Она само совершенство, — шепчет в голове предательский голос.

Совершенство, с комплектом беспорядочных половых связей. Ну, такое себе. — второй суфлер нравится гораздо больше.

А вдруг он до сих пор питает к ней трепетные чувства… — первый голос никак не хочет угомониться.

Свободная ладонь сама собой сжимается в кулак.

Дима отходит от своей блудливой мачехи и то, как холодно он убирает со своего плеча ее руку, заставляет сердце радостно подскочить.

Мысленно я уверенно показываю первому голосу средний палец.

— Может, не будешь брать в подарок ее картину? — обращаюсь к сестре, заранее понимая провальность попытки, но все же решаюсь уточнить.

— Ещё чего, — бурчит Янка и смотрит на меня, как старшая сестра на свою несмышлёную младшую, высказавшую совершенную глупость, — Я собираюсь продать шедевр на Авито. Вы еще с папой мне спасибо скажете.

Еще несколько ее бизнес-проектов, и она разбогатеет быстрее меня.

— Правда, у мамы сегодня очень красивое платье? — тут же переключается Янка, с восхищением поворачиваясь на нашу родственницу.

— Неплохое, — говорю я, замечая, как Дима, отрывается от своей одухотворенной компании и вышагивает прямо к нам.

Сестра сразу переключается в режим ангелочка и с непередаваемым интересом изучает парня, остановившегося напротив нас.

— Привет, — говорит нам Дима и при этом смотрит исключительно на меня, в упор.

У меня сердце болезненно сжимается от одного его взгляда.

Он словно чувствует себя виноватым передо мной и ждёт чего-то.

Минуту мы ведём негласный диалог, в котором он убеждается, что я смогла сделать определенные выводы и понять кто есть, кто.

И тогда ко мне само приходит осознание того, как следует себя вести.

— Привет, — тепло улыбаюсь я.

Затем делаю шаг к нему. Становлюсь вплотную и очень тихо, чтобы моя слишком чуткая сестра не услышала, добавляю игривым голосом:

— Так вот на что ты променял субботнее занятие со мной? Я ужасно негодую. С тебя дополнительные занятия в качестве моральной компенсации.

И его отпускает. По глазам вижу, как он сбрасывает с себя великовольтное напряжение и начинает кавайно улыбаться.

— Обещаю тебе много продуктивных занятий, Пандочка. — шепчет мне в ухо, заставляя кровь в венах разгоняться сильнее.

— Кхм-кхм, — негодующе сжимает мою ладонь мелкая, высказывая высшую степень недовольства.

— Дмитрий, — деловито говорю я, отодвигаясь от него на приличное расстояние. — Прошу познакомься, это моя сестра, Яна. Яна, это мой друг и наставник Дмитрий.

— Очень рад знакомству. — искренне произносит Дима, протягивая мелкой руку, отчего та даже на секунду теряется и уж совсем вспыхивает, когда Ветров улыбаясь, добавляет, — Так и знал, что младшая сестра Милы красавица.

Мне хочется его как следует пихнуть и сказать, что мне точно не нужна конкурентка в виде сестры, так как в этом бою я сильно опасаюсь за свои шансы.

Но тут к нам подходит мама со своей творческой подругой-эротоманкой, которая держит за руку отца Димы, и я ощущаю, как глаза моего парня вместе с их обладателем, покрываются толстым слоем арктического льда.

— Вы знакомы? — женщина, самоотверженно выносившая меня девять месяцев, с удивлением смотрит на нас с Димой.

Я собираюсь сказать, что он мой наставник в университете, но Ветров не даёт мне такой возможности. Его рука берет мою свободную ладонь и крепко сжимает в своих горячих пальцах. Этот жест не ускользает ни от кого из присутствующих.

— Мы встречаемся, Надежда. — холодно произносит он. — Отец, это Мила, моя девушка. Мила — это мой богатый родитель, Виктор Борисович. И его молодая супруга, Валентина.

— Рад знакомству, — я попадаю под прицельный взгляд тяжелых серых глаз отца Димы.

Да уж, у них сыном много общего, только Дима уже давно не пугает меня.

— Это моя дочь, Виктор. — с неприкрытой радостью в голосе, от которой мне становится дико противно, говорит чудо-мать.

Вряд ли бы она так воодушевилась, будь Дима сыном простого рабочего, как папа.

Ну вот почему она такая?

— Как очаровательно, что вы все встретились на открытии моей выставки, — произносит Ивлина, обворожительно улыбаясь.

Она за секунду проходится по мне совершенно новым взглядом. Исключительно женским, оценивающим. Холодным.

Я знаю природу этого осмотра, не вчера родилась. От меня также не скрывается, как ее глаза останавливаются на наших переплетенных с Димой пальцах. Идеальные пухлые губы трогает снисходительная улыбка, а затем взгляд голубых глаз поднимается к лицу моего наставника. В нем плещется наигранная мягкость и что-то еще. Непонятное и неприятное.

От этого внутрь вонзаются иглы беспокойства.

Уверенность начинает испаряться с поверхности кожи.

Как бы мне не хотелось это признавать, но Валя одним своим видом и уверенно-высокомерным взглядом заставляет меня ощутить всю свою никчемность.

Да, она, определённо, совершенное зло. Но это не отменяет того факта, что она совершенна. И поглядывая на Диму, она очевидно сообщает ему, какую абсолютно обычную девушку он себе выбрал, не сравнить с ее великолепием.

А вдруг он тоже сейчас нас сравнивает.

Вдруг это сравнение идет не в мою пользу…

Мысль так больно ранит, что даже голова начинает немного кружиться. Мне жизненно необходимо немедленно успокоиться.

— Дядь Вить, здравствуйте! — раздается вдруг справа знакомый голос.

Оценка из глаз Валентины в ту же секунду пропадает. Сменяется чем-то другим, немного нервным. Ее зрачки на миг превращаются в отрешенные стекла — или я пересмотрела аниме. Папа прав, я люблю странные мультики.

Поворачиваю голову и с удивлением смотрю на троих ребят, появившихся возле нас.

— Какие люди! Колька, привет! О, Антошка, и ты здесь. — широко улыбается отец Димы и поочередно протягивает свою руку ребятам для крепкого рукопожатия.

Те прилежно по очереди с ним здороваются и представляют Дениса, с которым, видимо, Виктор Борисович ранее не встречался.

— Вы как тут? Димка позвал? А он молчал.

— Да, он у нас молчун. — кивает Ник. — Мы не могли остаться в стороне и не приехать, не поддержать. — на секунду он смотрит на моего парня.

Наблюдаю уже не первый раз, как эти двое мгновенно и абсолютно безмолвно обмениваются некой информацией.

Это очень круто. Я даже им немного завидую. У меня такая крепкая дружба была только с Илонкой, пока греки ее не забрали к себе.

На плечи ложится спокойствие. Я почему-то вдруг ясно осознаю, что если и ревновать Диму, то точно не к Ивлиной. Скорее к Нику, но это я как-нибудь переживу.

Уверена, ребята приехали поддержать не начинающую художницу, а своего друга. Только вот знает эту правду один человек — Ник. Это очевидно даже по тому, как Тоха с Рыжим смотрят на Валю.

— Поздравляю тебя, Валентина, это успех.

— Спасибо, — быстро отвечает Ивлина старшему Аверину, немного бледнея. А потом поворачивается к мужу. — Милый, мы можем отойти на минуту, очень хотела тебе показать одну важную для меня картину.

— Конечно. — соглашается он, но перед уходом обращается к ребятам, — Еще поговорим, пацаны, вы же здесь еще будете?

— Конечно, дядь Вить. — кивает Ник.

У моей матери в этот момент начинает звонить телефон в сумке, и она, к моему великому счастью, тоже от нас отдаляется.

— Я вас не звал, — ухмыляется Дима, поглядывая на лучшего друга.

— Не стесняйся своих потаенных желаний, — иронично отвечает ему ариец и улыбается мне, — Милка, он обманом тебя сюда затащил, скажи честно?

— Нет, — смеюсь я, — Меня моя сестра затащила.

— Дим, подойди сюда. — кричит вдруг Виктор Борисович с другого конца зала.

Мой парень хмурится. Быстро целует меня в висок и шепчет:

— Мне надо отойти, Пандочка. Присмотри пока за этими оболтусами.

Киваю, и Ветров младший уходит, оставляя нас наедине с ребятами.