Он кивнул, ещё не представляя, чем обернётся их следующая встреча.

…

С третьей попытки попав ключом в замочную скважину и сердито упомянув непечатное выражение, Алекс наконец-то распахнул дверь своей квартиры. Время близилось к полночи и он, хоть убей, не мог объяснить, как исчезли последние несколько часов. Само собой, болтовня про условленную встречу, которую он использовал, как предлог для побега от Алисы, была чистым блефом. Вместо этого Вишневский направил стопы в направлении излюбленного бара, расположенного в одном из маленьких дворов-колодцев, столь многочисленных в старой части Васильевского острова.

Бухал он долго, отвратительно и целеустремленно, в напрасной попытке вымыть из души отвратительное ощущение утраты, столь же отчётливое, сколь и нелепое. Каждый знает, чтобы что-то потерять, надо это иметь, а Алекс имел лишь фантазии и страстное влечение к не принадлежащей ему женщине. Последнее, впрочем, осталось, не подвластное никаким доводам фактов и здравого смысла. Даже узнав, что ему ничего не светит, Вишневский не мог избавиться от навязчивых мыслей о девушке. В золотистой жидкости на дне стакана, ему чудилось её лицо, задумчивый взгляд, загадочная полуулыбка… Стаканы сменялись один за другим, но наваждение не исчезало. В какой-то момент это стало невыносимо, и Алекс вызвал такси…

Лишь сняв ботинки, Вишневский заметил странность, на пару секунд зависнув на одной ноге. Поморщившись, присмотрелся, концентрируя рассеянный взгляд на полу прихожей. Не включать свет было не лучшей идеей и нащупав выключатель, Алекс нажал на клавишу, в следующий миг потрясённо замерев.

— Какого чёрта?!

Вопрос, выдохнутый в тишине, остался без ответа, пока Вишневский удивлённо рассматривал дорожку из лепестков роз, пролегавшую через всю прихожую и терявшуюся в глубине коридора. Ярко-алые лепестки отчётливо намекали на романтику, ставя в тупик и интригуя. С осторожностью продвигаясь по собственной квартире, Алекс прислушался — где-то рядом приглушенно звучала мелодия в ля минор. Кажется, что-то из Гайдна.

Лепестки привели его к двери в спальню, за которой ждал новый сюрприз.

— Что ты здесь делаешь?!

Его вопрос не имел смысла, ибо ответ был прямо перед Алексом — тонкое кружево прозрачной сорочки на белой коже Николь, как и десятки свечей, и лепестки, обильно украшавшие кровать, не оставляли возможности для разночтений. Без вариантов — это было приглашением к чувственной и страстной ночи. Однако Алекс не торопился броситься в пучину разврата.

— Николь, что это ты придумала? Что за ерунда? Ты пару дней, как из больницы. Врач велел соблюдать постельный режим, помнишь?

— Я соблюдаю, разве не заметно? — игриво улыбнувшись, Николь откинулась на подушки, отчего кружево на её груди спустилось недопустимо низко, обнажив тёмные полукружья сосков. — Я скучала, ты не заезжал. — Она выдвинула на середину постели большую, блестящую коробку, украшенную огромным бантом. — А у меня для тебя сюрприз!

— Ещё один? — Алекс с сомнением взглянул на коробку.

— Ну же, открывай! Я старалась! — Не дождавшись его участия, Николь сама потянула за широкую ленту. — Загляни под крышку!

Нахмурившись, Алекс неохотно подчинился, приподняв крышку, и тут же отшатнулся от десятка маленьких созданий, взметнувшихся в воздух перед его лицом. Яркие бабочки заметались над кроватью, в нервном свете свечей. Одна из экзотических красавиц села на обнажённое плечо Николь, и девушка радостно захлопала в ладоши,

— Смотри, какая красивая! Я ей понравилась!

Она подставила бабочке ладонь, но та быстро взмахнула крыльями, в момент перебравшись на штору.

— Красивые. — согласился Алекс, надеясь, что на этом сюрпризы закончились.

— Это не всё! — Николь полностью убрала крышку, и Алекс увидел среди блесток и розовых лепестков, коробку поменьше. — Это тебе! — Девушка загадочно блеснула глазами, в которых притаились чертята.

— Надеюсь, то, что внутри, не кусается?

— Смотря как взглянуть… — загадочно протянула Николь, прижимаясь к его плечу и внимательно наблюдая, как Вишневский достаёт маленькую коробочку алого бархата, спрятанную внутри средней коробки.

— К чему это? — с сомнением выудил он на свет тонкое золотое кольцо с огромным камнем, вспыхнувшим, в свете свечей, яркими радужными всполохами.

— Это моё обручальное кольцо! — охотно откликнулась Николь, с восторгом любуясь на золотой ободок в его пальцах. — Я купила его сама. Правда, чудесное?!

— Сама? Зачем?!

— Совершенно случайно увидела в витрине и подумала — а почему бы и нет? Ты ведь сам сказал, что любишь меня. К чему тянуть с помолвкой?

— Погоди, но по правилам, я должен купить тебе кольцо и сделать предложение…

— Так делай! — рассмеялась она. — Кольцо у тебя в руках.

— Нет, постой, это всё неправильно. — Алекс вернул колечко в бархатный плен и захлопнул крышку.

— Ладно, — стремительно выхватив у него коробочку, девушка быстро достала кольцо. — Тогда я сама. — Она шустро спрыгнула с постели и встала на колени перед Вишневским. — Милый, я люблю тебя и хочу, чтобы мы были вместе навсегда! Ты примешь моё предложение?

Алекс растерянно смотрел на протянутое ему кольцо и пытался найти слова, чтобы не обидеть подружку. Громко тренькнувший звук оповещения о входящем сообщении, оказался как никогда кстати.

— Давай поговорим об этом позже…

В смятении потянув из кармана мобильный, мужчина быстро поднялся. Стараясь не смотреть на расстроенное лицо Николь, он несколько раз прочитал сообщение, пока смысл написанного не дошел до него, заставив снова нахмуриться. Час от часу не легче! Приглашение на вечеринку в честь дня рождения руководителя компании не предполагало отказа. Даже если в сообщении была указана завтрашняя дата. Уточнение, о том, что мероприятие пройдет на воде, не добавило радости. «Допускается присутствие одного спутника» — прочитал Алекс и спрятал мобильный в карман.

— Это по работе. — Обернулся он к девушке. — Налить тебе чего-нибудь?

Леся осторожно отложила книгу на край кровати и с нежностью взглянула на прикорнувшего рядом спящего сына. Ритуал чтения на ночь всегда срабатывал безукоризненно. Не важно, веселились ли на обложке забавные зверюшки, или пиратские корабли бороздили морские просторы — Ваня всегда засыпал на третьей странице, убаюканный ровным голосом матери.

Тихонько пройдясь рукой по светлым волосам сына, Леся задумчиво задержалась взглядом на его лице. Легкий румянец от вечерней прогулки ещё играл на округлых щёчках. Так часто упрямо сжатые губы, сейчас были расслабленны, а тени от густых ресниц скрывали яркий, вечно горящий любопытством, темно-карий взгляд. Совсем как тот, другой, мужской взгляд, в очередной раз взбудораживший и смешавший все мысли в голове Леси. Наблюдая за беседой Алекса и сына в кафе, Леся холодела, подмечая всё новые и новые схожие черты в обоих. Вот, на мгновение задумавшись, Алекс слегка сморщил нос и неосознанно потёр переносицу. Сколько раз она наблюдала этот жест у сына, в минуты, когда он был растерян или в чём-то неуверен. В Алексе была и эта внезапно вспыхивающая, бьющая фонтаном эмоциональность, возникающая, когда он загорался какой-то идеей. Этот же огонь Леся с опаской и восхищением наблюдала у сына, всякий раз, стоило новой «потрясающей» мысли прийти в мальчишескую голову. Они были так похожи, что это завораживало и одновременно пугало.

Сирена мгновенной паники обрушилась на Лесю в тот момент, когда она заметила Алекса в прихожей родительской квартиры. Видит бог, она столько лет старательно избегала даже мысли познакомить сына с настоящим отцом. Нет, если быть честной, то первые годы после рождения Вани, любуясь яркими глазами и необыкновенной улыбкой малыша, она иногда ловила себя на вопросе — насколько много в этой прелести отцовского? Стоило признать, она так мало знала о случайном знакомом, укравшем её сердце всего за одну ночь, что со временем Алекс стал чем-то вроде романтического миража из прошлого. Размытый образ с привкусом горечи — вот чем с годами стало воспоминание о первой (и единственной) юношеской влюблённости. Жизнь бежала стремительно, заполненная ежедневными заботами, упорным трудом и любовью. Любовь встречала её каждый вечер дома, бросаясь навстречу с радостным криком «Мама» и влетая в объятья Леси со стремительностью маленького пушечного ядра. Другой любви Леся не искала, на попытки сблизиться многочисленных претендентов одинаково отвечая отказом. Никто из них не цеплял её сердце, а без влюблённости Леся не видела смысла в отношениях.