— Н-на! — удар! Тварь под моей рукой лопается словно перезрелый арбуз и кажется, что на секунду я ощущаю мерзостный вкус ее потрохов у себя во рту! Чтобы наверняка — разваливаю ее пополам и попрыгиваю вверх, обрушивая на ее голову удар ногой. То, что называют «сейсмический удар» — удар, который сотрясает землю и раскалывает ее поверхность, я проваливаюсь в мерзлый грунт по колено. Тут же выдергиваю ногу из земли и срываюсь навстречу следующей, которая охвачена пламенем господина Малютина, но не думает умирать и пробиваю ее насквозь! Какие они мягкие… или это не они мягкие, а я сильный и твердый? Чушь какая… еще одна тварь и снова отвратительный вкус кислятины на губах, отвратительный вкус и запах… я практически пробиваю ее насквозь своим телом!

— Уваров! — крик. Оборачиваюсь на него, вижу лежащую на земле фигурку в сине-красном мундире, Мария Сергеевна зажимает рану, неужели она не может исцелиться?

— Там! Туда! — кричит она, делая жест рукой. Она ранена, у нее течет кровь, но тварь рядом с ней — расплескана темной лужей останков и внутренностей, она показывает куда-то в сторону, и я поворачиваю голову туда. Новые твари! И они почти добежали до валькирий, которые все еще ведут огонь, но это почти не задерживает тварей. Я отталкиваюсь от земли, я бегу туда, где отчаянные девчонки в своих парадных шинелях, стоя на колене — доворачивают рукоятки затворов и вскидывают тяжелые винтовки к плечу, чтобы по команде «Пли!» — нажать на спусковые крючки, посылая зачарованную разрывную пулю в противника. Обрушиваюсь на тварь сверху, разрываю ее на части движением рук в разные стороны, удивляясь легкости этого движения. Как будто мокрый картон разрываю, а не плоть и кости разрываю на части. Я невероятно силен. Неуязвим. Черт возьми, я вытянул джек-пот из колоды Родовых Даров, если я что-то понимаю в этом. Еще одна тварь, еще один силуэт из мокрого картона, который я просто комкаю в руках, невзирая на визг и попытки сопротивляться.

— Перезарядить! — звенит в воздухе голос валькирии… как там ее? Ах, да, Цветкова… и крик! Оборачиваюсь и вижу, что не успеваю, никак не успеваю… эти чертовы щупальца вокруг воротника твари, обрамляющие пасть — они могут выстреливать вперед, разворачивая плоть и пробивая человека насквозь, а я — неуязвим и силен, но я слишком далеко! Я — не успеваю, а над валькирией Цветковой уже зависла тварь и я вспоминаю слова об откате… трое суток и даже полковник Мария Сергеевна не сможет поднять никого из тех, кто в прошлый раз пострадал при атаке, кого она уже поднимала из мертвых… мне остается только беспомощно смотреть, как тварь вскидывает свои щупальца и…

— Изыди, исчадие Ада! — на пути удара щупалец встает господин «Пламенный Клинок» Малютин и окутывается пламенем с ног до головы… удар щупалец откидывает его назад и пока тварь выдергивает багровые жгуты из его груди и живота — я срываюсь с места и разрываю мокрый картон твари на части! Н-на! И еще раз! И еще! Взмываю в воздух, притопнув ногой и оглядываю все вокруг — не остались ли еще живые твари? Вокруг — только темные пятна и тела… падаю вниз, с глухим звуком вбиваясь в землю.

— Ваше благородие! — валькирия Цветкова: — вы в порядке?

— Я в порядке — отвечаю я. Конечно, если не считать, что я — голый, покрытый копотью, а еще — кровью и какой-то слизью от потрохов тварей… тот еще красавчик видимо. Но сейчас не до внешнего вида, надо добить оставшихся и излечить раненных. Присаживаюсь над лежащим в крови господином Малютиным. Щупальца разворотили ему грудь и живот, он не может вздохнуть, удерживая руками лезущие из него внутренности. Из уголка рта у него бежит кровь. Не ожидал я от господина мага шестого ранга что он валькирию своим телом закроет. Он же о них самым нелестным образом отзывался…

— Господин Малютин! — рядом оказывается валькирия Цветкова: — Андрей Евграфович! Давайте я вас исцелю!

— Отстань, девка! — отталкивает ее Пламенный Клинок: — уйди!

— Воля ваша, что-то с вами не в порядке, Андрей Евграфович… — комментирую я эту сцену. Бой закончился? Ни одна их тварей не шевелится, а по заснеженному полю бродит одинокий гусар, взмахивая саблей над телами тварей, видимо желая удостоверится что ни одна из них не поднимется.

— Что тут у вас? — командный голос за спиной. Мария Сергеевна. Она не отказывается от услуги валькирии по исцелению и зеленый свет, исходящий от ладоней девушки исцеляет рану, полковник кивком благодарит и опускается на колено над господином Малютиным, который смотрит в небо стеклянными пустыми глазами. Умер. Испустил дух. Потратил последние силы на то, чтобы валькирию от себя оттолкнуть. Вот же… упрямый сукин сын.

— Волей Святой Елены Равноапостольной… — шепчет Мария Сергеевна и ее рука — окутывается золотым светом: — восстань!

— Аах! — золотой свет охватывает тело и господин Малютин вздыхает, хватается за грудь и некоторое время ошалело водит взглядом вокруг, приходя в себя. Как же прекрасно, думаю я, тут и смерть — не приговор. Да, откат, да если в течении трех суток от этого момента кто-то убьет господина Малютина — он умрет окончательной смертью, но все же.

— Так вот зачем вы бросились защищать валькирию своим телом — говорю я задумчиво: — вы думали, что у Цветковой тоже откат после вчерашнего… но она в тот раз не пострадала. Хотя это вызывает вопросы, Андрей Евграфович…

— Помолчи, Уваров! — стискивает зубы маг, вставая и отряхивая одежду: — наша дуэль еще не закончилась!

— Ну… прибудем в гарнизон и продолжим — пожимаю плечами я: — раз уж мы тут всех победили… что? — полковник Мария Сергеевна бросает на меня такой взгляд, что я поневоле осекаюсь. Мы еще не победили?

— Это Прорыв — говорит она: — это только первая волна. Я же говорила вам, Уваров — молитесь. Андрей Евграфович, вы совершили глупость. Если бы валькирия вас исцелила, то я смогла бы восстановить вас еще раз… но вы…

— Никогда руки… ее или таких как она — не прикоснутся ко мне! — вытягивается бледный маг шестого ранга: — я лучше умру!

— Не беспокойтесь, Андрей Евгафович, вам еще предоставится такая возможность — хмыкает полковник и поворачивается к валькириям: — отступаем к гарнизону! Пополнить боезапас и начать эвакуацию гражданских! Цветкова! Передай Коробову, чтобы заняли круговую оборону и еще одного целителя сюда направили!

— Мы все еще можем сражаться, госпожа полковник…

— Отставить! В гарнизон! Мы с… господами магами задержим вторую волну и… если получиться, то и третью. Ваша задача — продержаться до полной эвакуации гарнизона и отступить за пределы Прорыва. Вам ясно, валькирия Цветкова⁈

— Так точно, Ваше Сиятельство! Разрешите исполнять?

— Вперед — устало кивает полковник и поворачивается ко мне: — неплохо, Уваров. Неплохо. Если мы с божьей помощью вторую и третью волну сдержим, то нас с вами к ордену представят. Посмертно, разумеется.

Липкая и отвратительно склизкая кровь с какими-то сгустками в ней была везде — на лице, в ушах, на руках и ногах, даже порой попадала в рот, на вкус она была еще хуже, чем ее запах. Тяжелый, металлический привкус на языке, крупинки песка на зубах…

Я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как на Марию Сергеевну, которая мощным ударом откидывает одну тварь — набрасывается вторая, ударяя жгутами щупалец со спины. Успеваю перехватить темно-багровые жгуты и оторвать их к чертовой матери, вбить выпученные глаза твари ей же в череп, воткнуть туда руку и провернуть ее, выдергивая какой-то тускло светящийся шар, сжать его в кулаке, чтобы он лопнул, забрызгав меня ярко-желтой жидкостью и налипшая кровь в тех местах, где на нее упали капли жидкости — задымилась и отчетливо зашипела.

— Спасибо — кивает мне полковник и расправляет плечи, оглядываясь. Вокруг нас, сколько достает взор — темные туши тел, некоторые из них еще вздрагивают. Новая волна тварей набегает из леса и она хмурит бровь, глядя на то, как они преодолевают пространство между нами.

— Назад! — командует она: — нас обходят! Третья волна! Назад к гарнизону! Господин Малютин! Назад!