— Списки погибших, — тихо проговорил Луно, скованно отвернувшись, когда одна из анротов громко всхлипнула, прижав руки ко рту, — и они ещё только на букве «Бри»…
Хиру замер, чувствуя, что они здесь совершенно лишние. Один за другим анроты отходили к диванам и креслам вдоль стен, негромко переговариваясь. Кто-то плакал, уткнувшись в раскрытые ладони, кто-то держал люмну. Всё хорошее настроение молодых беотов мигом улетучилось под давлением общего горя.
— Идём, — Капи скованно дёрнула его за локоть, — твоя мама всё ещё в палате.
— Да, — опомнившись, торопливо кивнул медвежонок, быстро обходя информационный стенд, протискиваясь между анротов.
Многие удивлённо-радостно провожали их взглядом — явный признак граждан Технократии. Другие же, завидев детей, тут же поднимались со своего места, уходя в коридор. Для жителей Союза появление «юного» полка в полевом штабе означало, что прибыли их сыновья и дочери, добровольно решившие помочь родителям защищать их родину, и многие очень боялись не встретить своих детей в казарме, где их распределили.
Антиатис, с его мерзким запахом, неприятно ударил в носы беотам. Светлый коридор госпиталя давил глухой тишиной и подозрительной пустотой. Где-то вдали послышался пронзительный звук разрезаемого лазером бастума и что-то тяжёлое с глухим стуком упало на металлические плиты. Капи даже поёжилась, представив, что это могло быть. Однако Хиру не обращал на это внимания. Он торопливо шёл по белым коридорам в поисках палаты, номер которой дала миловидная нот в приёмной. Зная, что они — дети Второй Неизвестной, той самой, что сразила Эксплара, Ординаторы «Милосердия» разрешили им пройти внутрь госпиталя, хотя и заставили надеть стерильные халаты поверх тёмно-зелёных полевых комбинезонов.
— Здесь, — объявил он, остановившись перед створками одной из палат. Белые лепестки двери были плотно закрыты, но молодой беот уже чувствовал родную душу за ними.
— Я подожду в коридоре, — Луно прислонился к стенке, решив не вмешиваться в семейную встречу, но Капи, закатив глаза, взяла его за руку, потянув за собой.
— Ну и где вся твоя решимость? — недовольно цокнула она языком, глядя на смутившегося волчонка. — Конечно, тут тебе не поле боя, но ты же не чужой анимаген. Пошли-пошли! А то расскажу Лунги, что ты куксился и пытался спрятаться! Уж она-то найдёт на тебя управу!
Хотя она старалась говорить непринуждённо, но вспомнив о подруге Капи и сама приуныла. За полгода им не удалось узнать о пропавшей рыси ничего, даже её местоположения. Лунги как сквозь землю провалилась, и никто не знал что с ней сейчас.
Хара всё ещё приходила в себя после временного отключения энергосети нервной системы. В голове звенело от напряжения, но она уже открыла глаза, пытаясь говорить с сидевшей рядом Эри. Молодая женщина с каждым месяцем всё меньше походила на человека — правую руку ей заменял сизый бионический протез, соединённый с телом нейросетью, один глаз светился искусственным зрачком, а ноги больше походили на анротовские, даже с двумя пальцами, как у анимагенов. Тёмно-зелёный комбинезон, чистый и прилежно выглаженный, подчёркивал её острый подбородок, на котором свежел стремительно заживающий шрам.
Кроме них, в палате находилось ещё двое анротов, правда, пока что не пришедших в себя после недавних операций. Одного из них Хара знала, несмотря на то, что тот был центурионом из восьмого Легиона. Когда им сообщили, что им в спины идут сто тысяч анротов Технократии, мнения «союзников» разделились. Кто-то считал, что им нельзя доверять, другие видели лишь временное перемирие, полагая, что после войны «технократы» ударят по ним. Но первые же битвы заставили анимагенов забыть эти разговоры, сплотив их фракции, закалив огнём и болью.
— Мам, — Хиру опустил руки при виде её состояния. Свои некогда длинные волосы Хара обстригла до затылка, но в печальных глазах всё ещё горел прежний огонёк задора. Стоявшая позади него Капи тихо охнула, увидев, что ногу зайчихи закрывает небольшая капсула с быстро вращающейся жидкостью внутри.
— Не бойся, это всего лишь охладитель, — она попыталась привстать, но Эри положила ей бионическую руку на грудь, не давая двигаться.
— Тебе пока нельзя шевелиться, — мягко сказала она, поднимаясь со стула, тут же свернувшегося в стену, — я приду вечером, — добавила девушка, улыбнувшись остолбеневшим детям, и удалилась прочь из палаты, оставив их наедине.
— Да я сама к тебе приду! — Хара всё же приняла сидячее положение, несмотря на предупреждающе замигавшие индикаторы на охладителе. Жёсткая кровать, вогнутая чуть вовнутрь, как люлька, едва слышно скрипнула амортизаторами. — Хиру…
Она не успела договорить, когда бурый беот обнял её, крепко прижав к себе. Зайчиха смутилась, неловко обняв сына в ответ, и улыбнулась, чувствуя тепло родного анимагена. Неожиданно, она почувствовала, что на глаза навернулись слёзы, а в горле пронзительно защипало. «Спирус… какая же я стала сентиментальная… — подумала Хара про себя, пытаясь незаметно вытереть глаза. — Но я слишком соскучилась по нему…»
— Мам, всё нормально, — Хиру аккуратно стёр пальцем слезинку с её щеки, — мы же из металла и огня! — он улыбнулся её смятению и поджатым ушам.
— А то! — она слабо рассмеялась, ощущая, что её наполняют новые силы. — А вы чего там встали, как не родные? — обратилась она к Капи и Луно, делающих вид, что разглядывают необычно интересные светильники. — Идите ко мне, зверята!
— А мы сюда насовсем прибыли, тётя Хара, — радостно сообщила ей канарейка, пристраиваясь с другого бока и обнимая совсем растрогавшуюся беот, — сначала нас хотели оставить на линиях поставок, ну, знаете, на распределительной базе у предгорий? Но потом вдруг пришло сообщение, что мы взяли глухую оборону у моста, потому что нужно выиграть время, потому что дядя Урси и тётя Арги с тётей Лупо отправились на Сарохар вместе с Соланис Юменой, которая хочет…
— Погоди, не тараторь, — отмахнулась та, невольно вспомнив Вульпи с его манерой речи, — то, что Урси улетел три дня назад, это мы знаем. И кстати, он так и не позвонил, пень косолапый! Но в защиту мы перешли не поэтому, — она снизила голос, предусмотрительно посмотрев на дверь в коридор, — говорят, что на связь вышел Тенорус Имил, комендант Доу-Отиса. Не знаю, о чём с ним болтали Драго и Хемнир, но именно после разговора с ним тут всё застопорилось. Да и последняя атака была нечета предыдущим — слишком быстро они сдулись, словно только проверяли нашу оборону. Похоже, грядёт какая-то грандиозная заварушка, и то, что даже вас приплели сюда, означает, что скоро будет по-настоящему жарко. Луно, — она вопросительно подняла брови на переминающегося с ноги на ногу волчонка, — а ты чего в стороне?
— Да я-то что… — промямлил тот, но Капи, проворно соскочив с кровати, притянула его прямо в руки зайчихи.
— Ты ж нам тоже родной, — проворчала она, потерев его макушку кулаком, — смотри-ка, уже и сержантом стал, — она щёлкнула по лычке на его плече, — Кано и Лупо тобою бы гордились.
— Мать не звонила мне, — покачал головой тот, выбираясь из стального захвата Хары, — только отец. От него-то я и узнал, что они собираются улетать.
— Не сердись на Лупо, она всё равно тебя любит, — синяя беот хмыкнула, поправляя немного сместившийся охладитель. Новая нога начала немного ныть, лишившись интенсивного охлаждения, но вскоре всё прошло, — просто она не умеет выражать свои эмоции. Так уж её натренировали.
— Я знаю, — спокойно ответил волчонок, кивнув, — точнее, догадывался. И я думаю, что она волнуется за меня куда сильнее, чем отец, — он поднял взгляд, — это из-за Бэтли, да?
Хара запнулась, хотев, было, сказать что-то утешительное, но закусила губу. «Она сама ему всё расскажет, когда придёт время, — решила когда-то для себя зайчиха, пожав плечами и сделав вид, что не понимает, о чём тот говорит, — Бэтли-Бэтли… что же с тобой случилось на самом деле?»
— Много сражались? — спросила она у Хиру, державшего её за руку.
— Три раза, — тот кивнул, — в первый раз на нас налетели Гвардейцы «Хранителей». Они убили… — он замолчал, посмотрев на Капи. — Много убили… девятнадцать детей… Я не понимаю, мам, — он недоумевающе покачал головой, — почему эти люди так нас ненавидят? Одно дело клоны или новусы, но люди?.. За что? Мы же мало чем отличаемся от них!
