— Кто это? — любопытствовали с разных сторон.

— Моя лучшая в мире подруга! — отвечала я.

Тогда и у нее стали просить автографы. А она, вместо того чтобы расписываться, стала отпихиваться:

— Я не звезда!

Перед просмотром фильмов мне, взошедшей на авансцену, начали задавать вопросы. В письменном виде — что, напомню, является моим железным условием. И, как было заведено, я в основном зачитывала записки, посланные моими школьными подругами. Которые впервые узнали, что у меня, оказывается, есть еще и лучшая в мире подруга. Записки мы с ними сочинили накануне после уроков… А ночью я придумала свои молниеносные ответы.

Прежде чем те «молнии» засверкали, я попросила Нудилку подняться ко мне на авансцену. Но она так испуганно замахала руками, точно я пригласила ее на эшафот или предложила броситься с моста в реку. Тогда я развернула одну из бумажек и в полный голос прочла: «Такой именно мы и представляли лучшую вашу подругу. Пусть она тоже что-нибудь скажет!» Ничего подобного на бумажке написано не было — я позволила себе смелый эксперимент. Зрители не знали, что слова те являлись лекарством, прописанным мной Нудилке…

«Самая лучшая» и от записки стала отмахиваться. Она протестовала со своего зрительского кресла, сквозь которое была готова от скромности провалиться.

Когда я потом изображала на экране странности взрослых и корчила чужие физиономии, мне не терпелось узнать мнение своей неразговорчивой лучшей подруги. В темноте, прорываясь сквозь веселую реакцию зала, я спрашивала:

— Ну как?

— Это очень остроумно… — тяжело вздохнув, отвечала она. — Это очень смешно.

На нас, выходящих из зала, накинулись с тех же самых разных сторон. И выкрикивали: «Спасибо тебе, Смешилка!» Заодно, спохватившись, добавляли: «И лучшей подруге спасибо!» Она же, вместо того чтобы сказать в ответ «благодарю!» или хотя бы «пожалуйста!», отвечала скороговоркой:

— А я тут при чем?

И так отворачивалась от фотокорреспондентов, что газетам достался только ее затылок.

— Чего ты отбиваешься? Прячешься? — спросила я, когда мы оказались на улице.

— Потому что ты — Смешилка, а я — Нудилка.

И, подобно маме, принялась делать мне замечания:

— Зачем в титрах объявили, что у всех твоих персонажей есть живые прообразы?

— Лучше, чтобы они были мертвыми? — опять прикинулась я дурочкой.

— Всем известно, где ты, Смешилка, учишься, и на математичку, к примеру, прибегут поглазеть, Разве она виновата, что родилась привлекательной? И что в нее все старшеклассники…

— Все?! И ты еще спрашиваешь, за что я ее…

— Но к чему людям знать, что математичка три раза выходила замуж? Я вот ни разу не выйду.

— Да не сочувствуй ты ей. Она после первого же моего фильма выскочила замуж в четвертый раз! Такую ей рекламу устроила… Женихи хлынули в школу! Пожалела бы лучше учеников, которые могли остаться без пап. И об их мамах лучше бы побеспокоилась…

Я стала изображать, как все это могло произойти. И как над учениками и их мамами нависала угроза.

Нас сопровождали смех и прохожие. Но мы делали вид, будто не замечаем: я — потому что привыкла к такому сопровождению, а она — потому что не привыкла и очень смущалась.

— А про личную жизнь директрисы зачем с экрана объявила? Сама же изобразила, как она обо всех вас печется. А то, что у нее никогда не было мужа…

— Уже есть! — торжествующе провозгласила я. — После моих фильмов, узнав, что она такая хорошая, но одинокая, кое-кто пожелал одиночество у нее отобрать.

Так и было… Я узнала об этом всего несколько дней назад: директриса, которая никогда не торопилась домой, потому что ее там никто не ждал, внезапно туда очень заторопилась. От учеников изменения в своей личной жизни она пыталась скрывать, будто совершила что-то запретное. Рассказывая, я изображала, как все это выглядело…

— И в чем же, скажи, я виновата? Есть такая противная поговорка: «Не делай добра — не получишь зла». Или не получишь упреков.

— Пожалуйста, делай добро… — грустно попросила Нудилка. — А меня извини.

Если б она еще узнала о моих правительственных звонках! Но я те авантюры афишировать не собиралась.

По дороге я стала постепенно догадываться, а вблизи ее — главное же, его — дома окончательно поняла, что странность Нудилки не от занудства, а от ее совестливости и взыскательности к себе. И еще от болезненной скромности. Больной, значит, была не только ее нога, но и ее скромность. Она была не длиннее, а чрезмернее, чем допустимо…

Нудилка была сестрой своего брата… Но у нее, повторюсь, имелись и другие достоинства. Прежде всего, она была недовольна собой… Тогда как большинство людей собой абсолютно удовлетворены. Я это познала, как говорится, и на своем собственном примере. В значительной степени… Говорят, что «своя рубашка ближе к телу», но и собственные примеры — ближе к истине…

Распознавание Нудилки помогло возникнуть возле самой двери их дома и новой идее. Она, как и многие мои идеи, выглядела потрясающей. На мой взгляд…

— Нудилка, давай создадим дуэт. Какого еще не бывало! «Смешилка и Нудилка» — такое у него будет имя. Прости, что поставила себя впереди, — смех все же привлекательнее занудства. Но ты будешь занудой только по прозвищу. В действительности же мы докажем, что твои занудства подсказаны… совестью. Тебя тревожат сложность и даже безысходность некоторых людских судеб, а я из безвыходности нахожу выход! С помощью юмора… Не потому, что я находчивее тебя, а потому… что слезы и смех — опять рядом. Ты своей совестью будоражишь мою, и я начинаю изобретательно действовать.

Если бы она знала, до какой изобретательности я доходила!

Сделавшись звездой, я прочла о себе такое количество статей и рецензий, что стала иногда изъясняться чужими словами, с трудом отыскивая свои…

— Согласна? — затаившись, спросила я.

И ждала, что услышу занудное «нет». Но она притаилась, задумалась. И, ничего не ответив, вошла в подъезд. Где жил он!

В тот же вечер я вызвала его на экстренное свидание. Свидания бывают деловыми, бывают любовными. Любовное мне еще не светило, и я начала с делового.

Но пора уже описать, как он выглядел. Тут у меня, как говорится, нет слов!

Чехов, поведала мне бабуля, считал, что в человеке все должно быть прекрасно. Так это был тот самый случай!

Цитаты плюс ко всему помогают избавиться от многословия, доказательств… Кто осмелится спорить с великими!

Уникальные идеи следует и подавать, как уникальные блюда. А я о своей сообщила сбивчиво: говорила об одном, а думала о другом. Он тем не менее сразу ее постиг.

Достоинство, которое мама советовала мне не терять, он не терял, а, наоборот, обретал. В любых обстоятельствах… Слов произносил мало, но весили они так много, что я не всегда могла дотянуть их до своего сознания.

— Ты не только целительница, но и талантливая изыскательница, — заключил он.

Чтобы дождаться таких оценок, стоило и дальше вдыхать кислород!

— Прошу: убеди ее согласиться, — с надеждой попросила я. С надеждой, но еле слышно, так как у меня пропал голос.

Мы с Нудилкой принялись репетировать. С каждой нашей встречей она все очевиднее взбадривалась. Я вынуждена была даже предупредить:

— Не выходи из образа!

В жизни она должна была излечиваться, становиться другой, а в дуэте — ни в коем случае!

Но однажды мне показалось, что болезнь возвращается, что она опять впадает в депрессию. И это не показалось, а оказалось.

— Что с тобой? — забеспокоилась я.

— Ты — Смешилка, а я — Нудилка… Но есть еще и Выпендрилка. Брат — такой умный! — не замечает, что она перед ним выпендривается. И что это ему мешает…

— Помешать, как и помочь, способен лишь тот, в кого… Получается, он в нее…

У меня не выговорилось последнее слово: застряло в горле.