— Но для этого нам нужен сильный вождь, способный мудро и бережно направлять нашу силу…

— Вот ты и веди! — раздался далекий возглас из толпы, который поддержала пара выкриков.

— Н-нет, негоже мне вести вас!.. — внезапно запнулся Датокил, скоро заморгав своими черными глазами, смущенный то ли тем, что предложена была его кандидатура, то ли тем, что ее поддержка была так немногочисленна. — Но я знаю, да и вы все, того, кто достоин этой участи по делам своим и по крови своей благородной! — величественным в своей неспешности и весомости жестом Датокил указал прямой рукой на Артемира. — Предлагаю вам на рассмотрение благородного потомка защитника Равении, Артакана, по имени Артемир!

— Так Артакан, или Артемир? — толпа смутилась.

— Артемир, потомок Артакана! Некоторые из вас могли знать его по сокрывающему имени Эмир. — рассердился Датокил на свою же сложносочиненность, не понятую равенцами. — Победу он героически удержал, едва только ослабла наша хватка.

Окончательно поняв, про кого идет речь, равенцы встрепенулись и в едином порыве всколыхнулись, заорав одобрительными голосами. Улыбнувшись с облегчением, Датокил заявил:

— Воля ваша слышна далеко над песками Гунталя, и я с радостью принимаю ее. Засим, ввожу надо всеми нами Приорат, вместо погибшего давным-давно Триумвирата равенцев Заголовья, Поручья и Изножья! И приором назначаю Артемира, потомка доблестного Артакана. Теперь он ваш вождь… Преклонитесь же перед вашим приором! — закончив на высокой, срывающейся на вопль ноте, Датокил сошел с вершины бархана. Вослед ему огромное черное море, взволновавшись и беспокойно забурлив, осело — равенцы с рьяной готовностью встали на одно колено. Проходя мимо Артемира, Датокил шепнул:

— Теперь слово за тобой.

Поняв, что про него не забыли и речи не избежать, Артемир покладисто занял натоптанное место Датокила и, сконцентрировавшись предельно в голос свой, неуверенно начал:

— Встаньте же, друзья мои!(«И это мой голос?!») Я благодарен вам за ваше доверие, и покладу жизнь свою, дабы его не испоганить. Я не буду утомлять вас долгими словесными завитушками, вас, измученных за прошедший день, наполненный судьбоносными событиями, вас, бивших саргов беспощадно, вас, избравших меня своим вождем. Скажу лишь: отдыхай, равенский народ! Вы этого заслужили! Дальнейшие наши действия будут обсуждены с моими советниками и донесены до вас в скорости. Отдыхай!

Равенцы выслушали это маленькое выступление, затаив дыхание. В конце они погудели и разошлись, деловито кивая головами и обсуждая последние события. Артемир же, замолкнув, отер со лба пот, выдохнул и сошел вниз, где его встретил Датокил, похлопав дружески по плечу.

— Вполне себе неплохая речь. — Датокил с видом оценщика скосил взглад в сторону Артемира. — Они запомнят то, что ты с вниманием и заботой отнесся к ним.

— Это был единственный достойный повод сократить мои слова. — пожал плечами Артемир.

— Что ж, я рад, что ты именно так начинаешь свой путь правителя. Я вижу в тебе большое будущее. Ну, а пока о настоящем: я иду спать, и тебе рекомендую воспользоваться своим же советом. — Датокил попрощался с приором и отправился восвояси. Артемир последовал его примеру.

В ближайшие недели весь равенский народ на Гунтале замастил свою задавленную душу свободой. Так бы и совсем потешились, дав размывающую трезвость взгляда слабину, но Артемир, приняв новосозданный титул приора, стал неустанным источником бурной деятельности. Дав выход своим патриотическим тревогам, приумноженным его благородной кровью, он появлялся на Гунтале повсеместно, посещал каждый околоток, побуждал кузнецов, фермеров и хранителей равенского знания работать, не жалея и без того истощенных сил. И эта искренность, с которой он преподносил себя народу, получила отклик: кузнецы ковали доспехи и оружие, фермеры готовили запасы пропитания для народа и войска, мастера учили новобранцев традиционному ратному делу, превращая нежную зелень в матерые заросли колючего кустарника.

Войско равенцев, отрастающее день ото дня решившимися смельчаками, Артемир разделил на три армии: Третью, во главе которой стал опытный и образованный Салатор, Вторую под управлением доселе неизвестного равенца — Коригана, Первую, которую Артемир поведет сам. Стоит привести пару мимолетных слов о Коригане. Это был уже немолодой равенец с круглой и совершенно лысой головой, обладатель очень темной, даже по меркам равенцев, кожи. Он был носителем слегка презрительного взгляда маленьких карих глаз, в соседстве с которыми сидел широкий и приплюснутый нос, под которым в серьезной складке покоился рот его. Причем «покоился» — это не просто оборот, ибо Кориган был крайне молчалив, предпочитая слову дело. Рост его был невелик, что компенсировалось его талантом полководца, проявившем себя ярко в бою с Надзором: он, будучи еще "околоточным", очень ловко изобразил отступление, чтобы потом окружить увлекшихся преследованием саргов и с легкостью разбить их. Его воины высоко ценили его, и Артемир мудро учел их мнение, сделав Коригана генералом, командующим Второй Армией.

Но теперь речь вновь об общем равенском деле. Разделенная на три армии, но все же немногочисленная, сила равенцев довольно быстро обросла неплохим снаряжением. Обрядить равенских воинов так же плотно, как и Саргия — своих, Артемир не мог, но все же вопросом личной защиты солдат он пренебречь не захотел. Одет новый равенский боец был в окрашенную черным красителем льняную стеганку, небольшую кольчужку, поверху — стальная кираса с наплечниками и наручами, шлем с небольшим козырьком, в руках покоился прямоугольный деревянный щит, что были распространены ранее в войсках почившего Триумвирата. Основной силой равенских армий стали пехотинцы ближнего боя: пикинеры и мечники, да и то потому в основном, что их было проще подготовить и вооружить. Пикинеры же еще могли противодействовать могучей коннице саргов, что было жизненно необходимо в битве с полноценной армией Нордиктовской Лиги. Лучников и арбалетчиков тоже было вдоволь. Элитой заделались огненные стрелки с модифицированными по образцу Октавиуса Мария ружьями и пушкари, щедро обеспеченные трофейными пушками Надзора. Обучение последних было особенно драматичным — весь путь изучения опасного оружия на алом угле равенцы прошли по следам саргов: ужасы ошибочных разрывов и покалеченные, а иногда и попросту разорванные на куски люди и орудия стали теми шишками, которые не слишком внимательный ученик с незавидным постоянством ловит от своего учителя.

Но шишки и прочие побочные продукты учений пошли впрок, и вскоре Артемир с нескрываемой гордостью и замирающим сердцем окидывал широким взглядом стройные фаланги пикинеров, чередующиеся с отрядами мечников, прикрываемых стрелками и лучниками, а впереди всего этого воинства сверкал на дневном свету оскал из артиллерийских пушек. Над войсками развевались черные полотнища, которые были избраны в качестве равенских знамен. Не хватало лишь сей силе конницы, о чем горевал приор и о чем неустанно нашептывал ему Салатор, сбросивший свои комендантские доспехи и одевший генеральскую равенскую броньку, отличную от рядовой лишь стеганкой пурпурного окраса да густым плюмажем на шлеме в виде пурпурного конского хвоста.

— Артемир, с конем наше войско обретет ту силу, которой всегда боялись народа Нордикта — силу стремительного и маневренного равенского натиска, славного и беспощадного. — постукивая пальцем по деревянной столешнице в такт своим словам, говорил Салатор. — Мои подданные, а, значит, и твои, станут бесценным дополнением к армии, нужно лишь только освободить Равению от остатков Надзора, и регулярные равенские всадники — к твоим услугам, не говоря о многочисленных добровольцах среди обычного народа.

— Эта идея согласна с моим планом по овладению Южным флотом Саргии — одно естественным ходом разрешит и другое. — наставительным тоном сухо вымолвил Датокил, кивая головой. — В любом случае, освобождение нашей исторической родины станет богатой духовной пищей для равенской морали.