Я мелко киваю, как китайский болванчик, забыв о том, что подруга меня не видит.

— Быстро только, поняла? — Аня рявкает так, что я вздрагиваю. — Я всю ночь на телефоне висеть не смогу!

— Да-да, Анют, я мигом!

Рванула в коридор, на бегу открывая приложение такси. Слава богу, машина находится быстро. Спустя пятнадцать минут водитель притормаживает у подъезда, и я птицей взлетаю на свой четвёртый этаж.

— Мари, ты где была? — в коридор выскакивает Алинка. — Позвонить не могла? На часы смотрела вообще? Уже двенадцатый час!

— Алин, прости, у меня форс-мажор, — я, не раздеваясь, кидаюсь на кухню, попутно набирая Аню. Выволакиваю из холодного шкафа под подоконником коробки с лекарствами.

— Что там у тебя? — подруга отвечает почти сразу. — Дышит, говоришь, хреново — вполне вероятно, бронхоспазм. Похоже на то, как Алинка задыхалась при аллергии?

— Да, вроде…

— Тогда ищи преднизолон, у тебя точно есть, я сама выписывала вам, чтобы на всякий случай дома был.

— Да, вот он, — быстро достаю знакомую пачку.

— Хорошо. Дальше. Смотри ампулы, а не таблетки, проглотить ты его всё равно сейчас ничего не заставишь, раз он в отключке валяется.

— Так, — я, прижав трубку плечом к уху, быстро перебираю лекарства, говоря ей вслух названия.

— Не то… Не то… Нет, это тоже не пойдёт…

— О, Ань, пенициллин есть! Четыре флакона! Откуда только взялся, даже не помню…

— Другого ничего получше нет? — Аня вздыхает, — Ну ладно. Срок годности проверь, нормальный?

— Да!

— Новокаин поищи тогда ещё! Должен быть, раз пенициллин есть.

— Зачем? — непонимающе хмурюсь.

— У него и так весь зад в желваках будет, — Аня хмыкает. — Новокаином лучше разводить, не так больно по крайней мере!

— Нашла! — выдыхаю облегчённо.

— Отлично! Уколешь преднизолон один раз. Пенициллин с новокаином разведёшь в нужной дозировке, — подруга называет цифры. — Колоть нужно будет каждые три-четыре часа. Сколько у тебя там, четыре ампулы? Вот четыре раза и сделаешь. Следи за дыханием и состоянием внимательно. Если хоть на секунду покажется, что хуже стало — даже не пытайся звонить мне с вопросами, скорую вызывай, поняла?

— Спасибо, Анечка! Я твоя должница!

— Ладно уж, — проворчала подруга, — утром напиши. Если всё нормально будет, с дежурства сменюсь и забегу, гляну его. Адрес только скинь.

— Хорошо! — сбрасываю звонок и скачу обратно в коридор.

— Марин, что случилось-то? — Алинка, прибежавшая за мной на кухню, сейчас идёт по пятам.

— Шеф заболел. Видимо, переохладился, когда мы с ним Грэя искали. От врачей наотрез отказался, пригрозил уволить, если скорую вызову. И отключился, гад — такой сон, знаешь, больше на обморок похожий, — поспешно тыкаю в телефон, вызывая такси. — Весь горит, таблетку успел выпить, но температура не снижается, и дышит с трудом, вот почти как ты во время приступа. Я запаниковала, с Анюткой связалась, она подсказала, что сделать. Сейчас обратно к нему поеду. Прости, что не позвонила, Алин, у меня просто ум за разум заходит.

— Я-ясно, — тянет Алинка. — Слушай, может тогда ингалятор возьмёшь? Раз ему дышать тяжело?

— Точно! И как я сама не подумала? — смотрю в приложение, такси должно подъехать через минуту. — Тащи его сюда, и растворы для ингаляций тоже!

Сестра быстро приносит коробку. Запас нужных лекарств у нас всегда есть на случай её аллергии.

— Спасибо! Всё, я помчалась! Ночь там проведу, если что — звони! — я быстро захлопываю дверь и, прыгая через ступеньки, бегу к машине.

Врываюсь в квартиру и первым делом проверяю, как там босс. Лежит, тяжело дышит. Зову по имени — ноль реакции, на прикосновения тоже не реагирует.

Ладно, придётся действовать на свой страх и риск. С одной стороны, мне не привыкать, три года за лежачей мамой ухаживала, всё знаю — как перевернуть, помыть, постель перестелить, укол сделать. С другой — с мужчиной, конечно, тяжелее во всех смыслах. Интересно, не прибьёт меня Муромцев за самоуправство, если внезапно очнётся? С другой стороны, сам виноват, надо было на врача соглашаться.

Ворча себе тихонько под нос, с трудом перекатываю мужчину на живот. Ух и здоровенный он… Останавливаюсь, отдышавшись, проверяю, не очнулся ли — нет, всё по-прежнему. Готовлю всё для инъекций и в нерешительности замираю, но тут же заставляю себя сделать всё, что нужно — не время сейчас миндальничать. Шеф не просыпается, только слегка мычит, реагируя на иголку. Смотрю на часы — полночь.

Перекладываю его обратно на спину, стараясь подтянуть повыше, в полусидячее положение, делаю раствор и включаю ингалятор, придерживая маску на лице мужчины. Он на секунду открывает глаза, но взгляд мутный, не соображающий, тут же закрывает обратно — я и испугаться не успела.

Сделала ингаляцию по схеме, как с Алинкой — все эти дозировки я наизусть знаю, и, выключив гудевший прибор, начинаю прислушиваться к дыханию. Теперь главное — не упустить момент, если ему вдруг станет хуже.

Но спустя полчаса понимаю, что я молодец! Муромцев дышит уже не так тяжело, хоть хрипы и есть — но всё значительно лучше, чем было! Ура!

Кладу руку на лоб, проверяя температуру, и обнаруживаю, что она тоже спа́ла — мужчина лежит мокрый как мышь. А вот это не очень хорошо. Надо переодеть его и поменять постель.

Марина

В растерянности стою и смотрю на босса. Вот ведь зараза, что мне с ним делать? Ну, допустим, с постелью я справлюсь, там, в конце концов, ничего сложного, если умеючи. А вот переодевать мужчину… С другой стороны, оставить его так тоже нельзя.

— Так, ладно, Мари, — вот дурацкая привычка разговаривать с собой вслух, когда нервничаю, но меня успокаивает. — Ты просто начни! А там дальше само собой всё как-нибудь вырулит!

Смотрю на дверной проём и вижу стоящего там Грэя. Пёс слегка поскуливает и проходит внутрь, ко мне, усаживаясь возле ног.

— Надо помочь твоему хозяину, так ведь? — ну вот и собеседник появился.

Грэй смотрит на меня очень внимательно, и я почему-то уверена — он всё понимает и согласен.

— Ты прав, — киваю. — Твой хозяин меня взял на должность кого? Правильно, личного секретаря! Правда, такого рода помощь у нас с ним в договоре не прописана, но можно же попросить за это премию, так ведь? — улыбаюсь, понимая, что никогда в жизни так не сделаю.

Дурацкая болтовня помогает набраться уверенности, и я иду рыться в шкафах — искать смену постельного белья и какую-нибудь одежду для шефа. Нахожу всё что нужно, возвращаюсь и развиваю бурную деятельность. С трудом, но мне удаётся снять с мужчины насквозь сырую футболку, приношу горячее влажное полотенце, протираю ему шею, спускаюсь к груди.

Ух, вот это экземпляр, конечно! Аж саму в жар бросило! То и дело залипаю на мышцы, но стараюсь не отвлекаться — а то вот очнётся сейчас и не посмотрит, что я тут с ним вожусь, уволит к чёртовой матери.

Заканчиваю с торсом и, не снимая с бёдер простыни, стаскиваю с него штаны. Вот же чёрт! Нижнего белья мой начальник, видимо, не признаёт. Ну, туда я со своим полотенчиком не полезу! С трудом перекатываю мужчину на другую сторону кровати и сажусь отдышаться. Вдруг вспоминается мультик про какого-то богатыря, которого было не разбудить, пока рассвет не наступит. Фыркаю — вот и этот Илюша, блин, Муромец такой же.

Вздохнув, начинаю перестилать постель. Кровать у босса, конечно, будь здоров, приходится повозиться, но, наконец, заканчиваю, пыхтя как десять ёжиков. Теперь надо одеть его, и пусть себе дальше спит, во сне, говорят, выздоравливают.

Я уже почти справилась, когда в голову начинают лезть всякие неприличные мысли.

— Прекрати, — опять бурчу сама себе, — ну что ты, голых мужиков не видала? Нечего там разглядывать!

Вот знаю я про себя, что любопытство — мой главный порок! Всегда из-за этого вляпываюсь! Но пока еле-еле натягиваю на шефа домашние брюки, руки просто чешутся приподнять одеяло и посмотреть. И я бы справилась, но за меня решает Грэй, который всё это время внимательно наблюдал, что я делаю — он зачем-то хватает край одеяла и тянет на себя. Даже охнуть не успеваю, как всё сползает, и глаза у меня лезут на лоб.