— И что с ним делать? — спросил Павлинов.

— А ничего. Пусть и дальше все идет так, как сейчас. Главное — парень не псих. Тебя ведь это беспокоило?

— Так точно.

— Вот и не переживай. Свободен, капитан.

Новость, что нашу ватагу могут отчислить, сильно обеспокоила моих ребят. Они-то не знали всех деталей, и что я попал сюда не по своей воле. Вчера они только переваривали и обсуждали между собой «опасность», а сегодня утром сразу после побудки не выдержали. Ко мне подошел Рустам, который моим косвенным наблюдениям постепенно становился для всех номером один после меня, задвинув вездесущего Толика. В маршбросках да прочей физухе, чем нагружали ребят, именно Рустам становился примером для ватаги, а вот более мелкий и слабый Толик не мог проявить своих талантов разведки, из-за чего и сдал «позиции лидера».

— Атаман, — позвал он меня, когда все оделись и умылись, но еще не вышли из расположения «казармы».

Вот еще что примечательно, до попадания в Школу он всегда звал меня по имени, реже называя главой. А сейчас только «атаман» или «командир». Сумели таки вбить здесь в ребят субординацию!

— Слушаю, — поправляя складки на рубашке, отозвался я.

— Что делать будем, если нас отчислят?

— Не отчислят, — мотнул я головой. — Уже вечером или Лобастый даст свой ответ, или я воспользуюсь другим вариантом пополнения наших рядов. Есть один стопроцентный. Только там я человека не знаю.

— Вот как, — протянул Рустам. — Вы помирились? — не удержался он от личного вопроса.

— Нет, но вроде и врагами не были.

Удовлетворившись, Рустам осмотрел ватагу, что внимательно прислушивалась к нашему разговору, и мотнул головой им на выход. Я принял такое своеволие спокойно. Все равно придется кого-то выделить в свои помощники. Не сейчас, так потом. А Рустам в отличие от того же Толика парень прямой и понятный. Может, и сделаю его потом своей правой рукой.

После завтрака вместо лекций нас ждало практическое занятие на полигоне. Прибежав туда, мы с удивлением посмотрели на дожидающегося нас Павлинова, у ног которого лежал макет человека.

— Нравится? — заметил он наши взгляды. — Берите! Это ваш новый ватажник на сегодня. Как видите, самостоятельно ходить он не способен, так что будете отрабатывать с ним схему «раненый товарищ». К вашему счастью, сегодня вы будете выступать «соло», — махнул он рукой на полосу препятствий. — Задача простая. Пройти от точки старта, обозначенной белой линией, до точки финиша. Ее вы узнаете просто — там вас буду ждать я. Время выполнения — двадцать минут. Если уложитесь, освобождаетесь от маршбросков на сутки.

— А если пройдем быстрее? — решил я подначить капитана.

— Две-три минуты ничего не решают. Но если вы сможете меня удивить и уложитесь в армейский норматив, пройдя эту полосу за десять минут, тогда так уж и быть вся ватага получит день увольнительной, — тут он усмехнулся и уверенно заявил. — Но вы можете об этом и не мечтать. Стартуете по моей команде.

После этого он развернулся и двинулся на другой конец полигона.

— Жека, Андрей — на вас макет, — тут же назначил я ответственных за нашего «товарища».

Выбрал их по двум причинам: Жека — самый сильный физически, а с Андреем они уже сработались в паре и понимали друг друга лучше, чем с кем-то другим.

— Толик — идешь первым в качестве разведчика. Но не торопись. Я запущу своего дрона, буду смотреть препятствия с высоты. Но так не все можно увидеть, потому ты будешь уточнять детали.

Далее я пояснил ему условные сигналы, какие буду передавать, если увижу препятствие. Дрон завис и крутанулся вокруг своей оси один раз — обнаружена яма. Завис и покачался из стороны в сторону — замаскированная ловушка, которую мне трудно определить, могу показать лишь местоположение. Какие могут быть еще ловушки, я пока даже не предполагал, потому третьим сигналом было «кружение дрона над точкой» — приказ остановиться и дождаться меня.

Все, вот теперь можно и в бой!

Из-за необходимости быстро принимать решения по преодолению препятствий я решил идти сразу за Толиком. Так будет еще и проще ему что-то крикнуть, если увижу что-то совсем не стандартное. Остальных ребят привычно разбил на пары. Тем более у меня только пара «Толик-Колька» перестала существовать, а остальным даже не нужно подыскивать замену привычному напарнику.

— Бах! — не заставил себя долго ждать выстрел-сигнал от Вадима Семеновича.

Мой дрон взмывает вверх на три метра и летит вперед. Остальные пока стоят, ждут моей отмашки.

— За стеной канава, заполненная водой, — сообщаю я через пару секунд.

Стену высотой в два с половиной и шириной в десяток метров видят все. А вот что дальше — только я с помощью дрона. Еще немного осматриваю препятствие и замечаю свисающую с другой стороны веревку в десятке сантиметров от края верхней точки почти посередине. Если перелезть и схватиться за нее, потом чуть спуститься и, держась за веревку, оттолкнуться от стены, то можно перепрыгнуть канаву и сразу оказаться на сухой земле. Сообщаю об этом Толику и остальным и даю отмашку на выдвижение.

Самое сложное в этом препятствии — затащить выданный капитаном макет и потом аккуратно спустить его и передать на другой стороне. Нисколько не сомневаюсь, что Павлин смотрит на нас сейчас через какую-нибудь камеру и обязательно в своей язвительной манере отчитает нас, если мы просто перекинем макет через стену.

Когда Жека с Андреем преодолели стену, матерясь сквозь зубы, здоровяк вроде бы тихо, но так чтобы я его услышал, сказал.

— Вот бы у командира не только разведчик был, но и транспортник какой. Прицепили бы сейчас эту дурынду на веревку и не мучались.

Цыкать на него я не стал, сосредоточившись на следующем препятствии. Но заметку в голове сделал. Действительно, вот в таких условиях и проверяется, что больше всего нужно и в бою, и в обычной жизни.

После стены с канавой шла «змейка» — выкопанная траншея, перед которой стояла табличка со стрелкой недвусмысленно указывающая вниз. Видимо, чтобы мы не решили перемахнуть препятствие, а выполнили задумку создателя полосы и точно спустились в траншею. На всякий случай я снизил дрон, чтобы лучше рассмотреть дно и стенки траншеи. Не зря.

— Под ноги смотрите, там есть вкопанные маленькие колышки. Проткнуть берцы не проткнет, но подвернуть ногу можете легко, — предупредил я парней. — И на стенки поглядывайте. Есть там углубления, не пойму что в них. Толик — проверь.

— Есть, — отозвался наш разведчик и первым сиганул вниз.

Змейку мы в итоге прошли без проблем. Углубления в стенах мне не показались. Некоторые были просто ямками, а в некоторых оказались заложены учебные взрывпакеты. Убить не убьет, но оглушить может запросто. К ним была протянута леска, перегораживающая траншею почти у самого дна. Разминировать мы их не стали, просто перешагивая лески, миновали препятствие.

Дальше стало сложнее. Создатели этого полигона не поленились сотворить настоящее болото длиной в сотню метров и шириной в два десятка. Зеленая поверхность воды иногда пузырилась от поднимающихся со дна газов. То тут, то там были разбросаны кочки с травой. Попробовав ступить на ближайшую из них, Толик чуть не ушел в воду, погрузив опорную ногу по колено. По идее болота проходят, используя какой-нибудь шест или палку для проверки твердости дна. Но рядом я не увидел ничего, что могло бы нам помочь. Теоретически можно попробовать создать палку из алмаза… Но хватит ли у меня на это сил, а главное — нужного элемента вокруг. Не попробуешь, не узнаешь.

Сосредоточившись, я даже прикрыл глаза, стараясь ощутить витающий вокруг углерод. И тут же изумленно их распахнул, с опаской посмотрев на «болото».

— Парни, эти пузыри из метана или чего-то, в чем много углерода, — предупредил я ребят.

Мирон грязно выругался.

— Тут вроде как нам болото сделали, так что будем считать, что это метан. Ни у кого надеюсь зажигалок или чего-то, что может дать искру, с собой нет?