлось. И ремень на брюках не все затянули как надо, и брюки ушить некоторым требуется по длине, да и береты мы еще носить не умеем. Но судя по тону, ворчал он больше по привычке или в силу характера.

— Строй своих по росту в колонну по двое и за мной. Сейчас шагом пройдетесь, а на будущее запомни, атаман — по территории школы передвигаться только бегом. Можно трусцой, но никак не шагом. Право вышагивать еще заслужить надо. Понял?

— Так точно, — кивнул я.

С каждой минутой, проведенной в школе, все больше вспоминались навыки, полученные когда-то мной в армейке в прошлой жизни. Что помогало мне легче принять ситуацию с навязанной императором учебой здесь. А вот парни пока только приспосабливались. Строились долго, в строю переминались с ноги на ногу, кто-то недовольно зыркал по сторонам (Колька), кто-то дергал челюстью, словно что-то жует (Рустам), были и те, кто судя по по бросаемым по сторонам взглядам, уже успел пожалеть о своем решении (Леня). Однако в отличие от них, я все же понимал, что полноценной армейки здесь нет. Только «условия приближенные к боевым».

Наконец мы двинулись по территории школы под короткие, но емкие пояснения капитана.

— Как видите, кубики разного цвета. Цвет означает срок вашего обучения. Новички живут в зеленом кубике. Кто отучился три месяца — в желтом. Полгода — в красном. Ну а те, кто осилил девять месяцев, уже обживают синий.

— Разрешите вопрос? — обратился я к нему.

— Валяй, атаман.

— Мы будем переезжать каждые три месяца?

— Смекнул, хвалю, — одобрительно кивнул он.

Дальше нам показали здание столовой, медпункт, административное здание, оно же штаб. Здание с учебными классами и бассейном.

— Стрельбище находится в пяти километрах отсюда. Полигоны там же. И не надейтесь, что вас туда будут возить — бегать вам придется много, — «обнадежил» нас Павлинов.