Но это не все.

Ник ощутил еще одно чувство, намертво застрявшее в угасшем разуме Садо.

Жгучая, сжигающая дотла жажда мести! Вот почему процесс оживления трупа шел так легко. Мертвец всем своим искаженным естеством желал покарать убийцу. Кровь за кровь. Зарождающийся зомби хотел вцепиться в плоть Триниада, терзать его, разорвать и… сожрать.

А потому жадно впитывал поток некроэнергии, как истосковавшаяся по дождю земля после долгой засухи. Он пил ее, словно дорвавшийся до дармовой выпивки пьяница. Поглощал, будто лесной пожар сухую траву. При всем желании, Никаниэль не смог бы обратить этот процесс вспять.

А он и не желал. Наоборот он изливал из себя магию смерти, досуха выжимая искаженные запретной силой магические каналы.

— Эм, капитан… — нерешительно подал голос один из отряда Лаутизании.

— Что-то хочешь сказать, отрыжка кфхана?! — взъелся на него Триниад. — Ты говорить научился? Похвально!

— Да нет, там… — он рукой указал на распростершееся на земле тело.

— Срань Лаода! — теперь заметили и остальные.

Сложно не обратить внимание, если недавно убитый человек вдруг, вместо того чтобы, как и положено трупам, спокойно лежать, остывать и начинать потихоньку гнить, стал дергаться, изгибаться и издавать пугающие, потусторонние звуки. Так зарождалась нежить.

Под действием некроэнергии ткани того, кто еще совсем недавно был живым человеком по имени Садо, имел свои цели, стремления, видоизменялись, серея и создавая новую сущность.

Зомби.

Под ошалелыми взглядами наемников двух разных отрядов оживший мертвец оперся руками о рыхлую, пропитанную его собственной кровью землю, силясь подняться. Но ему не хватало, совсем чуть-чуть не хватало некроэнергии. А у Ника она иссякла…

— Бей!!! — что есть мочи завопил Триниад и первым вонзил клинок в немертвое тело.

Вернее попытался. Тот вошел едва ли на сантиметр, не сумев проткнуть твердую измененную плоть.

Отпустив тут же упавшего Ника, державшие его громилы присоединились к лидеру, но они тоже не смогли повредить практически завершенной нежити. Однако, видя, что и сам оживший мертвец не представляет опасности, остальные лаутизанцы не торопились бросать плененных Соколов.

А ведь не хватило буквально капли. Самой крохи некроэнергии. В отчаянье Никаниэль ушел в себя в надежде внутренним зрением найти где-нибудь среди магических каналов остатки необходимой силы.

И он нашел.

Но не внутри.

Ядовито-зеленым огнем пылал спрятанный за пояс палец умертвия, добытый на кладбище Фарлонда. Он даже немного пульсировал, будто бы чувствуя родную стихию и стремясь слиться с ней. Нечто подобное мимоходом упоминал неизвестный некромант в своем дневнике, рассуждая о сущности типов нежити.

Не мешкая ни секунды, Никаниэль выдрал некроэнергию из трофейной кости и буквально вбил ее в тело Садо, завершая процесс создания зомби.

Хриплый, гортанный крик пронесся по округе, заставляя кровь стыть в жилах, а сердце пропустить удар.

Никаниэль создал зомби.

И, судя по всему, он получилась гораздо сильнее тех, с кем ему приходилось сражаться в образе Героя Лаода.

Распрямившись, зомби одним могучим движением разбросал лаутизанцев и вооружился мечом, выдернув тот из собственной груди. Его тело осталось зиять сквозной дырой, сочащейся мерзкой желтовато-зеленой жижей, похожей на гнойные сопли, но ожившего мертвеца это ни капли не беспокоило. Пара мощных взмахов — и двое наемников отправились к богам следить за игрой Мерфала и Калиода, где ставкой были их души.

При последнем ударе меч не выдержал, переломившись ближе к гарде. А движимая жаждой мести нежить, отшвырнула бесполезный кусок металла и бросилась прямо на Триниада.

Тут уже стало не до шуток. Побросав пленников, подчиненные полудварфа рванули на помощь лидеру. Оценив угрозу, вновь вооружившиеся Соколы хотели уже временно объединиться с со своими врагами в борьбе с могучим монстром, но Малем их остановил. Уж он-то понял по чьей вине «ожил» их друг.

— Не трогайте Садо! — крикнул Малеммил, пронзая вооруженного топором мужчину. — Бей предателей!

Вокруг Ника завязалась безумная схватка. Лязг стали слился в один протяжный перезвон, сопровождаемый криками раненных и убитых, а так же нечленораздельным ревом зомби. Сохранившая остатки разума нежить, атаковала только лаутизанцев, не трогая бывших соратников. Но те все равно старались держаться от него подальше.

Шазшаз превратился в настоящий кошмар, сея смерть не хуже Садо. Подволакивая раненную ногу, он едва мог перемещаться, но зато три его уцелевшие руки, казалось, обрели собственную волю, разя врагов с разных сторон одновременно.

Малем носился по полю боя словно ужаленный. Ник видел его то прикрывающим спину варвару, то добивающим пытающегося сбежать противника совсем в другом месте. Ангс, получив пару ранений, оберегал Юлланай, а та, в свою очередь, шептала защитные заклинания, не рискуя задеть союзников атакующей магией.

Слегка отдышавшись, Никаниэль предпринял попытку подняться на ноги. Его мутило, в глазах двоилось. Выплюнув сгусток крови, он уперся ладонями в землю. Получалось у него даже хуже, чем у недавно оживленного Садо. Налетевший сбоку бородатый мужик с безумным взглядом чуть не прикончил принца. И сделал бы это, если не выскочивший будто из-под земли Гвойнан.

Прикрыв Ника щитом, дварф сперва в дребезги разнес врагу колено, а после добил упавшего, размозжив ему череп.

Но больше всех отправил к богам, конечно, поднятый Никаниэлем зомби. Ревя, как десяток разъяренных медведей, он, пользуясь длинной своих рук, загрубевшими когтями разрывал лаутизанцев на части, невзирая на доспехи и жалкие попытки сопротивляться. Обычное оружие оставляло на его измененном теле лишь незначительные порезы и вмятины.

Осознав, что победить не удастся, наемники Триниада дрогнули. Они бросили своего лидера и попытались сбежать, но взбешенные Соколы не дали им такой возможности. Предатели падали один за одним, пока в живых не остался только сам полудварф. Выставив вперед меч, он дрожащими руками пытался отбиваться от зомби. На его бледном, залитом кровью лице читался невообразимый ужас неизбежной смерти.

Одним рывком, не обращая внимания на ничтожные потуги противника, оживший мертвец сократил дистанцию. Он схватил врага за руки и резким рывком вырвал их из плеч, словно те и не росли вовсе, а были пришиты тонкими нитками.

Триниад зашелся в леденящем душу крике, прервавшимся хриплым бульканьем, когда зомби впился зубами ему в горло и перегрыз кадык, мотая головой из стороны в сторону, как рвущий свою добычу пес.

И лишь засаленная треуголка с красивым разноцветным пером тихо упала на покрытую кровью землю.

Разобравшись с лаутизанцами, Садо обвел бывших товарищей мутным взглядом безжизненных глаз. Он открыл рот и попытался что-то сказать, но язык плохо слушался, и наемники услышали лишь гортанные хрипы и бульканье. Поняв что ничего не получается, оживший мертвец сдавленно рыкнул и, подобно обезьяне, встав на четыре конечности, заковылял в сторону Лемилша. Необычная длина рук как раз позволяла ему передвигаться подобным образом.

Он больше не был человеком.

Никаниэль усилием воли потянулся к сознанию поднятой им нежити, но так и не нашел способа ее контролировать. Случилось то, чего он боялся больше всего. Как и в тот раз, в Тике, когда призванный им демон сбежал и несколько дней терроризировал город, пожирая невинных граждан. Все те жертвы тяжким грузом лежали на сердце принца. И теперь к ним добавятся новые.

А хуже всего, что Ник обрек на такую судьбу самого Садо. Человека, чьи родители, став зомби, на его собственных глазах сожрали его брата и убили множество других людей. Те события настолько сильно повлияли на молодого Садо, что даже будучи взрослым мужчиной, он не мог приближать к кладбищам и склепам и резко замолкал стоило речи зайти о чем-то подобном.