— А что с «Суровым»? — поинтересовался у Богданова адмирал Пантелеев.

Капитан 2-го ранга Богданов доложил, что «Суровый» потерял ход в результате взрыва мины в параване, но механики уверены, что им удастся запустить турбину. Насколько ему известно, «Суровый» никаких серьёзных повреждений от взрыва не получил, но он, Богданов, вынужден был пересесть на охотник, чтобы найти свои транспорты и возобновить управление конвоем.

— Какие были потери накануне? — спросил адмирал.

— Два транспорта потеряли, товарищ адмирал, — честно доложил Богданов, забыв о гибели «Эллы», — и два тральщика.

О «Сатурне» и двух сторожевиках «плохой погоды» он тоже ничего не сказал, но попросил:

— Нам бы, товарищ адмирал, к утру хоть какое-нибудь воздушное прикрытие обеспечьте.

Пантелеев вздохнул и вместо ответа пожелал капитану 2-го ранга Богданову удачи.

Где он возьмет воздушное прикрытие?

«Минск» продолжал стоять среди ночи с дифферентом на нос и креном на правый борт, хотя и уменьшившимся, но ещё вполне ощутимым. Адмирал приказал принести на мостик стакан крепкого чая, чтобы немного сбросить свинцовую усталость.

Капитан 2-го ранга Неон Антонов малым ходом вёл канонерскую лодку «Москва» вдоль строя транспортов своего 2-го конвоя. Волею начальства и судьбы капитан 2-го ранга Антонов занимал сразу три должности: командира дивизиона канонерских лодок, куда кроме «Москвы» входила ещё «Амгунь», командира самой канонерской лодки «Москва» — вооруженной шаланды Балттехфлота и командира 2-го конвоя.

До наступления темноты они, достаточно легко отбиваясь от не очень настойчивых атак вражеских самолётов, не понесли никаких потерь и держали строй, которому могли бы позавидовать боевые корабли. Семь крупных транспортов и замыкающая строй парусно-моторная шхуна «Атта». Конвой шёл почти без происшествий. Однажды поднялся переполох, когда «Иван Папанин» неожиданно стал выходить из строя и вылезать с протраленной полосы, подняв сигнал, что атакован подводной лодкой. Конвой остановился.

Антонов по системе «Рейд» связался с капитаном «Папанина», опытнейшим Александром Смирновым, чтобы узнать что случилось. Капитан Смирнов уверял, что сам и вся вахта видели след идущей прямо на их теплоход торпеды и сумели от неё уклониться. Антонов приказал «Ивану Папанину» снова стать в строй и, после некоторой задержки, 2-й конвой возобновил движение.

Затем, уже с наступлением сумерек, отстал «Казахстан», сообщив, что попал на минное поле. Это было странно, поскольку «Казахстан» шёл почти в хвосте колонны. Когда же совсем стемнело, и справа и слева ночь стала озаряться вспышками взрывов, капитан 2-го ранга Антонов продолжал малым ходом вести свой конвой на восток, опекая вместе со сторожевиком «Чапаев» свои транспорты с обоих бортов. Иногда он стопорил ход «Москвы», пропуская караван мимо себя, как на смотре, пересчитывая вверенные ему транспорты по головам.

Капитан 2-го ранга Неон Антонов был опытным моряком, почти до самого начала войны служившим на Дальнем Востоке, где командовал знаменитым посыльным судном НКВД «Боровский». После тихоокеанского театра Балтика казалась Антонову дворовой лужей. Не было на этом театре того морского простора, к которому он привык...

Получив приказ Трибуца приостановить движение, капитан 2-го ранга Антонов, передав приказ на транспорты, снова прошёлся вдоль их строя, проверяя наличность судов.

Отсутствовал «Казахстан». Отстав ещё засветло от каравана, он так его и не догнал. Но существовала надежда, что утром такой опытный капитан, как Калитаев, найдет способ снова присоединиться к конвою. Куда-то пропал «Сауле», который с наступлением темноты ещё шёл на своём месте в строю. Антонов знал, что «Сауле» командует женщина, а потому очень беспокоился об этом старом пароходе. Он не верил в способность женщин командовать кораблями, особенно в боевой обстановке, считая, что тут не может быть никаких исключений.

Не было и «Эвериты». Судя по докладу капитана 2-го ранга Цобеля с «Азимута», «Эверита», видимо, в темноте сошла с протраленного фарватера и погибла, подорвавшись на мине.

Исчезла и шхуна «Атта», отстав от каравана из-за поломки мотора. В строю оставались четыре транспорта: «Иван Папанин», «Шауляй», «Найссаар» и маленький, водоизмещением всего в 205 БрТ, эстонский пароходик «Эргонаутис». Погибшей можно было условно считать только «Эвериту». Всех остальных капитан 2-го ранга Антонов надеялся разыскать после рассвета.

Командир 3-го конвоя капитан 2-го ранга Янсон в ходовой рубке канонерской лодки «Амгунь» вместе с командиром канонерки капитан-лейтенантом Вальдманом подводил предварительные итоги прошедшего дня. Погибла «Луга» с большими потерями раненых и пассажиров. Ещё ранее подорвалось на мине и погибло спасательное судно «Колывань». Куда-то пропал с наступлением темноты танкер №2. Вечером, когда уже начинало темнеть, отстала от каравана «Аусма». Но остальные все были налицо, покачиваясь в темноте на якорях: «Балхаш», «Тобол», «Скрунда», «Вторая пятилетка», «Лейк Люцерна» и маленький пароходик «Кумари» водоизмещением в 237 БрТ, принадлежащий эстонскому пароходству.

С первыми же лучами рассвета Янсон предполагал возобновить движение на восток, следуя за выделенными ему четырьмя «ижорцами» и четырьмя КТЩ.

Смущало другое. Куда-то пропали все боевые корабли, которые должны были прикрыть конвой от ударов авиации, подводных лодок и торпедных катеров противника в светлое время суток.

Ещё накануне, около 18:30 предыдущего дня, главные силы флота, построенные вокруг крейсера «Киров», обогнали караван и исчезли за линией восточного горизонта. Но за этими главными силами должен был идти отряд прикрытия адмирала Пантелеева и отряд арьергарда адмирала Ралля. Оба эти отряда как раз и имели задачу прикрыть конвои до меридиана Гогланда от ударов с воздуха и из-под воды.

Но боевые корабли так и не появились.

На мостике «Амгуни» слышали отдаленные взрывы и наблюдали, как ночная тьма время от времени озарялась багровыми всполохами. Но все были почему-то уверены, что это гибнут, атакуемые подводными лодками, транспорты других конвоев.

Никому и в голову не приходило, что это гибнут или полностью теряют боеспособность от подрыва на минах исключительно боевые корабли именно тех отрядов, которые должны были прикрывать конвои на переходе.

А потому все надеялись на них, ожидая их появления после восхода солнца.

Капитан-лейтенант финского флота Пеуранхеймо, нервничая, посматривал на часы. Три его торпедных катера «Винха», «Сюексю» и «Рейу» ревели двигателями, готовясь к выходу в море. Только накануне флотилия из трёх катеров вернулась из района шхер Барэ, где она действовала на линии советских коммуникаций, вместо своего постоянного базирования в шхерном районе Пеллинге недалеко от Хельсинки. Катера капитан-лейтенанта Пеуранхеймо входили в Отдельный отряд кораблей, подчинённый непосредственно командующему военно-морскими силами Финляндии генерал-лейтенанту Валье.

Катера должны были пройти планово-профилактический ремонт, а затем выдвинуться к острову Койвисто с тем, чтобы оперировать на выходе из Выборгского залива...

Военно-морской флот молодой республики Финляндия всегда мечтал о большом количестве торпедных катеров. Побудительной причиной к этому послужили действия английских торпедных катеров в Восточной части Финского залива и особенно успешная атака доблестных английских катерников на Кронштадт в августе 1919 года.

В 1922 году финны купили у итальянцев два их старых катера постройки 1917 года. Это были деревянные катера водоизмещением 12 тонн и скоростью 22 узла. Они могли нести две торпеды. Эти катера, хорошо действовавшие в Адриатике в первую мировую войну против Австро-венгерского флота, на балтийской волне имели склонность зарываться носами, за что и были прозваны «фонтанами».