Из Джейса будто разом вышибло дыхание. Как в тот момент, когда, неудачно спрыгнув с вышки, расшибаешься о воду. В голове не укладывалось, что вот это маленькое немощное тело с посеревшей кожей и осунувшимся безжизненным лицом - его горячая, веселая, сильная, смуглая красотка Кора. Забыв обо всем остальном, даже о присутствии Донны Инолы, медсестры и охраны, Джейс осторожно подошел к больничной койке и нежно взял Кору за руку.

Ему говорили что-то, но он даже не мог понять, чей именно голос объясняет ему, что он должен делать и как именно он будет размещен в палате своей хозяйки. Джейс просто сидел и держал в ладонях маленькую, легкую как перышко, руку с мелкими шрамиками на сбитых костяшках и смотрел на превратившееся в восковую маску лицо - такое знакомое и чужое одновременно. Столько мучений, столько терзаний, чтоб тут оказаться, но теперь они не имели никакого значения. Он здесь, с ней. И больше он не совершит прежних ошибок, не позволит даже самому себе прогнать себя с этого места.

У Джейса не было контроля над своей жизнью. Между ним и его любимой женщиной лежала огромная пропасть. Все в его реальности было зыбким и хрупким настолько, что нельзя было запланировать даже завтрашний день. Но в той палате, где по разные стороны койки у борющегося за жизнь тела стояли любовь и смерть, все эти вещи казались слишком незначительными. Для раба могло существовать только здесь и сейчас. Для влюбленного мужчины у постели любимой, как выяснялось, тоже.

Так их и оставили в той палате. Два неподвижных человека и три незримых тени, ведущих непримиримую борьбу в тишине больничной палаты, - смерть против жизни, любовь против смерти.

*"Наилюбимейшая Женщина" - высший, самый почетный титул женщин племени чероки, выдается за особые заслуги перед общиной.

Джейс

Джейс кивнул двум охранникам, сидевшим пообок входа в палату, толкнул плечом дверь и вошел. В просторной светлой комнате специфичный запах больницы боролся с насыщенным запахом многочисленных букетов, приходивших если не каждый день, то через день так точно. Это же сколько посетителей тут будет, когда Кора очнется?! И вообще, кто все эти люди, особенно, с мужскими именами?

Джейс наполнил водой выпрошенную у девчонок с сестринского поста вазу и водрузил туда очередной веник. Единственные букеты, которые он ставил рядом с койкой больной, были куплены госпожой Инолой, и они чаще всего были собраны с большим вкусом и пониманием того, что может понравиться Коре, чем все остальное великолепие вместе взятое. К другим букетам Джейс относился с меньшим пиететом. Открытки сохранял, чтоб потом показать Коре, оставил даже плюшевого медведя от некой Луизы-Мэй, а цветы иногда раздавал медсетстрам, заботившимся о Коре.

Весь женский персонал этажа относился к Джейсу поразительно тепло. Что они себе напридумывали, видя, как трепетно заботится о бессознательной девушке красивый крепкий парень, нетрудно было догадаться по мечтательной поволоке в глазах любой медстестры, к которой он обращался. Джейса это смущало, но иногда он все же пользовался этим фактором, чтобы - как сейчас - достать ту же вазу, попросить "политическое убежище" на время визитов родителей Коры, ну и что еще по мелочи.

Родители Коры приезжали каждый день, иногда вместе, иногда каждый по своему графику. С ними у Джейса пока складывалось что-то вроде вооруженного нейтралитета, причем, понятное дело, Джейс был вооружен гораздо хуже. Он прекрасно понимал, что в глазах любящих родителей раб без роду и племени - не пара и не ровня их дочери, как бы они не были благодарны ему за ее спасение. Точно так же он четко осознавал, что нарываться не стоит. Дерзкие речи, которые он вел с той же Донной Инолой в день их знакомства, могли ему стоить места при Коре. Так что он старался держаться предельно вежливо, без лишнего раболепия, явно не нужного этим людям, не отсвечивать лишний раз и сваливать подальше во время их посещений, если не требовали остаться.

На дурное отношение к себе он пожаловаться не мог. Охрана, дежурившая у входа в палату, никогда даже косо в его сторону не смотрела. Донна Инола давала ему небольшие карманные деньги, чтоб он мог что-то купить себе в автоматах со всякой вкусной ерундой или в магазине на первом этаже. Дон Алехандро выдал ему смартфон с доступом в сеть, чтобы у Джейса всегда была возможность сразу же связаться с господами, если что случится. Пока все шло в штатном режиме, Джейс просто скидывал соответствующие сообщения в общий чат.

Спал он на раскладном диванчике здесь же, в палате. Вся его работа сводилась к простому присутствию рядом с Корой, потому что все процедуры проводил исключительно медперсонал. Сидеть в тишине было скучно и тревожно. В палате был телевизор, но Джейс взял в привычку разговаривать с Корой, как будто она могла его услышать. Вот и сейчас он сел рядом, достал смартфон и привычно накрыл ее ручку своей лапой.

— Ну что, продолжим? Я тут одну фразу нашел, просто огонь! - поделился он и зачитал с экрана на ломаном испанском, старательно, но с жутким произношением выговаривая слова. - Sana sana colita de rana, si no sana hoy, sanará mañana. Заживай, заживай, лягушачий хвостик, если не заживет сегодня, заживет завтра! У вас такое значение имеют лягушачьи хвосты? Весьма странный выбор, у них же только головастики хвостатые, вроде. Или это об инопланетных лягухах? Но давай о главном, а то очнешься, я тебе это уже не смогу сказать.

Он полистал закладки, бурча себе под нос, что это банальщина, а это вообще не то.

— Вот, нашел! - от старательности у парня был очень хмурый вид, когда он начал медленно зачитывать, проговаривая для себя перевод, чтобы хоть как-то переварить чуждые фразы незнакомого языка. - Mi corazón es perfecto porque tú estás dentro de él. Мое сердце целое, потому что в нем есть ты. Это правда, кто бы спорил! En tus días malos te voy a querer el triple. В твои черные дни я буду любить тебя в три раза сильнее. Ну, собственно, тут и говорить нечего. А вот это неправда: No puedo imaginarme cómo hubiera sido mi vida sin ti. Очень даже могу себе представить, каким дерьмом была бы жизнь без тебя. Одно хорошо, недолгим. О, вот это в точку: Tu amor me inspira, tu ternura me conmueve y tus besos me enloquecen. Твоя любовь меня вдохновляет, твоя нежность меня трогает, твои поцелуи сводят с ума. Это так. Хорошее определение - вдохновляет...

Он отложил смартфон и маленькая женская рука утонула в его ладонях.

— Я правда люблю тебя. Очень люблю. Никогда ни к одной женщине такого не испытывал, - признался Джейс. - Может, и лучше, что ты не слышишь меня, потому что, давай откровенно, нахрена тебе моя любовь? Я же тебе ничего предложить не могу. Я бы многое отдал, чтобы ухаживать за тобой будучи свободным человеком. Чтобы пригласить тебя в ресторан, подарить цветы, как нормальный мужик любимой женщине. Хотя тебя, наверное, лучше вести в тир или на гонки. Но цветы ты любишь, я знаю. Это все глупые мечты, я не дурак и все прекрасно понимаю - кто я, кто ты, и что мне в этой жизни светит. В реальности я даже не знаю, как все исправить. Может, лучше будет, если я попрошу тебя меня продать, чтоб я не путался под ногами, не мешал строить жизнь. Ты обещала мне....

Он тяжело вздохнул и крепко зажмурился. Когда открыл глаза, уже смог взять себя в руки.

— Прости, это я не о том думаю. Сейчас важно только одно, чтоб ты выжила, поправилась. А потом разберемся. Как-нибудь. Ты лучшее, что есть в моей жизни, я даже иногда не верю, что ты настоящая. Я на каком угодно языке тут буду тебе говорить всякие глупости, хоть на этом твоем тсалаги! Госпожа Инола только рада будет, она говорит, что ты, прости, конечно, чурка, забывающая родной язык. Она поет тебе, когда приходит. Ты слышишь ее? Надеюсь, да. У нее красиво получается, только ваш тсалаги, по-моему, еще сложнее, чем испанский. Но я готов учиться. Ты только живи, ладно? Борись, цепляйся за жизнь зубами и ногтями, только не сдавайся. А остальное - это уже мелочи.