— Ничего не откровенное! Нормальное! И откуда, позволь спросить, ты знаешь про чулки?

— Я… в чеке видел, — ого, как мы смущаемся.

Смотрю на него, приподняв бровь, и он, обречённо вздохнув, продолжает:

— И в машине… когда ты за обувью потянулась… чуть не чокнулся тогда.

Хитро улыбаюсь. Кажется, я знаю, что надену на работу в понедельник!

За лёгкой болтовнёй мы не замечаем, как доходим до моего дома.

— Давай, мы сейчас поднимемся, ты заберешь зубную щётку, и вернёмся ко мне? — Илья обнимает меня, поглаживая за талию и чуть пониже. — Или пойдём, купим тебе щётку! Можешь даже расплатиться сама, раз у тебя зарплата пришла! — хитро улыбается, и я таю под его взглядом.

— Хорошо, — решаюсь наконец, — подожди меня здесь!

— Пригласить к себе не хочешь?

— Там наверняка бардак после сестриной вечеринки, — говорю смущённо, — но ещё, вообще-то, у Алинки аллергия на шерсть. Конечно, за десять минут ничего не случится, но…

— Конечно, не переживай, — Илья кивает. — Мы пока с Грэем тут прогуляемся. Иди! — быстро целует меня, и я, вырвавшись, взъерошенная бегу к подъезду.

В квартире действительно бардак, среди которого, позёвывая, бродит сестра.

— Привет, — лениво машет рукой, но тут же останавливается и начинает внимательно меня разглядывать.

Я краснею, и Алинка расползается в насмешливой улыбке.

— Как хорошо, что мне ещё не восемнадцать! — выдаёт сестра внезапно. — Подробности я бы не пережила!

— Да ну тебя! — я смущённо отмахиваюсь, лицо горит.

— Ну ты хоть скажи, как оно тебе? — Алина смотрит с весёлым любопытством.

— Ох, Алин, — скидываю обувь и прохожу к себе в комнату, сестра топает за мной. — Это было… Вау!

— Вау — это хорошо, — она зевает и наблюдает за моими лихорадочными метаниями. — А чего ты суетишься, как мышь под метлой?

— Я… — оборачиваюсь и вдруг понимаю, что… — Ой, Алин! Илья ведь предложил мне вернуться сейчас к нему! А как же ты? То есть, ну, не могу же я тебя одну оставить!

— Чего это вдруг? — сестра улыбается. — Я своими делами займусь, ты своими, не переживай!

— Наверное, я всё-таки вернусь вечером, — говорю неуверенно.

— Как хочешь, — Алинка машет рукой. — Не волнуйся ты из-за меня, мне же уже четырнадцать, пятнадцать скоро!

— Тебе не уже, а всего четырнадцать, — поправляю её.

— Неважно, — сестра хитро улыбается. — Давай, собирайся и дуй к своему начальнику! Смотрите там племянников мне не наделайте раньше времени!

— Алина!!! — бросаю в неё подушкой, но сестра только уворачивается и, хохоча, убегает к себе в комнату.

Я быстро кидаю пару вещей в сумку, хватаю косметичку и кубарем скатываюсь вниз, где меня ждёт Илья.

Мы весь день проводим вместе. Дважды выходим прогуляться с Грэем, обедаем дома, придя к общему решению, что ни в какой ресторан идти не хотим — и Илья заказывает доставку. Медленно, растягивая удовольствие, занимаемся любовью — приятное разнообразие по сравнению с бешеной страстью двух первых раз, хотя под конец, конечно, от медленности остаётся одно воспоминание.

Успокоившись и нацеловавшись, мы лениво лежим на диване перед телевизором с каким-то сериалом, когда у меня впервые за весь день звонит мобильный. Перегибаюсь через Илью, пытаясь дотянуться до телефона на тумбочке, мужчина ловит меня и начинает щекотать под рёбрами.

— А ну прекрати! — хихикаю и, наконец, отвечаю на звонок. — Да?

— Мари, — в трубке слышится испуганный голос Алинки и какие-то голоса на заднем фоне. — Можешь вернуться домой в течение пятнадцати минут?

— Что случилось?! — подрываюсь, чуть не наступив Илье на живот и бегу за одеждой.

— Тут… из опеки пришли, — шепчет сестра. — Мари, пожалуйста, поторопись!

— Бегу! — бросаю трубку и впрыгиваю в джинсы.

— Что случилось? — Илья ловит меня на бегу.

— К нам домой пришла опека! — меня начинает потряхивать. — Алинка очень испугана. Мне надо туда сейчас же!

— Идём, я отвезу! — он быстро хватает куртку с вешалки, и мы бегом спускаемся к машине.

Хорошо, что мне не пришлось вызывать такси, потратила бы значительно больше времени. Илья не гонит, но явно кое-где превышает скорость, и мы добираемся даже быстрее, чем я думала, хотя в машине каждая минута казалась мне вечностью. Сжимаю кулаки и выскакиваю, как только мужчина тормозит у подъезда.

— Я иду с тобой!

— С ума сошёл? — у меня нет времени на споры, но всё-таки объясняю: — В качестве кого ты там будешь? Моего начальника? Моего любовника? — мужчина поджимает губы и хмурится, а я продолжаю: — Опеке не нужны сейчас свидетельства, что я — не слишком надежный человек для того, чтобы воспитывать сестру! Подожди меня здесь! — пытаюсь смягчить голос и прошу: — Пожалуйста!

— Хорошо, — Илья выдыхает. — Я буду ждать.

— Спасибо! — захлопываю дверь и бегу к подъезду.

Алинка тихо сидит на диване в своей комнате и бросается ко мне, когда я захожу, кроме неё в квартире действительно обнаруживаются две женщины. Здороваюсь со ними и прошу показать мне документы — предъявляют соответствующие корочки.

— Вас так поздно не было дома в выходной? — спрашивает одна из них, инспектор.

— У меня ненормированный график работы, иногда приходится выполнять поручения и в выходные, — отвечаю максимально спокойно, хотя внутри всё дрожит.

— Где вы работаете? — вставляет вторая.

— Я личный секретарь заместителя генерального директора, — называю компанию. — Вы можете составить запрос на его имя, если вам нужна характеристика.

Женщины переглядываются и проходят к двери.

— Ну что ж, мы выяснили всё, что хотели, — вроде улыбаются.

Я немного расслабляюсь, но всё-таки спрашиваю:

— Можно узнать, по какой причине была проверка?

— Нам поступил анонимный сигнал о неблагополучной семье, — отвечает мне инспектор. — Мы составим акт обследования и пришлём вам копию в течение трёх дней.

— Хорошо, — произношу тихо и, закрыв дверь, прислоняюсь к ней лбом.

— Мари, — сзади неслышно подходит Алинка. — Мари, что это? Из-за чего?

— Кто-то позвонил им и сказал, что у нас неблагополучная семья, — говорю задумчиво. — Ты несовершеннолетняя, я твой опекун, родителей нет в живых, они обязаны отрабатывать такие сигналы. Вопрос в том, кто и почему?

Звонит мой мобильный, и мы обе вздрагиваем.

— Это, наверное, Илья, — смотрю на экран и хмурюсь. — Нет, номер незнакомый.

— Не бери, — шепчет испуганно Алина.

— А если опека? — решительно провожу пальцем по зелёному кружочку. — Алло?

— Ну привет, куколка, — раздаётся голос, который я надеялась никогда больше не услышать.

Марина

— Что тебе нужно? — спрашиваю, чувствуя, как немеют губы.

— Зачем же так невежливо? — цокает в трубку Михаил. — А поприветствовать доброго друга?

— Я сейчас кину трубку, — угрожаю, понимая, что никогда этого не сделаю — не просто так он позвонил сразу после визита опеки. Мой собеседник тоже это понимает, потому что насмешливо фыркает:

— Хотела бы — сразу бы кинула, как только мой голос услышала. Не сотрясай зря воздух.

— Зачем ты звонишь? — повторяю медленно, сдерживая злой вздох. Гляжу на испуганную Алинку и пытаюсь улыбнуться ей, чтобы немного успокоить, но выходит из рук вон плохо.

— Ладно, шуточки в сторону, — произносит Михаил. — Надеюсь, ты поняла, что не просто так к вам сегодня наведались? Это было, так сказать, предупреждение! Сестре у тебя только четырнадцать, вполне могут отправить в детский дом, если лишат тебя опекунства.

Закрываю глаза и прислоняюсь к стене, чувствуя, как моментально слабеют колени. Скотина! Ублюдок! Знает, на что давить!

— Какого хрена тебе надо, Михаил? Ты можешь уже сказать? — говорю в трубку, сдерживаясь из последних сил.

— Сейчас ты спустишься вниз и скажешь своему хахалю-начальничку, чтобы он ехал домой! Про звонок ничего ему не сообщишь! Потом вернёшься в квартиру, я перезвоню — тогда и поговорим!