— Ну, теперь, когда мы обглядели уже друг дружку, может, познакомимся, а? — голос астийца был низким, с хрипотцой, будто он только что поднялся ото сна, но абсолютно добродушным, отчего Датокил знатно осмелел, решительно протягивая руку в приветствии, попутно представляясь:

— Имя мое — Датокил. Представляю я равенский Приорат под командованием благородного Артемира. — вежливый поклон с вытянутой рукой. — Вдохновившись беспримерным рвением астийцев в защите своей независимости, мой господин решил обратиться к вам за помощью, ибо терзают нас те же проблемы, что и вас — жестокие и жадные до абсолютной власти сарги.

— Что ж, ясно. — медленно произнес астиец, своей рукой отводя протянутую руку Датокила, чем его немало смутил. — Имя мое — Олиправд, титул — царь Астии. И с друзьями у нас принято здороваться по-другому. — Закончив приветствие, он раскинул свои крупные руки и, сделав шаг вперед, заключил в конец смешавшегося Датокила в крепкие объятия, при этом извергая протяжный грудной звук, похожий на рык какого-то крупного зверя.

— Ну же, Датокил, не тушуйся! — добродушно поддел локтем равенца царь Олиправд, едва выпустив из своих объятий. — Твой предшественник отзывался о равенцах очень хорошо, а в своей хитрословной мудрености он нас всех убедил. А вот, кстати, и он! Пириус, мышь ты полевая, а ты оказался прав!

В своей привычной манере, откуда-то из теней, словно из потустороннего мира, беззвучно омылся в свете факелов человек в плаще с капюшоном, слегка подняв правую руку в качестве приветствия.

— Убери ты этот клятый мешок со своей головы, нет в нем нужды! — проворчал Олиправд, укоризненно посмотрев на Пириуса. Тот подчинился, одним легким движением скинув покров сокрытости и оголив лысую свою голову.

— Узнаю равенского собрата по борьбе. — монотонно-скрипучий голос старшей Летучей Мыши, словно ворчанье старого мельничного колеса, был обращен к Датокилу, который с едва скрываемым триумфом склонил голову в знак уважительного приветствия.

— Угадал прибытие почти день в день! — тряхнув плечами в смешке, Олиправд лукаво сощурился. — Никак, сговорились, а?

Тут уж пришла очередь Датокила предаться смешку, правда, получился он достаточно нервным.

— Право же, друзья, пойдемте, пойдемте внутрь! — развевая починающуюся неловкость, взмахнул руками беззаботный весельчак, приглашая посетить деревянный дворец. — Сегодня у нашего народа праздник — Суженая Ночь, когда девицы сами выбирают себе женихов.

— Мне невесты не нужны. — замахал руками Датокил в страхе, что ему теперь навяжут какой-нибудь нелепый межплеменной брак.

— Не беспокойся, тебя никто не выберет. — игриво подмигнул Олиправд. — У нас чернявенькие не в чести.

Уже вовсю пресытившись смешливой моложавостью царя, который начинал ему сильно не нравиться, Датокил раздраженно фыркнул, что стало неудачным результатом попытки усмехнуться.

Прекратив, наконец, пытать Датокила своей бойкой натурой, Олиправд проводил равенцев внутрь поместья одного из богатейших князей, как царь позже пояснил. Сам князь отбыл в столицу Астии — Олию, переименованную так в честь царицы Олии, остановившей саргов от покорения архипелага. Снаружи дворец не казался особливо изысканным, зато вырублен был очень основательно. Однако, оценить всю прелесть астийской архитектуры и искусства можно было, лишь оказавшись внутри дворца. А чего там только нет! Многочисленные гобелены тончайшей работы, развешенные с умеренным изобилием. Все стены и потолки, не прикрытые ткацкими шедеврами, украшены резьбой по дереву в виде витиеватых и сложных узоров, имеющих идеально симметричную структуру. Причем резьба эта была не только в долговечных телесах поместья, но и в обеденных столах, тарелках, и даже мелких столовых приборах. Казалось, что резчик смело бросал самому себе дерзеющий вызов, избирая для своего труда все меньшие и меньшие предметы и превосходя восхищения обычного человека. «Такого в простых и грубых каменных замках остального Нордикта я еще не видел», — дивился Датокил, пристально рассматривая мелкие узоры на суповой ложке до боли в глазах.

Как только приглашенные равенцы надивились вовсю на астийское ремесло, Олиправд, довольный реакцией гостей, пригласил их к столу. Датокил, уже приготовившийся увидеть огромное деревянное полотно, ломящееся от еды и напитков, а также огромной толпы царских иждивенцев, был приятно удивлен небольшой столовой с круглым столом в центре, сервированным как раз на равенцев и Олиправда. Не было даже царицы, о которой пару раз мимолетом упомянул Олиправд в самых теплых словах.

— Как же, Ваше Величество? — поинтересовался Датокил странному обстоятельству. — Вы же упоминали про празднества, а стол явно не вместит более гостей, чем нас сейчас здесь есть.

— Да, разумеется, я упоминал про Суженую Ночь. — пояснил Олиправд, садясь за стол и рукой приглашая следовать его примеру. — Но не говорил, что мы будем принимать участие в ее традициях. Мы лишь поддержим дух праздника хорошим застольем. — подмигнул царь, давая однозначно понять, что сейчас будет попойка.

— О делах насущных, стало быть, поговорим завтра? — недовольно скривился Датокил, присаживаясь на удобное кресло с добротной перьевой обивкой.

— Отчего же завтра? — искренне удивился Олиправд. — Только затупим голод, и начнем судить. — тут царь громко хлопнул в ладоши два раза, на что в столовую чуть ли не вплыли один, два, три… несколько слуг в красных рубахах, неся на руках большие блюда с только что сготовленными яствами. Там были и запеченные гусь с поросенком, и огромная копченная рыба, которых не видел никогда Датокил, и, разумеется, поднос с изысканным графином, внутри которого искрилась прозрачная жидкость, в которой Датокил мгновенно узнал крепкую горючку.

— Боюсь, нет у меня опыта вести переговоры в пьяной смуте. — едва сдерживая негодование, на что его по ноге под столом стукнул Пириус, процедил сквозь зубы Датокил. Хитрейший, иначе не будь он таким, явственно чувствовал, что царь попытается их споить и выбить для себя немыслимые по трезвой голове условия союза.

Посерьезнев и недовольно сощурившись, Олиправд непривычно суровым голосом возразил:

— Отчего же в пьяной смуте? Коли вам так угодно, можете выпить после переговоров. — сказав это, Олиправд хлестанул из графина в деревянную кружку знатную порцию выпивки и разом опрокинул в себя, вырвав из себя после громкое «Эх-х-х!».

Горячительное мигом вернуло царя в беззаботное состояние, и он, бойко стукнув кулаком по столу, выдохнул:

— Тогда давайте говорить сейчас, коли так боитесь разомлеть.

Датокил, облегченно улыбнувшись и радуясь, что удалось избежать конфликта, декларативным тоном начал:

— Ваше Величество, как вы уже знаете, мой народ ведет освободительную войну про…

— …Против Саргии, и одержали ряд значимых побед, но силы ваши иссякают, и вам нужна помощь. — скучным тоном пробубнил, передразнивая Датокила, уже заалевший Олиправд, водя кистью руки в воздухе из стороны в сторону под тон слов. — Я все это знаю.

Недовольный таким неуважением к себе, Датокил нахмурился. Чувство неприязни к царю Олиправду достигло точки ненависти, и он уже открыл было рот, чтобы… Чтобы что? Одернуть наглого и поддатого царя, в помощи которого жизненно нуждается? Прогнав своевольный порыв, Датокил захлопнул рот.

Прочитав внутреннюю борьбу Даткоила, Олиправд уголком губ ухмыльнулся, оставив инициативу разговора за собой:

— Я могу предоставить вам пресловутую помощь, но за высокую цену.

— И какова же она? — стараясь придать голосу нейтрально-вежливый оттенок, дрогнул Датокил.

— Вся восточная Саргия под управление выбранного мною губернатора, а также приоритетные торговые права для моего царства с остальным Нордиктом. Еще и демонтаж всех укреплений Нордиктовской Десны по береговым линиям. — не дрогнув ни телом, ни голосом, вывалил Олиправд свою торбу на голову Датокилу.

— Вся восточная Саргия?! — не удержавшись, выкрикнул Датокил, рассчитывавший на куда более скромные аппетиты астийского царя. — Это же огромная территория, да еще и очень богатая!